комнату Луны, и будут подслушивать, о чем он будет говорить с Дурслями.
* * *
Следующие три дня оказались кошмаром. Их никуда не выпускали. И почти ничего не рассказывали. В понедельник вечером обещал вернуться Невилл, которого все трое ждали с нетерпением (как источник информации «с воли»), но он так и не приехал. На их расспросы, миссис Уизли сердито ответила, что Августе Лонгботтом стало хуже, поэтому мальчик пока останется с бабушкой.
Те крохи информации, которую они получали, лишь ухудшали настроение.
В госпитале Святого Мунго пожаром было объято три этажа и огонь с трудом удалось потушить лишь к утру. Часть магической защиты при этом исчезла и маглы забеспокоились: среди ночи целый квартал заволокло дымом, источника которого никто не смог обнаружить. Войти в госпиталь с улицы не представлялось никакой возможности, поскольку все вокруг было оцеплено магловской полицией и пожарными машинами.
Причинной же возникшего пожара, явился… Горацио Слагхорн. После того, как его перевезли из Дамфриса, он находился в крайне тяжелом состоянии. Снять наложенное на него заклятие так и не удалось. В воскресенье вечером он неожиданно поднялся с постели и вышел в коридор. Дальнейшее было больше похоже на фантасмагорию: он заглядывал в палаты, кидал в них поджигающее заклятие и закрывал дверь. К тому времени, как дежурные целители спохватились, он уже прошел своим огненным рейдом по пятому этажу, на котором находилась его палата, спустился на четвертый и успел заглянуть в несколько палат там. Увидев, что за ним гонятся, он добежал до лестницы, успел ворваться на третий этаж и там… взорвался.
Свидетели говорили, что на том месте, где он стоял, вдруг образовался огненный шар, послышался громкий хлопок, и Слагхорн исчез, оставив лишь пламя, которое начало стремительно расползаться по обе стороны коридора…
Удлинители ушей помогли подслушать беседу Молли и Артура Уизли, которые обсуждали исчезновение Слагхорна.
Миссис Уизли поделилась информацией, полученной от Тонкс: бедный Горацио, скорее всего, находился под заклятием Империус, но теперь проверить этого нельзя, поскольку в момент поступления в госпиталь никому в голову не пришло, что такое могло случиться, а теперь пациент таинственно исчез.
Мистер Уизли рассказал, что пока никто не может понять, куда делся Слагхорн. Вначале все думали, что он сам взорвал себя или устроил взрыв, в результате которого и сам пострадал. Однако позже выяснилось, что он просто исчез. От него не осталось ничего — ни тапочек, ни вставной челюсти (последнее на несколько минут развеселило друзей: они и не догадывались, что у их учителя зелий была вставная челюсть). Это было совершенно необъяснимо. Аппарировать на лечебных этажах госпиталя было нельзя — открытой для перемещений после начала войны с Волдемортом осталась лишь специальная комната, которую тут называли Залом прибытий и отбытий. В этом зале можно было аппарировать или использовать один из двух каминов, или пользоваться витриной с пыльным манекеном, выходящей в магловский переулок. Зал круглосуточно охранялся аврорами. Дежурившие в этот вечер сказали, что Слагхорн там не появлялся. Равно как и во всех иных местах, которые смогли проверить работники Министерства.
Из этого разговора подростки поняли главное: один из главных источников информации, на который они возлагали столько надежд, исчез. Временно или навсегда, неизвестно. Но, на всякий случай, нужно будет подумать о том, где еще можно найти сведения о хоркруксах.
Впрочем, беспокоили друзей не только хоркруксы. Эскалация нападений тоже явилась предметом горячих дискуссий.
Во вторник утром Рон проснулся очень рано (на улице только начало светать) и решил забежать на кухню, чтобы перекусить что-нибудь, а потом снова лечь спать. Однако, выйдя в холл, он услышал еле слышный разговор, доносящийся из кухни. Бегом вернулся в спальню, схватил Удлинители ушей и ринулся обратно.
Беседовали трое. Один голос был незнаком, два других принадлежали отцу и Тонкс. Насколько понял Рон, Тонкс и незнакомец где-то дежурили ночью, а теперь явились в штаб Ордена, чтобы поделиться своими наблюдениями.
…Несмотря на то, что все выявленные Пожиратели (а выявлено их было немало — более двадцати имен!) находились в розыске, их фотографии были опубликованы в газетах, на волнах волшебного радио без конца передавали их имена и так далее, так вот, несмотря на все принятые меры, обнаружить их не удавалось, в результате они совсем распоясались и совершали чуть не ежедневные вылазки, покушаясь как на волшебников, так и на маглов. Так, сегодня ночью какая-то бригада из трех или четырех человек и дементора напала на мирную деревеньку. Дементор напугал каких-то припозднившихся гуляк, которые с криками побежали по улице, а Пожиратели начали бить окна в домах и вытаскивать на улицу тех любопытных, которые пытались посмотреть, что происходит. Около дюжины добропорядочных граждан оказались под фонарями, на проезжей части, в своих пижамах и ночных сорочках, чем были чрезвычайно сконфужены. Их озлобление вылилось на горемычных гуляк, которые и без того оказались на грани безумия — одного из них пришлось даже отправить в госпиталь Святого Мунго (впрочем, целители сообщили, что он в порядке, только очень перенервничал).
— Восемнадцать нападений за последний месяц, — сказал незнакомец. — Это походит уже на настоящую войну, ситуация хуже, чем в прошлый раз. Что-то явно готовится…
— Но ведь Сами–Знаете–Кого нет в стране, насколько я помню, — перебил его отец Рона.
— Мы думаем, что нет. Но это ни о чем не говорит, он в любую минуту может вернуться… и снова исчезнуть, — с горечью ответила Тонкс. — Его местонахождение невозможно вычислить. Как и в прошлый раз, насколько я знаю.
— Да, одним из так и нерешенных вопросов в прошлый раз была невозможность его обнаружить. Он, словно наши дома, ненаносим, — подтвердил незнакомец.
— Но ведь мы знаем, что эта защита работает только для неживых объектов, — удивился отец.
— Да, так оно и есть. Видимо, он придумал что-то подобное для себя.
— Судя по поведению Пожирателей, теперь эта защита распространяется и на них, — устало сказала Тонкс. — Пожалуй, нужно идти спать. У меня уже глаза закрываются…
Рон услышал, как в кухне задвигали стульями и стремительно побежал через холл в спальню. Он хотел разбудить Гарри и рассказать ему об услышанном, но тот лишь лягнул ногой во сне, и Рон решил отложить разговор на утро.
Привычно засев втроем после завтрака в комнате Гермионы, друзья начали обсуждать подслушанный Роном разговор. Восемнадцать нападений — это действительно очень много. Из них друзья знали лишь о некоторых. Гермиона привычно достала свиток пергамента и начала