Пейнтер, Кара...
Омаха стоял, стараясь перенести весь вес своего тела на правую ногу. Сафия видела, как он упал, торопясь к укрытию. Судя по всему, у него была подвернута лодыжка.
Омаха пробормотал сквозь платок, закрывающий лицо:
– Ты могла бы попробовать добежать туда.
Силы Сафии были на пределе, раненое плечо ныло.
– Вертолет...
Вертолет по-прежнему висел над провалом. Луч прожектора погас, но сквозь рев бури был слышен рокот двигателя. Вертолет медленно кружил над плитой песчаника, не давая Омахе и Сафии высунуть нос из укрытия.
– Один раз летчик уже повернул назад. Вероятно, его ослепила песчаная буря. Если ты будешь прижиматься к стене, побежишь быстро... А я даже смогу тебя прикрывать.
Омаха показал пистолет.
– Без тебя я никуда не пойду, – прокричала Сафия.
И это заявление было обусловлено не только альтруизмом. Сафия стиснула Омахе руку, черпая силы в прикосновении к его упругим мышцам. Он попытался высвободить руку.
– Даже не думай об этом. Я буду только стеснять тебя.
Сафия крепче сжала пальцы.
– Нет, я не могу тебя бросить.
Казалось, Омаха вдруг осознал истинный смысл ее слов, скрывающийся за ними страх. Он привлек Сафию к себе.
Ей нужны его силы. И он их даст.
Вертолет пролетел у них над головой – звонкое завывание несущего винта на мгновение стало громче. Он накренился, разворачиваясь над серединой провала, невидимый, обозначающий свое присутствие лишь гулом двигателя.
Сафия прижалась к Омахе. Она успела начисто забыть, какие же у него широкие плечи, как ей уютно у него на груди. Заглянув Омахе через плечо, Сафия обратила внимание на голубое мерцание в глубине провала, похожее на пляшущие молнии.
О господи...
Она крепче стиснула в объятиях Омаху.
– Саффи, – пробормотал тот, прижимаясь губами к ее уху, – после Тель-Авива...
Окончание фразы потонуло в оглушительном взрыве. Стена раскаленного воздуха швырнула Омаху и Сафию к скале, сбив с ног. Сверкнула ослепительная вспышка, после чего все перед глазами померкло.
Сверху пролился каменный дождь. Где-то в вышине раздался жуткий треск. Огромный осколок, отскочив от нависающего выступа скалы, рухнул вниз и с глухим стуком погрузился в песок. Камни продолжали падать – настоящий поток обломков песчаника.
Ослепленная яркой вспышкой, Сафия почувствовала коленями, как под ней задрожала почва.
Это рушилась цитадель.
* * *
11 часов 21 минута
Пейнтер успел добраться до края провала, когда внизу прогремел взрыв. Единственным предупреждением о надвигающейся катастрофе явилось дрожащее голубоватое свечение в глубине ямы. Затем из отверстия подземной камеры вырвался столб лазурно-синего пламени, озарив все уголки, потеснив песчаную бурю ослепительным сиянием и жарким дыханием.
Земля под ногами содрогнулась. Пейнтер ощутил лицом поток горячего воздуха, который вырвался прямо вверх, стиснутый отвесными стенами глубокого провала. Пейнтера отшвырнуло назад. Послышались крики.
Реактивная струя синего пламени поразила уцелевший вертолет прямо в брюхо, подбросила вверх и перевернула. Топливный бак взорвался оранжево-красным пламенем, особенно зрелищным на лазурном фоне. Обломки вертолета разлетелись в стороны не твердыми кусками, а расплавленными потоками жидкого пламени. Весь летательный аппарат в считанные мгновения растаял в облаке кобальтово-синего огня.
Упав на четвереньки на южном крае провала, Пейнтер зачарованно смотрел, как развалины цитадели, опасно накренившиеся над западным склоном, начали медленно рушиться в зияющий колодец. А на дне, озаренные языками рвущегося кверху жуткого пламени, брели под каменным градом две спотыкающиеся человеческие фигурки.
Сафия и Омаха.
* * *
11 часов 22 минуты
Оглушенный Омаха оперся на Сафию. Молодая женщина обнимала его за плечо. Они с трудом шли по песку. Глаза Омахи слезились от ожога сетчатки, вызванного ослепительной вспышкой, однако зрение постепенно возвращалось к нему. Сначала появилось тусклое голубоватое сияние. Затем Омаха начал различать черные тени, которые падали вокруг, глухо ударяясь в песок и иногда отскакивая.
Каменный дождь. Библейское проклятие.
– Нам нужно выбраться отсюда! – что есть силы прокричала Сафия.
Ее голос прозвучал так, словно она находилась под водой.
Что-то ударило Омаху в здоровую ногу. Его и Сафию швырнуло на песок. Позади, вверху звучали низкие ревущие раскаты, как голос разгневанного божества.
– Она рушится!
* * *
11 часов 23 минуты
Не разбирая дороги, Пейнтер бросился напрямик в провал. Слева от него сползала в раскрывшуюся бездну задняя половина цитадели. Древнее каменное сооружение стонало и рычало, проливаясь потоками песка и камней в глубокий колодец.
Пейнтеру приходилось видеть селевой оползень, когда во время проливного дождя целый горный склон, раскиснув в жидкую грязь, хлынул вниз. Сейчас происходило приблизительно то же самое. Но только чуть медленнее. Камень оказался более упрямым.
Сквозь пелену песчаной бури Пейнтер различил Сафию и Омаху. Они с трудом уходили прочь от лавины, которая, медленно разливаясь по дну провала, ползла за ними. Омахе в плечо попал камень, и он упал.
Пейнтер понял, что не успеет добраться до них.
Вдруг у него за спиной раздался рев, сквозь который прозвучал крик:
– Прочь с дороги!
Пейнтер резко обернулся. Вспыхнувший луч света вонзился ему прямо в лицо. Ослепленный, за долю секунды Пейнтер успел все же кое-что разглядеть и отскочил в сторону. Мимо него вниз по склону пронесся песчаный мотоцикл, разбрасывая вокруг щебенку и песок. В десяти футах от дна провала мотоцикл сорвался с тропы и на мгновение завис в воздухе, с задранным вверх передним колесом и бешено вращающимся пухлым задним колесом. Рухнув на землю, мотоцикл подскочил, дернулся, выплюнул из-под заднего колеса струю песка и снова рванул вперед.
Пейнтер продолжал бежать вниз.
Он успел разглядеть водителя мотоцикла, пригнувшегося к рулю. Это была Корал Новак, в плаще и очках, с откинутым капюшоном и рассыпавшимися за спиной длинными светлыми волосами.
Пейнтер бежал по тропе, не отрывая глаз от мотоцикла, несущегося вдоль каменной лавины. Луч фары метался из стороны в сторону. Корал на полной скорости объезжала препятствия. Добравшись до Сафии и Омахи, она резко затормозила, разворачивая мотоцикл юзом. До Пейнтера донесся ее крик:
– Держитесь крепче!
После чего Корал снова газанула и понеслась напрямую через дно провала прочь от кувыркающихся камней, увлекая за собой Омаху и Сафию. Те, вцепившись в спинку сиденья, волочились ногами по земле.