Я приподнялась на локтях и посмотрела на него. Он лежал голый, рука над головой, его плоский живот пульсировал, пока его сердце успокаивалось.
Пот на моей коже начал холодить, и я скучала по его весу на мне. Я скучала по тому, чтобы быть соединенной.
Печаль снова заполнила меня, и я сжала глаза, пытаясь остаться в мгновении, где слезы не нашли меня.
Рукой, он ласкал мою щеку.
— Ты в порядке?
Мои глаза открылись и вперились в его.
— Нет. Но думаю, что буду со временем.
Его лицо помрачнело.
— Я так сильно скучаю по ней. Как будто часть меня ушла. Я чувствую вину за то, что хочу этого ребенка, будто предаю ее. Я чувствую вину за то, что живу, когда она умерла. — Он опустил голову, глядя на потолок. — Когда я смирюсь с ее смертью? Когда вина уйдет?
Мои глаза заблестели от слез, и я плюхнулась рядом с ним, так сильно желая оказаться в его объятиях.
— Клара бы не хотела, чтобы мы чувствовали вину насчет жизни. Но потребуется много времени, чтобы двигаться дальше.
Роан сдвинулся, в результате чего его пальцы переплелись с моими. Этого было недостаточно. Я хотела, чтобы он был вокруг меня. Но это все, что у меня было на данный момент.
— Спасибо тебе. За то, что только что случилось. Ты дала мне то, в чем я нуждался, хотя и не знал об этом. — Он нежно улыбнулся. — У меня нет слов. Это невероятно.
Я улыбнулась.
— Помнишь, что я говорила тебе? Секс — это значит наслаждаться друг другом без одежды, полным контактом тел. Ты проверил это на себе.
Он рассмеялся, затем опасение исказило его лицо.
— Я справился с условным рефлексом в этот раз, но в следующий... не знаю смогу ли. Это было глупо выйти так далеко за пределы. Особенно сейчас, — его глаза опустились на мой живот.
Ужас наполнил его глаза, и я бросилась, чтобы остановить его от закрученной в спираль боли внутри него.
— Не думай о следующем разе. Ты, вероятно, не думал, что можешь достичь того, что случилось, но ты достиг. — Я наклонилась и нежно его поцеловала. — Перестань беспокоиться. Все будет хорошо.
— Ему больно. Он нуждается в тебе, мамочка.
Голос Клары захватил мое сердце, и я втянула воздух.
Проходили минуты, когда каждый из нас был в своих мыслях. Единственный звук был от прибоя. Я хотела остаться в этом мгновении навсегда — в подвешенном состоянии, где у меня не было больше слез или плана на будущее, которые было полно сожалений.
Роан нахмурился. Разрушая тишину, он сказал:
— Я не хотел делать этого, но похоже, придется. Мне нужно знать, что ты в безопасности. От меня. Мне нужно знать, что я не причиню тебе боль или не поставлю под угрозу жизнь ребенка.
Моя кровь превратилась в лед, когда мрачное решение появилось в его взгляде. Он принял решение, не обсудив со мной.
Дерьмо.
Сев прямо, я огрызнулась:
— О чем ты думаешь? Что бы это ни было, прекрати это.
Мое сердце снова безумно заколотилось, как раньше. Я ненавидела, что не знала, к каким безумным заключениям приходит Роан. «Он не уйдет. Не так ли?»
Ужас подогревал мою кровь от мысли, что он уйдет под предлогом защиты меня и его нерожденного ребенка.
— Роан. Ты не можешь…
Прервав меня, он пробормотал:
— Я убил своего куратора в России. Я разрушил контроль, который был у него надо мной. Больше его голос в моей голове не говорит мне убивать и калечить жизни. Но условный рефлекс слишком глубоко. Я никогда не буду свободен, потому что всю жизнь меня учили подчиняться определенной иерархии. — Он вздохнул. — Ты понимаешь?
Слезы защипали мои глаза. Я понятия не имела. Я никогда не смогу понять то, с чем он жил.
Роан не ждал моего ответа.
— Я не могу сказать, что никогда снова не буду драться. Я не могу сказать, что всегда буду сильным достаточно, чтобы не искать боль, чтобы помочь справиться с проблемами, но могу сказать, что причиню тебе боль. Это неизбежно. Рано или поздно я не буду достаточно сильным. Ты прикоснешься ко мне, когда я не буду готов. Я наброшусь на тебя и причиню огромный ущерб, а я отказываюсь идти на такой риск.
Мой желудок сжался от страха.
— Что ты говоришь? — не говори, что ты уйдешь. Не смей.
— Всю свою жизнь я был под контролем. Я думал, что могу найти помощь от тебя или Клары... — его глаза затуманились, затем он продолжил: — Но я беру ответственность за свой собственный условный рефлекс и знаю, что должен делать. Теперь ты моя жизнь. Моя женщина и любимая. Я полностью принадлежу тебе. Я не могу подвергать твою жизнь опасности каждую секунду каждого дня. Это несправедливо по отношение к тебе. И я отказываюсь продолжать жить в страхе.
Перекатившись лицом ко мне, он смягчил свой тон, приняв решение, каким бы оно ни было.
— Когда я опущу барьер в своей голове, я буду твоим, ты будешь все контролировать. Это единственный способ, который я смог придумать, чтобы сохранить тебя в безопасности.
Он схватил меня за руку, его голос понизился до еле уловимого шепота.
— Для того чтобы сохранить тебя в безопасности, мне нужно дать тебе силу. Мне нужно знать, что я подчинюсь тебе во всем. Мне нужен владелец, которому я буду подчиняться, если я захочу причинить тебе боль. Если я поставлю тебя в позицию моего куратора, одно слово от тебя, и я остановлюсь. Без вопросов.
Я пыталась вытянуть свою руку, так как ненавидела мысль, что заберу его свободу и буду иметь права на его мысли и решения.
— Нет, я не хочу. — Это было варварски. — Ты не под моим контролем. Ты человек, не мой питомец.
Его пальцы обхватили меня сильнее.
— Ты сделаешь это для меня, dobycha. В любом случае ты всегда будешь для меня dobycha — добыча. Тебе никогда не будет безопасно рядом со мной, и тебе всегда придется быть в состоянии повышенной готовности рядом со мной. Один из нас облажается, и ты будешь платить. Ты сделаешь это.
Он покачал головой, его глаза сверкали яростью.
— Ты хочешь остаться здесь и создать семью со мной?
Я зарычала. Какой коварный вопрос. Конечно, я хотела. Но не ценой его счастья. Слезы злости наполнили мои глаза, так же сильно как я ненавидела это, я не могла спорить с его логикой.
Это несправедливо.
Но это единственный способ.
Я знала это. Я знала, что моего ножа не будет достаточно, чтобы остановить его, если он забудет, кто он, и придет за мной. Я не колеблясь убью его, если он причинит боль своему сыну. Я смогу в конечном итоге убить человека, которого люблю.
Это был сущий ад.
Когда я не ответила, Роан сказал:
— Нужно выбрать этот путь. Ты знаешь, что это правильно. Пока я не найду другого решения, это лучшее, что я могу предложить. Я отказываюсь жить в страхе, что убью тебя. Я не выживу, если увижу, как еще один человек, которого я люблю, умирает.