- Так гораздо удобнее. Признаюсь, меня и по сей день бросает в дрожь при виде ножа, - отвечает Лидрал, садясь рядом с ним.
- Прости.
- Ты не виноват, - Лидрал касается его щеки.
- Хотелось бы в это верить. Но они схватили тебя из-за того, что ты любила меня.
- Я и сейчас тебя люблю, невозможный ты человек, - говорит Лидрал, сжимая его запястье. - Как бы хотелось, чтобы ты смог увидеть деревья на холме! Роса на их листьях сияет в солнечном свете так, что они кажутся серебряными...
- Мне бы тоже этого хотелось.
Некоторое время они сидят молча.
- Кадара все еще спит, - нарушает молчание Лидрал. - Это хорошо?
- Хорошо. Но нам придется разбудить ее, чтобы она приняла лекарство и попила. Ей нужна вода.
- Хочешь еще хлеба с сыром?
- А нам хватит на всю дорогу?
- Должно. Мерга собирала меня в дорогу так, словно я еду не в Клет, а на край света. Хлеба у нас аж четыре каравая.
Лидрал встает, чтобы собраться в дорогу, а Доррин погружается в мысли о хаосе и гармонии.
Некоторые люди веруют в гармонию, словно в Бога, но Бог этот кажется не рассудительным мудрецом, а упрямым формалистом. В противном случае как могли бы хорошие люди страдать из-за того, что им, во имя добра, приходится использовать не лучшие средства? Или же средство важнее цели? Всегда?
Взять Фэрхэвен. Хотя Белым Городом правят приверженцы хаоса, порядка там больше, чем где-либо в Кандаре. Преступность мала, и народ, похоже, позажиточнее тех же спидларцев. Только ли потому, что Фэрхэвен обогатился за счет завоеваний?
- Доррин, если мы хотим добраться до Дью без... без нежелательных происшествий...
Юноша понимает. Неизвестно, не поскачет ли в скором времени по этой дороге вражеская конница.
Как и вчера, первое прикосновение к Черному посоху возвращает ему зрение - но влажная от росы трава и темная зелень ласкаемой рассветными лучами листвы предстают перед ним лишь на миг. Мир снова поглощает мрак, и он отворачивается, чтобы Лидрал не увидела подступающих к глазам слез.
Почему гармония так далека от справедливости? Чистая гармония не в состоянии одолеть хаос, и любая попытка Доррина сконцентрировать силу гармонии для борьбы с хаосом оборачивается для него наказанием. Та же судьба постигла и Брида - Белые и спидларские купцы совместно покарали его за одаренность и приверженность гармонии.
Может быть, дело в том, что смерть есть конечная форма хаоса - так сказать полное отрицание человеческой гармонии? В конце концов, как бы ни упрекали его родные и Лортрен, Доррин ни разу не пострадал из-за использования гармонии для изготовления машин. Да и изготовление орудий убийства не навлекало на него особых бед. Чего, впрочем, не скажешь об их использовании.
- Доррин, помоги мне положить Кадару в повозку.
Юноша склоняется над раненой и, превозмогая боль в плече, поднимает ее.
- ...больно... не оставляй меня...
Доррин чувствует, что Кадаре чуточку лучше, но жар так и не сошел, а владеть правой рукой она сможет нескоро. Может быть, вообще никогда.
В кронах дубов бодро щебечут птички. А вот Доррину не до веселья.
CLI
- Все выглядит нормально, - говорит Лидрал, озирая долину с гребня холма.
- Никаких путников вблизи нет, - сообщает Доррин, уже восстановивший способность распространять чувства, не вызывая приступов головной боли. А вот зрение возвращается к нему по-прежнему лишь при прикосновении к посоху, причем лишь на миг и далеко не всякий раз.
- Да и откуда им взяться! Когда я выезжала в Клет, жители бежали из города очертя голову.
Доррин вновь касается посоха, но на сей раз ничего не видит.
- Как Кадара?
- Без особых изменений. Иногда пробуждается, но главным образом спит.
Дорога расширяется, и Доррин направляет Меривен вперед, чтобы ехать рядом с Лидрал.
- Что думаешь насчет Брида? - негромко спрашивает Лидрал. Доррин качает головой.
- Ясно. Вот и я так думаю.
Ни ей, ни ему не хочется говорить об этом вслух, но им понятно, что Белые не оставят в живых выходца с Отшельничьего, тем более причинившего им такой урон. В печальном молчании они едут дальше, до самой тропы, что ведет от главной дороги к Дорринову дому.
- Мы... еще не приехали? - лепечет Кадара.
- Можно сказать, уже дома, - отвечает Лидрал, но неожиданно у нее вырывается испуганное восклицание.
- Что ты увидела? - спрашивает Доррин.
- Домик Риллы... на его месте пепелище. А твой дом и сарай целы, но перед ними завал, вроде баррикады. Там люди... Кажется, Пергун и кто-то постарше... и Рейса - она с мечом.
Лидрал сворачивает с тракта и направляет повозку к дому. Доррин следует за ней, проклиная свою слепоту.
- Мастер Доррин... - начинает Пергун.
- Что случилось? - Доррин поворачивается на его голос.
- Что с тобой? Куда ты смотришь?
- Он ослеп, - тихо отвечает за него Лидрал. - А в повозке у нас Кадара. Она тяжело ранена, ее нужно занести в дом.
- Положите ее на мою кровать, - предлагает Доррин.
- Ослеп! - в ужасе восклицает Пергун. - Эти Белые злодеи... неужто они?..
- Это не они. Это я сам, - угрюмо произносит юноша. Он спешивается и, ориентируясь с помощью чувств, ведет Меривен в конюшню.
- Он что, свихнулся? - спрашивает Пергун.
- Давай, я помогу... - слышит Доррин голос Рейсы.
- Сказано же - ослеп! Ослеп, а не свихнулся! - ворчит Лидрал, спускаясь с повозки. - Он целитель, приверженец гармонии, а ему пришлось создать устройства, загубившие тысячи людей.
- Тысячи?
- Именно так. Правда, и этого оказалось недостаточно. Я полагаю, что благодаря Доррину и Бриду Белые потеряли более половины своего войска, но их осталось еще тысяч пять.
Доррин открывает конюшню, и в нос ему ударяет сильный конский запах. Там находится целых пять лошадей. Две привязаны в углу, в наспех отгороженных стойлах. Но стойло Меривен не занято. Поставив кобылу туда, юноша расседлывает ее, кладет седло на полку, отставляет посох к стене и привычно берется за щетку.
- Тебе нельзя оставаться здесь, - говорит Рейса. - Они сожгут все округу, лишь бы до тебя добраться.
- До меня? Кому нужен простой кузнец?
- Да уж нынче все знают, как ты прост! - хмыкает Рейса. - Скажи лучше, как твой корабль? Плавать может? Яррл по пути сюда вроде бы видел его с холма.
- А что, Яррл здесь?
- Конечно. Это разумно, здесь легче обороняться. На большом фургоне мы перевезли к тебе почти все его инструменты, только вот наковальню пришлось оставить. Пергун, ясное дело, явился сюда из-за Мерги, а когда солдаты увезли Лидрал, мы решили...
- Вы вовсе не были обязаны...
- Доррин, ты тоже много чего не был обязан делать. Ты вовсе не был обязан исцелять сына Гонсара, не был обязан брать в свой дом Мергу. Или лечить всех тех людей, которые не могли за это заплатить. Или выращивать для Риллы травы, или отказываться брать работу у заказчиков Яррла. Короче говоря, - Рейса кашляет, - ты помогал многим, так позволь хоть раз помочь тебе. Тьма свидетель, хоть ты гордец и упрямец, но сейчас тебе позарез нужна помощь...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});