— Она любит Шэрола?
— Никого она не любит! — покачал головой Борг.
— Вот как? Забавно... Спасибо за информацию. Пойду, пожалуй...
— А по бокалу вина? — набычился рыжий.
— Мне сейчас нельзя... Болею. А вот когда ты станешь посвободнее... С радостью. Только свистни!
— Не забудь!
— Как можно?...
Я заснул под неясные завывания и бренчание лютни за стеной: эльф развлекал юную принцессу своими песнями. Надеюсь, оба получили удовольствие. Лично мне нужно было выспаться, чем я и занялся. Полностью отдаваясь избранному делу.
Утром, сбежав из дворца при первой же возможности, я отправил эльфа домой, а сам решил прогуляться по морозцу. Ни о чём не думая. Разглядывая дома и прохожих. В конце концов, можно мне хотя бы изредка давать отдых своему разуму? Дабы не рассыпался от перенапряжения.
На одном из перекрёстков, когда очередная волна люда, спешащего по делам, схлынула, я заметил знакомое лицо. На противоположной стороне улицы стоял Кьез, о чём-то напряжённо и недовольно беседовавший с неприметным человеком в буром плаще. Почувствовав мой взгляд, Магайон повернул голову. Увидел меня. Узнал. Я радостно помахал рукой. По лицу молодого человека пронеслась непонятная тень: он коротко распрощался со своим собеседником и двинулся в мою сторону. А незнакомец быстро слился с толпой и исчез за спинами. Что-то в его движениях показалось мне недавно виденным... Может быть, сухая эффективность? Или поспешность? Где и когда я мог наблюдать нечто похожее?...
— Как здоровье? — широко улыбнулся Кьез, добираясь, наконец, до меня.
— Твоими молитвами!
— Гуляешь?
— Да, решил подышать немного... Скоро ведь праздник? Наверное, не протолкнуться будет на улицах...
— Это точно! — подтвердил молодой человек. — Давай, отойдём в сторонку, а то нас затопчут и не заметят!
Мы облюбовали нишу в стене одного из домов, надёжно защищённую от потока людей массивными выступами каменной кладки. Кьез почему-то несколько раз оглянулся по сторонам, словно хотел убедиться, что за ним никто не подсматривает, потом вынул из-под плаща кинжал.
— Смотри, что мне привёз отец! — странно, но в его голосе мне не удалось расслышать гордости или радости. Одно только напряжение.
— Хороший клинок! — похвалил я. — Гномья работа?
— А то чья? Клеймо не узнаёшь?
Я пригляделся. Фрэлл! Точно такое же украшает лезвия моих кайр...
— Говорят, один из лучших мастеров, — продолжал Кьез.
— Могу подтвердить, — киваю.
— Надёжный... Острый... Режет всё, что пожелаешь... — я не успел охнуть, как кончик кинжала упёрся мне в живот.
— Что ты делаешь?
— Сколько тебе заплатил мой отец?
— За что?
— За услуги!
— Какие?
— Тебе виднее! — в тёмно-серых глазах сверкнуло безумие. И тут я испугался, потому что противник, потерявший способность здраво оценивать события, очень опасен. В первую очередь, тем, что не считается с риском.
— Кьез... Я не понимаю...
— Это он тебе клинки купил, да? Какому-то бездельнику — такое сокровище, а родному сыну — жалкий кинжальчик?!
— Он вовсе не покупал...
— Ну не сам же ты их приобрёл? На ТАКОЕ денег не у всякого герцога найдётся!
— Кьез... пожалуйста, успокойся... Ты что-то напутал...
— Я всё знаю! Отец послал тебя, чтобы выяснить мою причастность к нападению, да?
— Какая чушь! Меня вообще не волнует...
— Не верю ни единому слову! Сколько он тебе заплатил?
— Хочешь перекупить? — не удержавшись, вступаю в Игру.
— А ты согласишься?
— Смотря, сколько отсыплешь!
Он удовлетворённо улыбнулся:
— Вот ты себя и выдал... Нет, мне перебежчики не нужны. Сейчас сдохнешь, и ничего не успеешь рассказать своему хозяину!
— О чём?
— О том, как я желал, чтобы папуля вернулся домой! Только в виде трупа.
Ай-вэй, ну и дела... Значит, заказчиком нападения был Кьез? Как печально... Так вот, почему Ксаррон скривился, когда я назвал своего нового знакомого «симпатичным»... Знал, зараза, и ни словом не намекнул... Ничего, вот получит бездыханное тело родственника и будет знать, как опасно скрывать от меня информацию... Правда, сие знание мне уже помочь не сможет. Начинаю дрожать... Неужели, от страха? Нет, как ни странно, я не боюсь. От холода? Тоже рано... Чем же вызвана эта липкая дрожь?
Чем-чем... И я ещё спрашиваю? Где-то в глубине тела свихнувшегося от злобы вельможи прячется штучка, имеющая непосредственное отношение к волшбе. Крохотная. Почти незаметная. Неровно пульсирующая. Угрожающая? Понятия не имею. Впрочем, мне и не должно быть никакого дела до намерений клочка чар, а это значит...
Жаль, что нет времени на познавательную беседу с Мантией. Попробовать дотянуться самому? Но как? Двигаться — нежелательно, потому что кинжал, неуютно подрагивающий под рёбрами, может в любой момент проткнуть... Кинжал! Я чувствую его холод, и этого достаточно, чтобы...
Позволить Пустоте ворваться в сталь.
Проскользнуть по венам лезвия.
Сотнями голодных пастей впиться в пальцы, мёртво сжимающие рукоять.
Двинуться дальше — туда, где заходится в агонии неминуемой гибели волшба...
Это совсем не сложно. Я даже могу поддерживать беседу в прежнем тоне:
— Зачем ты хотел смерти отца? Ведь ему наследовал бы старший брат, а не ты...
— Льюс единственный знал, куда уехал отец, и подозрение пало бы на него!
— А ты... Откуда ты узнал?
— Есть добрые люди среди магов, которые...
Он не успел договорить. Вздрогнул. Открыл рот. И рухнул, харкая кровью. На меня. То есть, на меня полетела и кровь, и сам Кьез. Всей тяжестью придавливая к стене. Кинжал скользнул по планкам корсета и каким-то чудом запутался в складках маади, даже не задев кожу. Я оттолкнул от себя тело, по которому проходили волны судорог, но это усилие почему-то оказалось чрезмерным: к горлу подступила тошнота, а ноги начали безвольно подгибаться — пришлось сползти на землю, скользя спиной по каменной кладке. На землю, которая вдруг встала на дыбы и задёргалась в сумасшедшей пляске. Глаза зажмурились раньше, чем разум подтвердил: это наилучший способ борьбы с приступом головокружения...
Представляю, как всё происходящее выглядит со стороны: двое мужчин, застывших в нелепых позах. Пятна крови и какие-то ошмётки, подозрительно напоминающие лёгкое — на одежде и покрытых инеем камнях мостовой. И расползающаяся во все стороны немота потрясённых зрителей. Что же никто не спешит прийти на помощь? Или я тоже похож на мертвеца?...
Душа Кьеза вскрикнула в последний раз — отчаянно и обиженно — и растворилась в клочьях снежных облаков.
Плохо мне, ой, как плохо... Нет, не физически, хотя... Чего греха таить? Проталкивание Пустоты через живую плоть оказалось слишком неприятным делом. Гадливым. Мерзким. Почти непристойным. Впрочем, гадливость — не боль. Если понадобится, Пустота пройдёт этот город вдоль и поперёк, но... Но что делать, когда всё внутри тебя кажется грязным, словно наглотался болотной тины? Какая пакость...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});