Читать интересную книгу Наставление в христианской вере, т.4 - Жан Кальвин

Однако наши противники утверждают, что брак есть символ высшей реальности, а именно духовного соединения Христа с Церковью. Если под символом они понимают знак или указание, данное нам Богом в подкрепление нашей веры, то их довод весьма далек от цели. Если же они имеют в виду просто подобие, то их аргумент является софизмом, и я докажу это. Св. Павел говорит: «Звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мёртвых» (1 Кор 15:41-42). Вот первое таинство. Христос сказал: «Царство Небесное подобно зерну горчичному» (Мф 13:31). Вот второе таинство. Далее: «Царство Небесное подобно закваске» (Мф 13:33). Вот третье. Исайя говорит: «Как пастырь Он [Господь] будет пасти стадо Своё». Вот четвёртое. И в другом месте: «Господь выйдет, как исполин». Вот пятое. И так до бесконечности? Ведь если рассуждать подобным образом, нет ничего, что не было бы таинством. Сколько есть в Писании сравнений и притч, столько окажется и таинств. Тогда и воровство станет таинством, ибо сказано: «День Господень так придёт, как тать ночью» (1 Фес 5:2), Кто стерпит эти безумные софизмы? Я согласен, что всякий раз, когда мы видим виноградную лозу, полезно вспомнить слова Господа: «Я есмь Лоза, а вы ветви» и «Отец Мой - Виноградарь» (Ин 15:1,5). И при виде пастуха похвально вспомнить сказанное Христом: «Я есмь пастырь добрый ... Овцы слушаются голоса Моего» (Ин 10:11,27). Но того, кто усмотрел бы в подобных сравнениях таинства, следовало бы отправить к лекарю.

35. Тем не менее наши противники ссылаются на слова св. Павла, в которых, по их утверждению, брак назван таинством. Вот эти слова: «Любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет её, как и Господь Церковь; потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Эф 5:28-32).

Но трактовать Писание таким образом значит смешивать Небо и землю. Св. Павел приводит мужьям в пример Христа, желая показать, с какой особенной любовью они должны относиться к жёнам. Ибо как Христос простёр все сокровища любви на Церковь, с которой соединён, так и каждый муж должен столь же сильно любить свою жену. Отсюда следует вывод: любящий свою жену любит сам себя ..., как и Господь Церковь. А чтобы показать, как Христос возлюбил Церковь, словно Самого Себя - или, вернее, как Он сделался одно со своей супругой Церковью, - Павел относит к Нему слова, произнесённые (по свидетельству Моисея) Адамом. Когда Господь привёл к Адаму Еву, которая, как он знал, была создана из его собственного ребра, тот сказал: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт 2:23). Св. Павел свидетельствует об исполнении всего этого во Христе и в нас, когда называет нас членами Его тела, от костей Его, или, вернее, одной плотью с Ним. И в заключение апостол восклицает: «Тайна сия велика». А чтобы никто не обманулся возможной двусмысленностью, добавляет, что имеет в виду не плотское соединение мужчины и женщины, а духовный брак Христа с Церковью. Поистине это великая тайна. Христос дал изъять у Себя ребро, из которого были сотворены мы. Иными словами, Он, будучи силён, пожелал стать слабым, чтобы мы укрепились от Его силы и уже не мы жили, но жил в нас Христос [Гал 2:20].

36. Наши противники были введены в заблуждение словом «тайна», употреблённым в обычном смысле. Но можно ли это считать основанием для того, чтобы вся Церковь несла наказание за их невежество? Св. Павел употребил слово «mysterion», что по-гречески значит «тайна», «секрет». И хотя переводчик мог передать греческое слово как «тайна» или даже оставить его без перевода, поскольку оно было привычно у латинян, он предпочёл перевести его как «таинство» (sacramentum) - однако в том смысле, в каком св. Павел написал по-гречески «mysterion». Пуст наши противники теперь громко вопят против изучения языков, из-за незнания которых заблуждаются в столь простых и очевидных вещах! И почему они в данном случае так держатся за слово «sacramentum», а в других, когда им заблагорассудится, проходят мимо него без внимания? Ведь переводчик употребил его также в Первом послании к Тимофею и несколько раз в Послании к ефесянам - и везде в значении «тайна» (1 Тим 3:9; Еф 1:9). Даже если простить им эту ошибку, тем не менее в своей лжи им следовало бы иметь хорошую память, дабы не противоречить самим себе.

Далее, они украшают брак именем таинства, а затем называют его нечистотой, грязью и плотской скверной (Decretum Gratiani, I, dist. 28, c. 2; dist. 82, c. 3-4). Что это, как не легкомыслие и непостоянство? Не абсурдно ли запрещать таинство священникам? Если паписты возразят, что воспрещают не таинство, а сладострастие плотского акта, это ничего не меняет. Ведь они учат, что плотский акт есть часть таинства и что в нём наше соединение со Христом символически выражается согласно природе, ибо мужчина и женщина становятся одной плотью не иначе как через плотское совокупление (Пётр Ломбардский. Сентеции, IV, dist. 26, c. 6 (MPL, CXCII, 909)). Правда, некоторые из наших противников различают здесь два таинства: одно - таинство Бога и души - символизируется женихом и невестой; другое - таинство Христа и Церкви - находит выражение в муже и жене. Как бы то ни было, всё равно, согласно их учению, плотский акт есть таинство, которое непозволительно запрещать христианину (если только они не хотят сказать, что христианские таинства так плохо согласуются между собой, что не могут существовать все вместе).

В учении наших противников есть и ещё одна несообразность. Они утверждают, что в таинстве сообщается благодать Св. Духа. Однако признавая таинством плотский акт, они отрицают присутствие в нём Св. Духа (Пётр Ломбардский. Там же; Decretum Gratiani, II, c. 32, qu. 2, c. 4; Августин. О добром супружестве, VI, 5-6 (MPL, XL, 377-378)).

37. Не ограничиваясь обманом Церкви в одном вопросе, паписты присоединяют к нему великое множество других заблуждений, лживых измышлений, обманов и нечестивых воззрений. Можно сказать, что, превращая брак в таинство, они ищут клад всяческих мерзостей. Добившись признания брака таинством, они присвоили себе право слушания брачно-семейных дел на том основании, что брак есть священное установление, которого не должны касаться светские судьи. Более того, они издали законы для укрепления своей тирании. Но эти законы, с одной стороны, нечестивы по отношению к Богу, а с другой - несправедливы по отношению к людям. Например, закон о том, что браки между находящимися под родительской властью несовершеннолетними, заключённые без согласия родителей, остаются прочными и неизменными. Или запрещаются браки между родственниками до седьмого колена (ибо та степень родства, которая у них считается четвёртой, при истинном толковании права оказывается седьмой); а уже заключённые браки признаются недействительными и расторгаются.

При этом паписты определяют степени родства произвольно, вопреки законам всех народов и установлению Моисея (Лев 18:6 сл.). Далее, человеку, отвергнувшему свою жену-прелюбодейку, непозволительно жениться на другой. Духовные родители (крёстные отец и мать) не могут вступить в брак между собою.

Предписывается не праздновать свадьбу от семидесятого дня перед Пасхой до восьмого дня Пасхи, а также в течение трёх недель перед рождеством Иоанна Крестителя (за которые они теперь принимают неделю Пятидесятницы и две предыдущие) и от начала Адвента до Богоявления. Существует огромное множество других подобных правил, перечислять которые было бы слишком утомительно.

Короче говоря, нужно выбираться из папистских нечистот, в которых мы копошились дольше, чем я того желал. Тем не менее, думаю, что мне удалось сделать полезное дело, раскрыв отчасти глупость этих ослов.

Глава XX

О ГРАЖДАНСКОМ УПРАВЛЕНИИ

1. Мы установили наличие двух порядков управления у людей и достаточно сказали о первом из них (/3/19.15), который заключён в душе, то есть во внутреннем человеке, и касается вечной жизни. Теперь пришло время сказать также и о втором, касающемся установления гражданского правосудия и соблюдения внешних моральных норм.

Хотя этот предмет выглядит далёким от теологии и вероучения, дальнейшее изложение покажет, что его рассмотрение здесь вполне уместно. Прежде всего это объясняется тем, что сегодня множество безумцев и варваров хотели бы разрушить любые гражданские порядки, даже если они установлены Богом (по-видимому, Кальвин имеет в виду анабаптистов). С другой стороны, придворные льстецы без конца и без меры превозносят власть князей, чуть ли не подстрекая их к бунту против Бога. И если не выступить против этих двух пороков, чистота веры будет нарушена. Кроме того, для возрастания в страхе Божьем нам будет весьма полезно узнать, с какой добротой Бог так щедро одарил человеческий род. Тогда мы почувствуем ещё большее стремление служить Ему, дабы явить свою признательность и благодарность.