— Да. Мне об этом надо с вами поговорить.
— У нас будет куча времени, когда приедем.
Так Грондэл, видимо, и в Хобокене оказался, пока голос звучал из Нью-Йорка. Запрограммировал, судя по всему, компьютерный автоответчик отвечать на незамысловатые вопросы. Насчет поезда Грондэл был в курсе и догадывался, что Карлсен, появившись, позвонит сразу же с вокзала.
Поняв же, почувствовал себя как-то лучше, а то весь день шел как-то наперекосяк.
На выезде из Ньюарка Грондэл повернул по Нью-Джерси Паркуэй к югу и прибавил скорости. Здесь, вне Нью-Йоркской зоны Климатического Контроля, предвечернее солнце скопляло безжалостный зной. Даже при скорости семьдесят в час поток воздуха жарил как из фена. Карлсен в открытом автомобиле не ездил со школы, поэтому за ездой следил увлеченно, как подросток. Ветер разметал ему волосы, а галстук постукивал по плечу, будто лапой. Поскольку переговариваться можно было не иначе как криком, Карлсен просто молча сидел, любуясь зеленой панорамой окрестностей Нью-Джерси. Отрадно вспомнились школьные поездки в Атлантик Сити. Лишь прикрыв глаза, он понял, насколько устал. События полудня оставляли впечатление, что ночь прошла без сна. Вместе с тем за усталостью угадывалось чувство силы, словно вызванное необходимостью из глубин подсознания.
Карлсен открыл глаза, когда автомобиль начал подтормаживать, и понял, что ведь, оказывается, заснул. Грондэл опустил его сиденье под углом в сорок пять градусов, так что спалось мирно, все равно, что на кровати. Часы показывали уже седьмой час.
Ехали они по узкой грунтовой дороге, окаймленной невысокой порослью. Справа, за полями спеющего маиса, расстилался океан. По ходу — в четверти мили виднелось белое сельское строение, до странности функциональное: даже на расстоянии было видно, что оно нуждается в покраске. Когда подъезжали, где-то во дворе заливисто залаяла собака, а чернокожая женщина на крыльце сделала козырьком руку — разглядеть, кто приехал. Мужчина в синей рубашке, толкающий по двору тачку, опустил ее наземь и пошел открывать ворота. Но при въезде во двор вдруг исчез, так же, как и женщина. Хотя ворота сзади исправно закрылись.
— А где собака? — поинтересовался Карлсен, извечный любитель собак.
— Собаки нет. Это просто сигнализация, для посторонних.
Спинка сиденья сзади выпрямилась, отстегнулся ремень.
— А садовник?
— Тоже для видимости. Никого здесь нет.
Дом пребывал в некоторой запущенности, хотя и не лишенной приятности. Краска с обшитых дранкой стен кое-где успела отслоиться, и эти места тронула прозеленью плесень.
— Голограммы?
— Нет. Чисто ментальные образы.
— Ничего себе! Как же вы их создаете?
— Я нет. Это вы.
— Как?
— Это место окружено энергетическим полем суггестивности. Но параметры задаете вы. — Грондэл протянул ключ. — Вы идите-ка пока в дом. Я сейчас.
Судя по тону, в приглашении крылось нечто большее, поэтому по пролету щербатых ступенек Карлсен поднимался с осторожностью. Оттянув в сторону скрипучую перегородку, вставил ключ. Комната внутри была непримечательная: дешевая мебель, потертый ковер, шкаф со старыми книгами. Кстати, не мешало бы и проветрить. Когда же вошел и дверь за спиной закрылась, охватило невольное напряжение, не сказать тревога. Потребовалось несколько секунд, чтобы уяснить причину: чересчур тихо. Как будто каждый звук, даже фоновый, гасится звуконепроницаемым экраном, дыхания океана вдали и то не слышно. А еще холод, впечатление такое, будто где-то внизу гулкий подвал. Взгляд привлек вдруг сухой шелест со стороны шкафа.
Карлсен инстинктивно замер в боксерской стойке, и вовремя: с полки прямо в голову несся увесистый том, но не долетев чуть-чуть, куда-то канул. Карлсен растерянно опустил руки.
Совершенно неожиданно в двери возник Грондэлч.
— Ну, как?
— Ну дела, скажу я вам! И как это у вас получается?
— Эдак вот. — Грондэл, подойдя к термостату на дальней стене, покрутил диск. Холода как не бывало, а снаружи в комнату стали доноситься обычные звуки уходящего летнего дня.
— А если повернуть вот так… — сказал Грондэл.
Опять безмолвие, холод. И тут комната враз наводнилась роем надсадно гудящих мух. Большущие, они шлепали по лицу, путались в волосах, влетали за воротник. Одна, скользнув меж губ, ощутимо стукнулась о зуб; Карлсен с отвращением сплюнул. Гудеж такой, будто целый улей взбеленился.
— Убери, убери это! — вне себя закричал Карлсен, яростно отмахиваясь.
— Убрать что? — голос Грондэла едва прорывался сквозь гудение.
— Да мух же, мух!
В комнате враз все смолкло.
— Так вы мух видели? А я — жуков.
Карлсен запустил пятерню в волосы, убедиться, что там не застряло этой гадости. Кожу все еще покалывало. Вынув платок, он отер лоб. — Вам что, простой сигнализации мало?
— Смотря от кого оберегаешься, — заметил Грондэл с улыбкой.
— Что здесь за принцип, интересно, в основе?
— Да тот же, от которого пьяному черти мерещатся. Одновременно задействуются три мозговых центра. А остальное довершаете вы. — Что за центры?
— Можно сказать, центры ожидания, сна и страха.
— Так ведь и с ума можно свести!
— Безусловно.
— Бог ты мо-ой, — выдохнул Карлсен (мухи в ушах все еще так и зудят, так и зудят), — вот где контроль над умом…
— Идите-ка за мной, — позвал Грондэл. — Это еще не все.
Через дальнюю дверь и лестницу прошли на кухню. Дизайн посовременнее, чем в комнате, но все равно, староват. При виде охладителя Карлсен спохватился, что в горле давно уже сухо, и взял с полки стакан. — Воду-то можно пить?
— Конечно. А может, лучше сока? — Грондэл открыл дверь громоздкого, старомодного холодильника.
В двери красовалась разноцветная батарея бутылочек с соком: и вишня, и лайм, и лимон, апельсиновый, персиковый, смородиновый, малиновый, черничный, яблочный, даже беловатый из омелы.
— Какого вам?
— Вон того, — Карлсен указал на белый.
— Вкус, что надо, — одобрил Грондэл.
Но пока наполнялся стакан, цвет изменился, и белый сделался зеленым. Хотя над стаканом струйка оставалась по-прежнему белой. Карлсен, чуя очередной подвох, поднес стакан ко рту и осмотрительно пригубил. Точно, что-то не то, но что именно? Через секунду дошло: сок-то на вкус апельсиновый.
Себе Грондэл налил что-то малинового цвета; в наполненном стакане цвет сменился на лимонно-желтый. А те несколько капель, что попали на перчатки, оставили розовые крапинки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});