- Да и батарей здесь нет, - усмехнулся Янтарь, и его большие ладони легли на мои плечи, чуть сжимая, когда янтарные солнечные глаза оказались прямо напротив моего лица, оттого что Бер пригнулся, мягко улыбаясь, - не волнуйся, сестричка. Чем быстрее я уйду, тем быстрее вернусь. Ничего страшного не случится, вот увидишь.
- Янтарь…если с тобой что-нибудь случится, я тебя сама убью, - снова всхлипнула я, даже если слышала его приглушенный смех, не в силах в этот момент совладать с собой и своими эмоциями.
Я была раздавлена. Просто уничтожена последними событиями и тем, что у нас совершенно не было надежды на положительный исход войны, даже если Сумрак был уверен в обратном.
В полной тоске я смотрела, как Янтарь быстро попрощался с братьями и тетушкой Зои, скрывшись в темноте зимней ночи, подмигнув напоследок своим ярким взглядом.
- Мам, вам бы передохнуть с Мией, - осторожно улыбнулся Туман, приобнимая нас и явно стараясь как можно быстрее выпроводить из кухни, чтобы мы меньше знали и лучше спали. И я была настолько обессилена своим горем и чувством полной беспомощности, что поплелась в комнату, отведенную мне и Северу, даже не пискнув ничего в свою защиту, чем, кажется, жутко удивила Лютого.
Я не запоминала, куда иду, наверное, даже не понимая, для чего иду, когда оказалась наедине со своими страшными мыслями в небольшой комнате, предназначенной явно для одного большого Бера. Здесь так же вкусно пахло сухими досками и смолой, и было даже по своему уютно с маленьким ночником на подоконнике, кроватью и небольшим комодом. С ума сойти – кровать! Настоящая, удобная кровать, даже с матрасом и двумя подушками, заправленная чистым бельем! Стоило провести в обществе Беров чуть больше месяца на лесных просторах и обычная кровать становилась чем-то совершенно сказочным и нереальным, словно я никогда раньше на ней и не спала, и все, что мне было нужно – это горячий бок моего огромного мужа и оглушительный храп моих медвежьих братьев, отпугивающий ночных бабаек.
Боже….мысли носились роем бешенных пчел, собравших очумелый нектар как минимум с конопли!
Мысли наскакивали друг на друга, кружа и сталкиваясь льдинами, когда я, то начинала тихо подвывать, глотая слезы в мыслях о Янтаре, который в эту секунду был уже далеко от нас, и мне оставалось только верить и надеется в том, что с ним на самом деле ничего не случится. То замирала, едва дыша, давясь крокодильими слезами при мысли о Свирепом, его отце и о том, что мы могли бы спастись и выжить, если бы Ледяной позволил своим Берам помочь…ведь они хотели этого, но не смели перечить своему королю.
Но громче всего звучал голос Ледяного, который раз за разом повторял одно и то же, как заезженная пластинка: «Кадьяки страшный народ. Запомни одно – не попадайся им даже близко. Учуяв то, что ты принадлежишь Северу они не оставят тебя в живых. Ты - проклятье рода Севера, которая очернит его чистую кровь, и королевский род Кадьяков закончится, больше не возродившись…»
Проклятье рода Севера…
Я – его проклятье, из-за которого род Кадьяков потеряет последнего Бера, наделенного единой чистой кровью. Эти слова звучали так громко в моей голове, перемешиваясь с частым дыханием и стуком сердца, и голова гудела и трещала по швам настолько сильно, что я даже не услышала в какой именно момент в комнате появился Север, вздрогнув, когда его родной аромат окутал мое тело и горячие руки обвились вокруг, притягивая к себе.
Осознание близкой неминуемой разлуки и ужасной боли от потери, открывала глаза за многое…
Особенно на силу твоих истинных чувств, когда сердце разрывалось на части от желания любить, утопая в этом опьяняющем чувстве, которое становилось просто невыносимыми от осознания того, каким коротким был наш век, разделенный на двоих…
Я его так любила, что не хотела жить, зная, что он может погибнуть в битве, бросая себя на защиту остальных Беров, как один из четырех самых сильных. Эту силу давала его кровь…кровь, которую я уничтожала собственной любовью, не давая ей шанса выжить и возродиться в новом Бере…
Кажется, Север что-то приглушенно говорил, пока его ладони гладили мое лицо, и мощная грудь прижималась к моей скованной спине, когда Бер замер, тревожно выдохнув, и разворачивая меня на спину, чтобы нависнуть сверху, заглядывая в глаза тревожно и растерянно:
- Девочка моя, что происходит?...
Если бы я только могла это сама понять и объяснить! Хотелось обхватить его своими руками за бесконечно широкие плечи и никогда больше не отпускать, даже если мне придется привязать его к себе веревками и цепями. Я хотела жить и умереть рядом с ним, чтобы наши души ушли в один миг, взявшись за руки….и с такой же силой хотелось просто убежать….бежать по заснеженному холодному лесу, замерзая и отдаваясь на волю лютому морозу, чтобы Север мог продолжать жить…чтобы смог исполнить свой долг перед родом….
- Мия… - горячее сладкое дыхание Севера коснулось моих губ, когда я дернулась, закрывая глаза, чтобы не разрыдаться снова, видя его тревожный глубокий синий взгляд, в котором таили все мои мысли, оставляя лишь полыхающую боль и обжигающую любовь.
- Я не понимаю…. - горячие губы осторожно и совсем едва-едва коснулись моих, сжатых и дрожащих, - ты не боишься… не злишься…что происходит с тобой, девочка? Поговори со мной…
Только я не могла выдавить из себя ни единого звука, боясь просто закричать от отчаянья и того, как я запуталась в себе и собственных мыслях, чувствуя, как напряглось надо мной большое, дышащее жаром тело Севера.