class="p">На первый взгляд он был расположен к королевской фракции, но вряд ли одного этого будет достаточно.
Предвижу ряд сложностей, – моментально прокомментировал Макаров, наиболее практичный из присутствующих.
А я вот на этот счет сомневаюсь, – внезапно просияв улыбкой и едва не рассмеявшись ответила принцесса, – если, конечно, мы говорим об одном и том же человеке.
Озадаченно переглянувшись, мужчины выдержали вежливую паузу, но принцесса вместо пояснений протянула один из свитков со своего стола. Все тут же поспешили прочесть.
Первым понял, что там, принявший свиток Макаров. Он же зачитал содержание вслух.
«Это письмо написано в семнадцатый день месяца Осенних сумерек в городе Фюрбурге, Трентайм, и адресовано принцессе Гриффин Корвадо Орделис.
Прошлой ночью здесь прошла битва, затеянная силами немертвых Мадара, а именно Инкирста, Черным Лордом.
Они прошли по югу незамеченными, и под покровом ночи атаковали Фюрбург, отняв множество жизней, в том числе феодального барона Трентайма, Гродэна-Ранднера.
Я – королевский рыцарь-первопроходец, титул – барон, недавно успешно принял управление в регионе Вальхаллы. В новом двойном статусе ваш скромный слуга посчитал своим долгом принять на себя обязанности по защите Трентайма, во многом и заботами лорда Ранднера.
В битве, длившейся всю ночь, мне удалось отразить атаку немертвых. Но теперь для предотвращения повторного вторжения, в связи с потерей прежнего лорда, я должен принять управление и стать лордом Трентайма, чтобы руководить местными делами и обороной до назначения Вашим Высочеством нового».
Макаров на мгновение переменился в лице, но быстро пришел в себя и, прокашлявшись, продолжил чтение:
«Настоящим я возлагаю ответственность за вторжение Мадара на графа Ранднера и требую пресечения его действий и призвания его к ответу по данному вопросу. Он совершенно определенно был в курсе о присутствии армии немертвых во главе с Инкирстой на южных границах нашего государства, но позволил им вторгнуться на ауинские земли, минуя пограничный контроль. В доказательство своей правоты прилагаю записывающий кристалл с подробностями битвы.
Не в силах продолжать, Макаров поднял голову и посмотрел на принцессу:
Кристалл у меня, вот здесь, но прошу, продолжайте же, – не моргнув и глазом, благодушно предложила принцесса.
Более нет ничего, Ваше Высочество.
Нет же, посмотрите внимательнее – всего одно слово в конце, он подписался.
Макаров, разглядев чуть потертый конец свитка, округлил глаза: действительно, оставалась только подпись, и прочесть ее он смог только со второй попытки:
Брэндель.
Комнату накрыло молчание.
Попытавшись пролить свет на ситуацию, Макаров объявил:
Насколько мне известно, барон Гродэн весьма небрежно относился к своим обязанностям, но и этот молодой человек, пожалуй, перегибает палку – слишком дерзок…
Всем присутствующим было очевидно, что автор письма убил Гродэна и обвинил в этом немертвых, но… осмелиться показывать пальцем на графа Ранднера?!
И… – задумался Макаров на мгновение, не способный подобрать слов, которые описали бы самоуправство Брэнделя.
Нелепо! Абсурдно! – резким и холодным тоном высказался Флитвуд, – это вызов всему королевству, его основам! Он нарушил правила поведения дворян!
От упоминания «дворянских правил» у принцессы пересохло в горле. Сколько же раз она слышала…
Барр гадал, что же вызвало это замешательство у принцессы:
И кто что на самом деле думает об этом деле?
Я верю в правдивость сэра Брэнделя – внезапно звонким голосом ответил Эке, вставая и слегка поклонившись – я чувствую, что он подлинный рыцарь.
Его поведение удивило всех без исключения.
Том 3. Глава 89
Янтарный меч – том 3 глава 89
Глава 89 – Тучи сгущаются (3)
Молодой человек, пора бы понять, что люди способны на предательство и обман… – начал было поучать Флитвуд.
Макаров и граф Барр молча выразили полное согласие. Годы битв и закулисных противостояний с дворянами заставили их понять, что когда вовлечены люди – можно ждать абсолютно всего. Принцесса не выразила ни согласия, ни протеста, сохранив нейтральное выражение лица и переводя внимательный взгляд серебристых глаз с одного лица на другое.
Великий мастер Флитвуд, сэр Брэндель пришел мне на помощь, когда я был на краю гибели. Не верится, что способный на такое человек способен и на предательство. Но самое главное – меня убедила его клятва.
С каждым произнесенным словом с юного лица Эке на глазах исчезала наивность. Встретившись взглядом с каждым умудренным опытом мужчиной в комнате, он уверенно и более не сомневаясь, добавил:
И тот факт, что легендарный меч Львиное сердце его признал, доказывает, что он прав.
ЧТО? – выпалила принцесса.
Флитвуд упомянул вскользь, что по пути сюда видел Божественный Резонанс, но, судя по намеку Эке, вызвал его именно этот таинственный молодой человек. Переведя полный любопытства взгляд на учителя, принцесса дала понять, что тому лучше бы рассказать все как есть по-хорошему.
Флитвуд, вздохнув, смирился: правду об их столкновении с Брэнделем не утаить. Изначально они хотели утаить от принцессы эту часть истории – настолько неловко все вышло. Не ожидал он, что Эке все разболтает, но теперь стало понял, что теперь объяснений не избежать: принцесса привыкла получать ответы… так или иначе.
Великий маг кивнул Макарову, и тот, тоже вздохнув, рассказал все как есть, в том числе и то, как его пристыдил юнец двадцати лет от роду.
Завершил он свой рассказ попыткой оправдаться:
Ваше Высочество, мы не пытались ничего намеренно от вас скрыть.
Гриффин кивнула и, пощадив его, добавила:
Разница во взглядах в таких обстоятельствах вполне могла привести к конфликту. Вполне понимаемо, что рапортовать о некоторых вещах порой не хочется – этому меня как раз научил Флитвуд.
Тот тут же поклонился. На самом деле, он понимал, что за умолчание принцесса затаила на него обиду, но почувствовал одновременно и облегчение, и настороженность. Последнее – потому, что теперь она будет в нем сомневаться, а первое – потому, что Гриффин лишь едва заметно выразила недовольство вместо того, чтобы устраивать полноценный разнос.
И то, и другое – весьма ожидаемо: настолько хорошо они друг друга знали.
Макаров и граф Барр многозначительно переглянулись, порадовавшись, что принцесса явно не намеревалась развивать тему.
Будучи подчиненными герцога Лантонранда, они должны были следовать выбору своего господина, верой и правдой служа королевской фракции. Скрывать любую информацию от принцессы в таких обстоятельствах означало ставить ее под удар, и в нынешних критических обстоятельствах это было недопустимо.
А еще мне любопытно: что именно вызвало Божественный резонанс, какие слова Брэнделя?
Он спросил, помним ли мы обет древнего короля, – слегка дрогнувшим голосом ответил Макаров.
По правде говоря, те слова его потрясли.