Она задумалась, прежде чем ответить, хотя и знала, что бессильна совладать с круговоротом, в который оказалась втянутой ее жизнь.
— Наверное, стоит.
«И я ведь знаю, что он непременно должен это сделать. Если его остановить, это убьет его. Но ведь я и не предполагала, что мне будет так больно».
Голодный Бык улыбнулся и подмигнул:
— Ну, тогда пошли. Давай наберем полные корзины и посмотрим, в самом ли деле можно делать еду из травы.
— Кто-то идет!
Крик отвлек Тяжкого Бобра от кусочков перьев и костей, которые он разложил перед собой на искусно выдубленной бизоньей шкуре. Сидевший напротив Семь Солнц с любопытством наблюдал за ним, поглаживая свои локоть, который начинал терять гибкость и болеть.
— Я думаю, что предзнаменование доброе. Анит-а уйдут и постараются скрыться в лесах.
Семь Солнц прищурил старые глаза:
— Мне кажется, это можно сообразить и не будучи Зрящим Видения. Достаточно поставить себя на место анит-а и задать себе вопрос: а что бы я сделал, если целое племя придет на мою землю?
Тяжкий Бобр позволил себе снисходительно улыбнуться. «Теперь ты уже не осмелишься оспаривать у меня власть, Семь Солнц. Дело зашло слишком далеко».
— Ты можешь поставить себя на любое место, на какое захочешь, мой старый друг. Но не забывай свое.
Он с удовольствием заметил, как напряглось морщинистое лицо собеседника. Оно как будто окаменело — лишь хитрые глаза по-прежнему блестели. Разумеется, Семь Солнц вполне понимал свое положение.
Снаружи раздался нестройный шум голосов.
— Может, стоит взглянуть, что там за беспорядок?
Тяжкий Бобр с усилием поднялся на ноги, с раздражением чувствуя, что еще потолстел. Зрящий Видения Духа должен выглядеть цветущим и здоровым — но, может быть, ему стоит побольше двигаться и не переедать. Чрезмерная полнота производит такое же неправильное впечатление, как и худоба.
Он откинул клапан вигвама, вышел и выпрямился. Закат заливал горы впереди кровавым светом. Хлопковые деревья шуршали и трещали на ветру, а густые заросли можжевельника и шалфея, казалось, зловеще перешептываются. Красная Стена горела алым пламенем — глазам почти больно делалось смотреть, — отражая закат. Необозримая долина Красной Стены простиралась на север и на юг роскошным изумрудным ковром пышной травы. Горы, закрывавшие весь западный горизонт, вздымались ввысь, как будто это вздыбилась вся земля. Сосны и можжевельник росли на склонах; можно было подумать, что сам Вышний Мудрец посеял их здесь причудливыми узорами. То, что казалось узкой трещиной в одном из склонов, был на самом деле каньон с отвесными стенами, по дну которого тек главный поток Чистой Реки.
Здесь, где некогда было селение анит-а, теперь торчали под бледно-голубым летним небом остроконечные вигвамы Племени. Кустарник за селением потрескивал тихонько, совершенно иссохнув от жары.
Шум голосов раздавался все громче и громче. Залаяли и завыли собаки, а вслед за ними неразбериху еще усилили высокие пронзительные женские голоса.
Тяжкий Бобр зашагал на крики. Обойдя чей-то вигвам, он наткнулся на толпу людей, несших какого-то воина. Да это Стройный Лес! Он почти сразу его узнал. Голова воина низко свесилась, а одна нога волочилась по земле.
— Что случилось? — Тяжкий Бобр остановился и слегка повел плечами, чтобы белый плащ из бизоньей кожи лучше облег его фигуру и еще больше подчеркнул ее величественность.
Стройный Лес с трудом поднял голову. Его бледное лицо было искажено от боли. Пот стекал по одежде и поблескивал на бледной коже. Приглядевшись, Тяжкий Бобр заметил пятна крови и на ногах. Хотя рядом шевелилось множество людей, мухи уверенно усаживались на рану.
— Зрящий Видения Духа, — пробормотал Стройный Лес пересохшим ртом и задрожал.
— Принесите ему воды. Положите его на шкуру, чтобы он мог отдохнуть. Принесите ему еды.
Тяжкий Бобр следил, как люди подвели Стройный Лес к вигваму и положили на торопливо расстеленное покрывало. После того как перед ним поставили воду и еду, люди Племени столпились во множестве вокруг, так что Тяжкий Бобр приказал им отодвинуться. Все это время слово «Зрящий Видения» эхом звучало у него в голове.
— Вот ты и вне опасности. Расскажи нам, что произошло.
Стройный Лес поднял голову, и в его глазах блеснул сумасшедший огонек.
— Мы поймали женщину анит-а. Она убежала от нас, убив Две Голубые Луны и Крошку Муравья. Мы пошли по ее следам и вышли к пещере, над которой нависает скала. Перед ней сидела старуха. Она сказала нам, чтобы мы уходили, а не то умрем. Левая Рука проткнул ее дротиком, а женщина, которую мы поймали, бросилась бежать. Я подошел к старухе. Она еще была жива. Это была…
— Ну, говори, говори.
— Это была старая ведьма… Белая Телка.
Вздох изумления и ужаса раздался в толпе.
Тяжкий Бобр состроил пренебрежительную гримасу и сделал успокаивающий жест рукой:
— Беды в этом нет никакой. Я Проклял ее давным-давно, и она должна была умереть. Она обладала Силой. Убить ее смогли только воины, которых я лично благословил. — Он обернулся к толпе с сонной улыбкой на лице: — Вы видите, люди Племени: даже Сильная ведьма не может противостоять Видениям Тяжкого Бобра.
— Тебе стоит поусерднее Зреть Видения, — прохрипел Стройный Лес.
— Она не умерла? — повернулся к нему Тяжкий Бобр, злобно сверкнув глазами.
Стройный Лес уставился на него не менее свирепо:
— Умерла… наверное.
— Наверное?
Стройный Лес с трудом сглотнул; потный кадык заходил вверх-вниз по шее.
— Я не стал там оставаться, чтобы точно выяснить. Женщина анит-а убила Левую Руку, Быстрое Падение, Прочный Дротик и всех остальных. Старуха сидела и улыбалась. Она сказала мне, что мы накликали гибель Племени. Она сказала: «Глупец, моя смерть — это ваш последний плевок в лицо Силы».
У людей снова вырвался вздох ужаса, а кое-кто даже отшатнулся, прикрыв рот рукой.
Тяжкий Бобр усмехнулся:
— Значит, ты хочешь нас убедить, что одна женщина убила всех этих храбрых воинов? — Он опять засмеялся, внимательно следя, какое впечатление производит на людей его презрительный смех. Да, ему удалось овладеть их вниманием. — «Глупец» — это она правильно сказала. — Он покачал головой. — Стройный Лес, расскажи нам теперь правду. Вы столкнулись с боевым отрядом анит-а? Ты испугался и убежал?
В глазах Стройного Леса загорелся свирепый огонь смертельной ненависти.
— Ты называешь меня трусом? Тогда послушай, Тяжкий Бобр. Слушайте все, да хорошенько!
— Ну, и так достаточно, — притворно зевнул Тяжкий Бобр. — Я думаю, мы уже поняли, как все было на самом деле.