Читать интересную книгу Современная канадская повесть - Мари-Клер Бле

— На геологический. Полезные ископаемые изучать. В Технологический институт Северной Альберты — слыхала про такой?

Неужто это я говорю? Быть не может. Вот это да.

— Ну и молодец. — Женевьева задумчиво слегка взбила на одну сторону свои темные волосы. — А помнишь, в девятом классе ты делал доклад, про камни и минералы рассказывал? Так интересно было. — Она рассмеялась. — Скажи, ты до сих пор камнями карманы набиваешь?

Андре рассмеялся. Неожиданно ему стало легко, свободно, он полез в карман за своей последней находкой, показать Женевьеве.

— Гляди, что у меня есть. — Он протянул ей камешек. — Как, ничего не замечаешь?

Женевьева озадаченно вертела камешек в руках.

— Ну, круглый такой…

Андре протянул ей другой, похожий, для сравнения. Женевьева взвесила оба в ладонях.

— Ой! Первый тяжелее.

— Ну да, и он еще ржаво-коричневый. Значит, в нем полно железной руды.

— Потрясающе! А по мне — камень как камень.

Женевьева взяла оба камешка, понесла к столу, где сидели и пили кофе сейсмологи, протянула камешки худощавому, лет тридцати с виду парню.

Тот внимательно оглядел камни.

— Ты где это взяла?

Женевьева указала на Андре.

— Вон он нашел. Эй, Андре, подойди-ка, я тебя познакомлю. Это Боб Томпсон. Боб, Андре тоже хочет заниматься геологией.

— Ну да? — Томпсон улыбнулся Андре и указал на стул рядом. — Кофе хочешь?

Сейсмологи поднялись и ушли, а Андре с Томпсоном все разговаривали.

— Ну спасибо, вы мне здорово все рассказали, — произнес Андре после третьей чашки кофе. — Теперь вроде не так уж страшно.

— Надо ведь знать, что тебя ждет.

— Я-то… я еще нигде в жизни не был.

— Ну и что! До университета я тоже с фермы у нас в Саскачеване почти никуда носа не высовывал.

Андре поблагодарил Томпсона за кофе и вышел из кафе. Уверенным шагом он направился в гору к приходу священника. Внезапно серые облака прорезал яркий солнечный луч.

Пойду, так и скажу отцу Пепэну.

Но вдруг Андре замедлил шаг, остановился.

Хорошо тому говорить — «ну и что»! А я уж, дурак, уши развесил. Совсем из головы вон: он-то небось белый. А я — индейский ублюдок.

Андре резко свернул в сторону, пересек дорогу, вышел к маленькому причалу, откуда открывался вид на озеро. В то воскресное утро рыбаки уже вышли на лов, причал был пуст — только чайки да пара сгнивших лодок на песке. Андре опустился на мостки, сел, свесил ноги вниз и, сощурившись от ярких бликов, мерцавших на воде, стал глядеть на озеро. Так он сидел долго, уставившись вниз с мостков на темную воду.

— Нет, черт подери, делать нечего, — со вздохом наконец произнес он. — Через все это придется пройти.

Неделя выдалась невообразимо тяжелая. Андре все время казалось, что у него за спиной стоит отец Пепэн и протягивает ему то какие-то бумаги, чтоб подписал, то счета за телефонные переговоры с Эдмонтоном, которые старик вел с дирекцией института.

— Тебе удача, — сообщил священник. — Сначала на геологический мест не было, но трое студентов отсеялись. Тебя взяли потому, что я долго уговаривал, и потому, что хорошие отметки. — Пепэн с удовлетворением потирал ладошки. — Дело сделано. Я нашел, где тебе жить в городе. Лучше не придумать. Хозяйка — из метисов. Хоть не католики, но, я знаю, очень славные люди. Еще целая неделя до сентября. Потом я сам отвезу тебя до Эдмонтона, чтоб устроить там. — Отец Пепэн хлопнул Андре по плечу. — Ну что, обрадовал тебя?

— Не знаю, отец Пепэн, — неуверенно произнес Андре. — Боязно как-то.

— Не надо бояться! Перед тобой такая прекрасная жизнь.

Дай-то бог, если старик соображает, что говорит, думал Андре, бредя вечером к дому. Только мне теперь кажется, будто у меня тормоза отказали и я лечу с крутого берега прямо в воду.

Подходя к лачуге Исаака, Андре заметил Доди Роуз: она стояла у самого забора в зарослях пырея и развешивала узорчатые полотенца на обвислой бельевой веревке. В его сторону даже не глянула. Если б не едва заметное напряжение в ней, можно было бы подумать, что Доди попросту не заметила Андре.

Разговаривать не хочет. Ну и слава богу. Сейчас мне и без нее мороки хватает, одна мать со своими разговорами чего стоит!

— Придется тебе еще неделю походить в том, что носишь, — выпалила Синичка, едва он переступил порог. — Мы с матерью все белье тебе приготовили, вон, в ящике. Все выстиранное. Я тебе даже носки заштопала.

— Мало в семье двух идиотов, вот еще один — нате, пожалуйста! — ворчала Рейчел. Она примостилась, поджав ноги, на кухонном стуле с отломанной спинкой, зажав в коленях пачку табака «Макдональд», и скручивала сигарету. — Куда тебя несет; метису что в город, что к чертовой матери! Вон они подались туда — Гэри Последнее Одеяло, Лора Пикар, Симона наша… — Рейчел повернулась к Исааку, который точил карманный нож, поплевывая на точильный камень, зажатый в руке. — Парень из дома ради камней каких-то бежит, а этот молчит как пень.

Исаак смерил Андре долгим угрюмым взглядом, попел плечами, сплюнул на камень и возобновил свое занятие.

— Я же знаю, мне все объяснили: как кончу учебу, буду работать в какой-нибудь нефтяной компании или на горных разработках, — пробормотал Андре.

— Как же! Если только сортиры им чистить!

Исаак кончил точить нож. И теперь сидел, замерев и напрягшись, склонив голову набок — казалось, к чему-то прислушивался.

— Снег будет, — пробормотал он. — Дней через семь. Может, восемь…

— Через неделю, значит? — подхватил Андре, обрадовавшись, что можно переменить тему. — Как раз к празднику. Ох, Мейсон же с ума сойдет, если не сможет выехать тогда на своей «Жестянке Лиззи».

— Снег будет, — повторил Исаак и попробовал острие ножа о край пластиковой клеенки на столе.

Рейчел поднялась и направилась к печке. Она открыла духовку, сунула туда руку — проверить, жарко ли, — подбросила пару поленьев в огонь, потом запихнула в духовку четыре домашних каравая.

— Ишь ты, камни. Тьфу! — Рейчел повернулась к Андре. — Камни изучать вздумал, да? На двор поди. Вон их там сколько, на всю жизнь хватит.

VII

Настал день ежегодной ярмарки и родео, последний день августа, последний день работы Андре в гараже. В это теплое солнечное утро он спешил на работу по дороге вдоль озера, любуясь листьями тополя, причудливо усеянными желтыми пятнышками осени.

Старик все про снег талдычит. Андре усмехнулся. Видать, заклинило папашу.

Мейсон поджидал Андре у ворот гаража. Он вырядился под шофера в начале века: напялил перчатки с крагами, большие защитные очки.

— Беру себе на полдня выходной, — заявил Мейсон. — А ты без меня заливай бензин да покрышки меняй, больше ничего не делай. Ну, еще, может, ремни вентилятора сменишь, всякую такую мелочь. Не обижу, плачу в полуторном размере.

Мейсон кинулся в гараж заводить «Жестянку Лиззи». И с ребячьей радостью в глазах укатил, тарахтя, чтобы поскорей занять свое место на автородео.

Андре стоял в дверях гаража и смотрел, как двое ковбоев посреди Главной улицы упражнялись, раскручивая свои лассо. В конце улицы, не обращая внимания на Андре, маячили Альфонс и Уилли с какими-то девицами. Стайки перекрикивающихся ребятишек шныряли туда-сюда. Лениво прошла Симона, ведя за руку Джои. Мальчик, по-видимому, был сильно простужен. Он кашлял, то и дело вытирая нос рукавом.

Чертова работа! — думал Андре. Интересно, что бы стало с Мейсоном, если б я дверь на замок — и айда на родео? Эх! Неплохо бы смотаться, только вот… Андре вздохнул.

Дел с утра навалилось по горло. Машины подъезжали одна за одной, иногда выстраиваясь у бензоколонки по четыре сразу, и Андре приходилось носиться со всех ног туда-сюда. Риз посреди такого наплыва в одной из машин, что стояли, ожидая очереди, девичья рука опустила стекло, и внезапный пронзительный свист заставил Андре вздрогнуть. Долорес Олсон, сверкая зелеными глазами, смеясь, пялилась на него, высунувшись над опущенным стеклом кабины.

— Привет, Андре! — крикнула Долорес. — Ну как там у тебя с двигателями?

Тот, кто сидел за рулем, должно быть брат Долорес, учитель, обернулся и резко ей что-то сказал. Женщина, сидевшая с ним рядом, прикрываясь рукой от солнца, дернула сердито подбородком, лицо ее пылало от возмущения. Долорес откинулась на спинку сиденья, но, когда машина подъехала к бензоколонке, снова метнула на Андре острый взгляд и вызывающе улыбнулась, не переставая при этом жевать резинку.

Умылась, платье надела. Интересно, куда это они ее везут?

Брат Долорес вышел из машины посмотреть, как льется в бак бензин. Его жена, скользнув на водительское место, крикнула:

— Эй, Торвальд! Не забудь про дворники.

— Ладно! — отозвался Торвальд и сказал Андре: — Сегодня во второй половине дня обещали дождь со снегом, а у меня на дворниках резина стерлась. Найдется что-нибудь для замены?