— Здравствуйте, Елена Сергеевна, здравствуйте, товарищ майор.
— Здравствуй, Андрей, — Ячменев протянул руку бывшему сержанту.
Елена Сергеевна была смущена неожиданной встречей, но, разумеется, ей приятно увидеть на борту поэта-десантника, она осознавала: встреча их вовсе не случайна. Ненавязчивое, но явное ухаживание за нею Андрея, льстило самолюбию молодой женщины. Комбат спокойно посмотрел на Павлова, Андрей не выдержал взгляда, отвел глаза.
— Решили, немного прокатиться, Александр Иванович, — стараясь держаться поестественнее, сказал он. — Не все же нам в трюмах десантных кораблей плавать?! Надо иногда и как белые люди.
— Справедливо, — отозвался майор. — А где же твои бойцы-архаровцы?
— Они здесь, — быстро ответил Павлов. Он заложил пальцы в рот и оглушительно засвистел. Елена Сергеевна в притворном ужасе кокетливо закрыла уши. Четверка парней будто из-под палубы возникла перед майором и его женой.
— Здравия желаем, товарищ майор! — наперебой приветствовали они бывшего командира.
— Тихо, тихо, парни! — остановил их Ячменев, оглядываясь по сторонам. — Я ведь в отпуске. И вы теперь гражданские люди.
Но, увы, осторожничал командир батальона не зря. Из-за надстройки за ними наблюдал один из бандитов Шкипера. Отзывался головорез на кличку Лоб.
— Ага, — пробормотал он, — майор. Прав был Аркашка! Это камуфлированные менты…
Разговор морских пехотинцев услышал и юнга Александр.
— Майор? — задумчиво произнес он. — Значит, этот героический дядя вовсе не моряк… Наверное, он пограничник или служит в угро.
А супруги Ячменевы вернулись в каюту.
Елена Сергеевна была явно возбуждена встречей с парнями из морской пехоты.
Надеясь, что Александр Иванович не заметил ее состояния, она решила затеять с ним разговор на житейскую тему.
— Скажи, Саша, — спросила мужа молодая женщина, — дорого обошлось нам путешествие?
Ячменев усмехнулся.
— Не дороже денег, Ленуся. И путешествие не закончилось. Как знать — вдруг в конце его мы вновь разбогатеем.
— И шубу теперь не справим, — полуутверждающе произнесла Елена Сергеевна.
— Но у тебя старая еще неплоха, — заметил комбат.
У него всегда был лишь один гражданский костюм, и выдаваемый интендантской службой, когда Ячменев летел с парнями за бугор в очередную спецкомандировку, туда, где погорячее.
— Вот именно — старая, — язвительно отозвалась Елена.
— У Лукиана из Самосаты есть диалог под названием «Киник», — примирительно улыбаясь, заговорил Ячменев. — Автор устами киника растолковывает некоему Ликину разницу между понятием «нуждаться в немногом» и отличающимся от него понятием «во многом нуждаться». В диалоге доказывается, что всегда и везде низшее нуждается в большем, чем высшее. Поэтому боги ни в чем не нуждаются, а те, кто ближе всего стоит к богам, имеют наименьшие потребности.
А поскольку тебя, Ленок, безусловно почитают за богиню…
— Значит, я могу ходить босая, завернувшись на худой конец в кусок тряпки, — закончила супруга. — С каких это пор ты стал читать Лукиана?
Майор смутился.
— Да уж прочиталось как-то… И вспоминается мне он, когда в житейской круговерти всплывает вдруг какая аналогия. «Похвала Родине», «Александр или Лжепророк», «О смерти Перегрина», «Негру, который покупал много книг», «Как следует писать историю». В последнем сочинении Лукиан…
«Советует мне поскорее заткнуться», — остановил собственный поток красноречия Александр Иванович, чуть было не ляпнувший, что в сем трактате Лукиан по-своему развивает мысли Фукидида, который требовал от тех, кто пишет историю объективности в расчете на оценку потомков, необходимости создавать творения на всю жизнь.
Елена Сергеевна с нарастающим подозрением разглядывала мужа. Он был сейчас необычным, таким жена его не знала. Странное поведение, иная лексика, чересчур проницательный и одновременно ироничный взгляд.
«Будто пронизывает рентгеновскими лучами», — внутренне поежилась Елена Сергеевна.
Сейчас ее супруг казался жестко непривычным.
— Про Лукиана я помню из институтской программы, — медленно проговорила она. — И в нашем с тобой доме его сочинений никогда не было…
— А я зачитывался им в школьные годы, — мягко, но решительно остановил супругу Ячменев. — И как-нибудь на досуге расскажу тебе, как Мом, бог злословия и насмешки, затеял на Олимпе критическую разборку коллегам, включая Зевса, которого Мом в духе нынешних гласности и плюрализма обвинил в потворстве многим непорядкам.
— Этого Мома да нашему бы Президенту, — проговорила супруга. — Пусть бы он его немного пожурил.
«А ведь до сегодняшнего дня я и имени римского сатирика не знал», — несколько отрешенно, смиряясь с тем, что сознание его наполнялось непривычной информацией, подумал Ячменев.
Теплоход «Великая Русь» вышел в открытое море.
В каюте люкс бандиты надевали поверх наброшенных на плечи автоматов просторные куртки и по одному выскальзывали в коридор.
Операция по захвату лайнера началась.
Часть бандитов проникла на мостик. Здесь захватчики надели наручники штурману и рулевому. Один из боевиков стал за штурвал, двое других ворвались в каюту капитана. Еще двое в радиорубку. Не менее полдюжины мафиози спустилось в машинное отделение, они захватили жизненные центры теплохода, заперли машинную команду. Один из подручных Шартреза Валентиновича Бобика вошел в каюту люкс и торжественно доложил Шкиперу:
— «Великая Русь» в наших руках! Можно менять курс…
— Идем на мостик, — сказал ему Шкипер.
В штурманской рубке Бобик наложил на карту параллельную линейку, транспортир и, определив курс, провел его карандашом, отодвинул линейку и показал измененный курс стоящему рядом бандиту.
— Ложитесь на зюйд-вест, — приказал Шартрез, — а ежели точнее, то на двести двадцать градусов.
Шкипер-уголовник вошел в рулевую рубку. Его заместитель спросил Шартреза Бобика:
— Что будем делать с пассажирами?
— Пусть пока веселятся, — с дьявольской усмешкой сказал Шкипер. — Звоню Автандилу Оттовичу…
Зазвонил телефон в каюте, где разместились Бровас и его коллеги по уголовному бизнесу.
Автандил Оттович быстро схватил трубку, слушал внимательно. Лицо его растянулось в довольной улыбке.
— Молотки твои парнишки, дорогой Шартрез Валентинович! Хаммеры! Всем премия из фонда президента моей организации! Так держать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});