Читать интересную книгу "Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

Замерцал просвет между бесконечными каменными коробками, Эмишнутер разглядел небольшую площадь, посреди которой стоял человек в черном. Мясник сперва даже принял его за вердуга: дасы испокон веков предпочитали белые, песочные и золотые цвета, но тот выхватил из-за пояса что-то маленькое и блестящее и пальнул в переулок ярко-белым огнем. Эмишнутер не успел ни кинуться в сторону, ни упасть на мостовую, но выстрел все равно прошел мимо. Впрочем, не совсем – сзади заорало как минимум три человека. Мясник прибавил скорости и ушел вправо, давая возможность стрелкам, если таковые остались, ответить дасскому колдуну. Посягнувший на священный цвет Пяти оказался не так прост – в два длинных шага он разогнался и плавным движением взлетел на крышу трехэтажного дома. Сбитые с толку стрелки промазали. Эмишнутер услышал четыре щелчка – значит, дела не так уж плохи. Тем временем колдун прыгнул с крыши и начал медленно опускаться за дом, в один из уходящих с площади переулков. Еще мгновение – и он был бы в безопасности, но тут разрядился еще один арбалет. Мясник прекрасно видел, как дернулось в воздухе тело, хоть точно и не сказал бы, куда угодил бельт. Эмишнутер обернулся и увидел стрелка. Он лежал на спине и был сильно обожжен, кажется, даже доспехи местами сплавились, вуаль сбилась с лица, и под косые лучи ненавистного солнца попали тонкие губы, подбородок и черные локоны. Кажется, это была женщина. Командир мяса бегом пересек площадь и ворвался в укрывший врага переулок. Колдун как раз пытался заползти в один из домов. Его левое колено было снесено напрочь, голень волочилась на обрывке сухожилия.

«Ну и выстрел! Должно быть, заговоренное жрецом или некрономом оружие», – подумал Эмишнутер, погружая тесак в спину врага.

ГЛАВА 26

Илимар Ардженди первым появился в Зале Совета. Он все крутил в голове элегантные фразы, время от времени складывающиеся в изящные строфы, но никогда в убедительные объяснения и разумные ответы. Этот зал всегда подавлял его. Воистину Великий Магистр Наэргерон был сумасшедшим. Иначе как бы он додумался подвесить членов Совета в пустоте над уходящим на добрые пол-имгамма вниз колодцем да еще в окружении пляшущих языков пламени. И это треклятое Сердце Огня. Издевка, достойная самого изощренного безумия – поместить один из восьми могущественнейших предметов мира как раз между советниками, а ключ положить в свой саркофаг, саркофаг же спрятать так, что за тысячу лет никто и малейшей догадки о том, где его искать, не имел.

Илимар боялся, что его станут распекать, как мальчишку, а он станет оправдываться, понимая, что на самом деле его поведению оправданий быть не может. Как он объяснит, что уже много лет не в курсе состояния дел в армии и военной промышленности?

Был занят, занимаясь культурой и пропагандой? Нааргаль всегда оказывался для него слишком компетентным, слишком хорошо все понимал, быстро схватывал самую суть. Кто же мог предположить, что он так разом превратится в слюнявого беспамятного старика? Что он организует новое подполье и спровоцирует резню в гномском районе? А теперь в бухгалтерии оборонных поставок десяток демонов хребет сломит, связь с войсками нарушена, в любой момент может начаться война и никто не узнает, ударили первыми свои или вердуги.

Терам Ирандуарон внимательно наблюдал за ерзающим в своей ложе советником Ардженди. Ректор Университета и один из сильнейших магов Нармрота, он единственный сохранил свое место после революции. Тогда, пятнадцать лет назад, бунтовщики просто не решились штурмовать обитель магического обучения – слишком дорого могло это обойтись, да и никто особых претензий к самому Университету не имел. Старик Ирандуарон спокойно проигнорировал все требования сдать ключ от ложи Совета, и новоявленным правителям пришлось заседать вшестером. Вот у них челюсти поотвисали, когда он явился в Башню на четвертый год революции и заявил, что отныне собирается принимать активное участие в управлении страной.

– Вы, мальчики, уж позвольте старику, разменявшему третью сотню лет, так вас называть, собираетесь сделать из государственных дел религию, значит, вам обязательно понадобится скептик. Или еретик, это уж как хотите считайте. – Так, кажется, он тогда сказал. Сперва ерепенились ребятки, огрызаясь на каждое его замечание, но потом попритихли. За старым ректором ведь не числилось страшных грехов и явных просчетов, по крайней мере, на памяти ныне здравствующих жителей Дасии.

Ложи Совета имели довольно хитрое магнетическое устройство, помимо чар, дающих ощущение широкого мягкого кресла с кожаной обивкой, имелось несколько серьезных защитных заклинаний. Старик Наэргерон просто поражал своей тонкой хитроумной выдумкой – любой советник мог проникнуть на свое место незамеченным и оставаться невидимым хоть до самого конца заседания. Любой, за исключением собравшего Совет. А они еще объявили его сумасшедшим. Терам посвятил десяток лет изучению биографии великого соотечественника и мог назвать гениального мага каким угодно: непредсказуемым, одержимым идеалистом, интеллектуалом, намного опередившим современников, да и далеких потомков тоже, но не безумцем.

Похоже, малыш Ардженди немного успокоился и сможет говорить внятно, по теме, без утомительных лирических отступлений. Не терпится узнать, что же на самом деле творится в городе и стране. Точным движением руки Терам нашел бесплотный магический рубильник и отменил невидимость. Почти одновременно появились и остальные члены Совета, кроме Нааргаля.

«А еще пять лет назад они отчитывали меня за скрытое присутствие на заседаниях, называя это дурацкими играми зажравшейся магической аристократии», – подумал ректор.

Когда Овер проснулся, в берлоге караульных никого не было. На плацу перед воротами кто-то орал, топало множество ног. Учения, что ли? Специалист вышел из затхлого, пропахшего сомнительной стряпней и солдатским потом помещения на свет и воздух.

Творилось что-то невообразимое: люди сбегались на площадь и толпились в воротах, пытаясь протолкнуться на не слишком широкий мост. С другой стороны реки в город пробивались солдаты, экипированные явно не на парад. Последнее навело Овера на мысль о войне, а не о землетрясении или каком другом стихийном бедствии. Специалист посмотрел на столпотворение у ворот и понял, что так просто ему из города не выбраться. В имевшихся при нем камнях почти не осталось магии. Выходило одно – поскорей добраться до «Красного Дракона», прихватить все, что можно, а дальше уж действовать по обстоятельствам. Размяв сладко затекшие мышцы, Овер припустил к центру Ревенуэра. Он все еще не вполне верил в реальность войны.

Уже через три квартала специалист заметил вооруженного широченным мечом человека в странных доспехах. Два сгустка световой магии нашли спрятанные под мелкой сеткой зрачки, а пока вердуг ругался и тер глаза, Овер пробежал мимо. Еще одного врага он успел ослепить, едва тот навел на него арбалет. Похоже, город так и кишел захватчиками. Может, все-таки лучше было потолкаться у ворот? Специалист прибавил ходу и вылетел на небольшую площадь перед «Красным Драконом». Всего в каких-то двух десятках ат расположился целый отряд вердугов. Правда, лишь двое были явно готовы к бою, кто-то стоял согнувшись, восстанавливая дыхание, другие склонились над ранеными. Один из часовых выстрелил, но поторопился, сбитый с толку неожиданным появлением Овера – бельт просвистел над левым плечом. Другой бы на месте специалиста задумался, замешкался и очень скоро был бы мертв. Но Овера властно влекла к себе мощь оставшейся в номере магии и окрыляло необъяснимое убеждение в том, что эта сила обязательно его спасет. Не замедляя бега, он ворвался в гостиницу и последней каплей кинетической магии, оставшейся в голубом камешке, выцарапанном из танцующей статуэтки, крутанул в замке. Железная дверь грохнула о косяк, запирающий механизм щелкнул и сработал. Со времен своего бегства из Университета специалист сохранил привычку тщательно изучать все механические замки. Окна в «Красном Драконе» были высокие и не слишком большие, а двери крепкие – можно было чуть передохнуть и отдышаться. Овер сделал большой глоток из оставленной кем-то чаши и уже собирался рвануть наверх, пока вердуги не притащили; какую-нибудь тяжелую осадную технику, но тут откуда-то справа послышался знакомый голос: