Читать интересную книгу Сталин - Эдвард Радзинский

Лексика семинариста выдавала автора замечаний.

«Клятва» стала фильмом о Богочеловеке. В «Падении Берлина» эту тему успешно продолжили. В конце фильма был некий апофеоз: мессия Сталин приезжает в поверженный Берлин. Нет, не на скучном поезде – он прилетает на самолете. Одетый в ослепительно белую форму (белые одежды ангела, спускающегося с неба), он является ожидавшим его людям. И все языки планеты славят мессию.

"Возникает мощное «ура». Иностранцы, каждый на своем языке, приветствуют Сталина. Гремит песня: «За Вами к светлым временам идем путем побед» – так записано в сценарии.

Богочеловек... Константин Симонов, член Комитета по Сталинским премиям, в своих воспоминаниях описывает, как Сталин присутствует на заседании во время обсуждения литературных произведений, выдвинутых на премию его собственного имени.

"Неслышно ходит Хозяин за спинами членов Комитета. Это его обычная манера – чтобы не видели лица бога, чтобы в напряжении старались угадать, угодить... Ходит, посасывая трубку...

Секретарь объявляет: "Писатель Злобин представлен на Сталинскую премию 1-й степени за роман «Степан Разин». Но тут Маленков выдает неожиданную реплику: «Товарищ Сталин, Злобин был в немецком плену и вел себя нехорошо». Воцаряется изумленная тишина, все знают: кандидатов старательно проверяли. Значит, это испытание для них, членов Комитета?

И тогда в тишине раздается тихий голос Сталина: «Простить или не простить?» Все молчат – боятся. А он медленно проходит круг за кругом. И опять: «Простить или не простить?» В ответ та же мертвая тишина: ведь предъявлено страшное обвинение! Какая там премия – голову бы спасти Злобину! Хозяин проходит еще круг. И опять: «Простить или не простить?» И сам себе отвечает: «Простить...» И Злобин вместо лагерей становится лауреатом – вмиг вознесен на вершину славы и богатства!"

Да, он один решает человеческие судьбы. Ему, Богочеловеку, дано простить и любое преступление. Так он их учит.

И вот наступил юбилей Богосталина. Соратники, уже сходившие с ума от страха, ломали головы, как его отметить.

В 1945 году за победу над Германией они уже присвоили Вождю странное звание – генералиссимус. Как вспоминал маршал Конев, Хозяин тогда ворчал: «Зачем это нужно товарищу Сталину? Подумаешь, нашли ему звание! Чан Кайши – генералиссимус, Франко – генералиссимус... Хорошая компания...»

Но он стал генералиссимусом, принял высочайшее звание царских полководцев. Теперь он все чаще изображается в маршальской форме с красными лампасами на брюках – одной из главных примет формы царской армии... Он не только переименовал наркоматы в министерства, но и ввел форменные мундиры для чиновников – опять как при царе... Соратники, конечно, понимают устремления Хозяина. К юбилею явно требовалось придумать что-то этакое... титул, вроде царя, но все-таки революционный. Что придумать? Между тем юбилей все ближе и ближе, напряжение нарастало.

В архиве я нашел следы их мук: "Секретно. 16.12.1949. Проект указа «Об учреждении ордена Сталина и юбилейной медали», «О медали лауреата международной Сталинской премии»... Ничего нового они так и не придумали. И Хозяин еще раз понял: обленились соратники. От ордена Сталина, который по проекту «размещается за орденом Ленина», он отказался.

Они не понимали его. Не в старческой любви к славословию было дело. Приблизилось осуществление Великой мечты, когда он поведет народы на штурм враждебных твердынь. Образ Богосталина должен был вести народ в этот решительный и воистину последний кровавый бой – в этом был смысл культа. Вот для чего ему нужен грандиозный юбилей, вот почему день и ночь газеты и радио должны славить его имя.

Гремит, гремит имя... «Сталин туда, Сталин сюда, Сталин тут и там. Нельзя выйти на кухню, сесть на горшок, пообедать, чтобы Сталин не лез следом: он забирался в кишки, в мозг, забивал все дыры, бежал по пятам за человеком, звонил к нему в душу, лез в кровать под одеяло, преследовал память и сон», – писала в дневнике современница.

ОДИНОЧЕСТВО

В конце жизни, усмехаясь, он говорил о сподвижниках: «Все великие! Все гениальные! А чаю выпить не с кем».

На вершине могущества он был совсем один. Соратники – эти будущие мертвецы – его раздражали. Дочь стала чужой...

В 1944 году Светлана решила выйти замуж за студента университета Григория Мороза. Она знала его давно – они учились в одной престижной школе. Григорий был красив, из обеспеченной интеллигентной семьи (отец – заместитель директора научно-исследовательского института). Но он был еврей.

Светлана поехала на Ближнюю дачу – объявить отцу о замужестве. В своих воспоминаниях она рассказывает: «Был май, все цвело... „Значит, замуж хочешь?“ – спросил он. Потом долго молчал, смотрел на деревья. „Да, весна, – вдруг сказал он и добавил: – Черт с тобой, делай что хочешь!“ Но не велел приводить Григория в дом».

Она родила мальчика, странно похожего на самого Сталина, и назвала его именем. Но уже вскоре развелась. Нет, он ее не подталкивал – развелась сама и потом опять вышла замуж за сына его покойного сподвижника – Жданова.

Он был рад этому браку, но они по-прежнему виделись редко.

Однажды он заговорил с нею о матери – впервые. Это случилось в день главного праздника страны – годовщины Октябрьской революции. В день гибели Надежды.

«Это отравляло ему все праздники, – пишет Светлана, – и он предпочитал их теперь проводить на юге...»

Дочь приехала к нему на юг. Они сидели одни. «И ведь такой маленький был пистолет, – вдруг сказал он в сердцах и показал, какой маленький... – Это Павлуша привез ей! Тоже – нашел, что подарить!»

И замолчал. Больше они об этом не говорили...

Дочь уехала. И опять они подолгу не виделись, хотя на отдыхе он часто думал о ней. Вспоминал, как она была Хозяйкой.

Теперь уже много лет рядом с ним Валечка Истомина, горничная на Ближней даче. Она не Хозяйка – покорная служанка. Но главное – преданная.

СНОВА «ПРИНЦ ВАСЯ»

Он старел и, как положено старику грузину, полюбил сына. Ворчал на него, все знал о его похождениях, но все больше любил.

После войны наступает взлет Василия. В 27 лет он – командующий ВВС Московского военного округа. Сын готовит знаменитые воздушные парады, наблюдать которые на летное поле в Тушино приезжает Хозяин вместе с Политбюро. Они смотрят фигуры высшего пилотажа, инсценировки воздушных боев – игры современных гладиаторов. Вся страна сидит у приемников и слушает рассказ о параде. Голос диктора звенит металлом, когда он объявляет о самолете, ведомом Василием.

Маршал авиации Савицкий: «Это миф, будто Вася возглавлял воздушные парады над Красной площадью и в Тушино. Летал Василий на правом сиденье бомбардировщика, то есть просто сидел, а за штурвалом находился командир экипажа, который вел самолет».

За него боялись – Вася пил все больше и больше. Он развелся с женой, ушел из «Дома на набережной» в особняк на Гоголевском бульваре, забрал туда обоих детей... Мать приходит тайком – ей запрещено видеться с ними. Происходит сцена из «Анны Карениной»: няня, не выдержав ее горя, тайно устраивает ей встречи с детьми... А у Василия – очередное приключение: он женится на знаменитой пловчихе Капитолине Васильевой. Это была любовь сына цезаря: ради пловчихи Вася сооружает памятники своей страсти – спортивный комплекс, до сих пор украшающий Ленинградский проспект, и первый в стране крытый бассейн. Но и Капитолина недолго пробыла его женой...

В Архиве президента хранится уголовное дело: после смерти Сталина Василий был арестован по обвинению «в систематическом расхищении казенного имущества». В деле – подробности его жизни.

Из показаний его адъютанта Полянского: «Пьянствовал Василий почти ежедневно, неделями не появлялся на работе, ни одной женщины не пропускал... Этих связей у него было так много, что если бы у меня спросили, сколько, то я не смог бы ответить. За счет средств ВВС создал охотничье хозяйство в районе Переславль-Залесского в 55 гектаров, где были выстроены 3 дачи, соединенные узкоколейной дорогой. Были приобретены по его приказу и доставлены в хозяйство 20 пятнистых оленей, белые куропатки и так далее...»

Показания писателя Б. В-а: «Зимой, в конце 1949 года, приехав на квартиру второй своей жены, актрисы Марии П., застал ее в растерзанном виде – сказала, что только что у нее был в гостях Василий и пытался принудить ее к сожительству. Я поехал к нему на квартиру, где он пил в компании летчиков... Василий встал на колени, назвал себя подлецом и негодяем и заявил, что сожительствует с моей женой. В 1951 году мы помирились, у меня были денежные затруднения, и он устроил меня в штаб референтом. Работы я не выполнял никакой, а зарплату получал, как спортсмен ВВС».

Из воспоминаний шофера А. Брота: «У него в штабе был свой большой гараж. Для него дорожных правил не существовало. Когда он был выпивши, он, сидя рядом со мной, нажимал ногой на педаль газа, требовал мчаться. Требовал часто, чтобы мы выезжали на встречную полосу».