Сюзанна громко призывала Иоланду бежать, но та либо не слышала, либо не обращала внимания. Инкантатрикс спустилась к женщине, вцепилась в нее и подняла вверх — менструум окутал обеих своим светом, — а затем бросила на другой стороне поля. Тело Иоланды с тяжким стуком ударилось о скалу, на которой недавно стояла Иммаколата, и упало, изломанное, на землю.
Никто из оставшихся в живых не шевельнулся, чтобы прийти на помощь своему командиру. Они окаменели от ужаса, пока инкантатрикс парила в ярде над землей, а ее тень лишала жизни тех немногих, кто еще избежал смертельного прикосновения.
Сюзанна понимала, что выходка Иоланды уничтожила ту каплю сочувствия, которую она выпросила у инкантатрикс. Теперь Иммаколата не оставит в живых никого из своих захватчиков. Не думая о том, как защитить себя, Сюзанна устремила наполненный менструумом взгляд в сторону Иммаколаты. Сила этого взгляда была ничтожна по сравнению с силой Иммаколаты, однако та расслабилась после убийства Иоланды и удар застал ее врасплох. Он пришелся в спину, и инкантатрикс упала лицом вперед. Однако ей потребовались секунды, чтобы восстановить равновесие и развернуться к своей обидчице. Она все еще парила в воздухе, как нечестивая святая. На лице Иммаколаты не отразилось гнева, лишь слабое удивление.
— Ты хочешь умереть? — спросила она.
— Нет. Конечно не хочу.
— Разве я не предупреждала тебя, как все будет, сестра? Разве я не говорила тебе? Сплошное горе, сказала я. Сплошные потери.
Сюзанна кивнула, и не только из желания успокоить ее. Инкантатрикс тихо и глубоко вздохнула.
— Ты заставила меня все вспомнить, — сказала она. — За это я благодарю тебя. И взамен… — Иммаколата раскрыла ладонь, словно предлагала некий невидимый дар. — Я даю тебе жизнь. — Рука сжалась в кулак. — Итак, долг выплачен.
Потом она начала снижаться, и ноги ее коснулись твердой земли.
— Настанет время, — сказала она, глядя на мертвые тела, среди которых стояла, — когда и ты будешь обретать утешение в их обществе. Как обретаю я. Как обрету сейчас.
Она отвернулась от Сюзанны и пошла прочь. Никто не двинулся, не попытался остановить ее, когда она поднялась по склону и исчезла из виду. Выжившие молча молились своим богам о том, чтобы женщина, вернувшаяся из пустоты, прошла мимо них.
XIII
Беглый взгляд
1
Шедуэлл плохо спал, но, по его мнению, это было естественно для того, кто стремится стать богом. Ведь вместе с божественной сущностью приходит и груз великой ответственности. Стоит ли удивляться, что его сон так тревожен?
Однако с того самого мгновения, когда он стоял на башне и вглядывался в Ореол, он знал, что бояться ему нечего. Он ощущал, как заключенная в облаке сила зовет его по имени, приглашает шагнуть в ее объятия и измениться.
Незадолго до рассвета, когда он собирался покинуть Небесный Свод, ему принесли неутешительную весть: войска Хобарта в Идеале побеждены чарами, наславшими безумие на большую часть бойцов. Да и сам Хобарт не избежал их воздействия. Он появился примерно через час после гонца, и у него было лицо человека, не доверяющего даже самому себе.
Из других областей Фуги пришли новости повеселее. Каждый раз, когда войска пророка сталкивались со здешними обитателями в открытом бою, они торжествовали победу. Но если солдатам не удавалось сразу нанести удар, ясновидцы отыскивали лазейку, чтобы применить свои чары. Когда такое случалось, повторялись события в Идеале: бойцы либо лишались рассудка, либо теряли весь свой фанатизм в отношении к пророку и переходили на сторону противника.
И вот теперь враг стягивал силы к Коридору Света. То ли чары, то ли слухи донесли до них, что пророк собирается прорваться в Вихрь, и ясновидцы решили защищать свою святыню до последней капли крови. Их собралось несколько сотен, но они едва ли могли противостоять армии Шедуэлла. По всем донесениям, они были почти безоружны — неорганизованная толпа стариков, женщин и детей. Единственная сложность заключалась в этической стороне вопроса. Но когда отряд Шедуэлла вышел из Свода и направился к Вихрю, Коммивояжер решил, что моральные тонкости не для него. Гораздо более серьезное преступление — не ответить на тот призыв, который он слышал из Ореола.
В свое время — а оно придет уже скоро — пророк призовет ублюдков и отдаст им врагов на съедение, со всеми женщинами и детьми. Он не дрогнет.
Божественность звала его, и он спешил на зов, дабы преклонить колени перед собственным алтарем.
2
Ощущение физического и душевного благополучия, охватившее Кэла после пробуждения на Венериных холмах, не исчезало, пока они с де Боно спускались по склону к Небесному Своду. Однако прекрасное настроение вскоре улетучилось из-за напряжения, каким были пронизаны все окрестности, пугающего и вместе с тем неуловимого волнения в каждом листочке, в каждой травинке. Птичье пение звучало пронзительно и немузыкально, как сирена. Воздух гудел над головой, и Кэл впервые ощутил, что этот воздух несет новости.
Несомненно, плохие новости. Хотя подтверждений этому встречалось немного. Несколько догоравших костров, не более того, да и эти следы недавних столкновений исчезли по мере приближения к Небесному Своду.
— Это и есть Свод? — спросил Кэл, когда де Боно пошел через лес к высокому, но ничем не примечательному зданию.
— Да.
Все двери были распахнуты, но внутри не было ни движения, ни звука. Они быстро осмотрели все вокруг, выискивая малейшие признаки присутствия Шедуэлла, но ничего не заметили.
Обойдя здание, де Боно высказал вслух то, о чем думал Кэл.
— Нет смысла топтаться здесь. Надо войти внутрь.
С замирающим сердцем они поднялись по лестнице и вошли в дом.
Кэлу говорили, что здесь его ждут чудеса, и он не был разочарован. В каждой комнате, куда он заглядывал, открывалось что-нибудь восхитительное — в узорах плитки, в кирпичной кладке или краске. Но ничего, кроме чудес, он не увидел.
— Здесь никого нет, — заключил де Боно, когда они полностью обшарили нижний этаж. — Шедуэлл ушел.
— Надо посмотреть наверху, — сказал Кэл.
Они прошли по лестнице и разделились, чтобы было быстрее. В конце коридора Кэл обнаружил комнату, в стены которой были хитрым образом вделаны кусочки зеркал. Вошедший отражался в них таким образом, как будто смотрел на себя с другой стороны стены, выглядывал между кирпичами из некоего места, полного теней и тумана. Это само по себе было странно, но благодаря еще одной уловке (Кэл не смог ее разгадать) казалось, что в том зазеркальном мире он не один, а в окружении разных животных: кошек, обезьян и летучих рыб, обладавших с ним очевидным сходством, поскольку у каждого было его лицо. При виде этого Кэл рассмеялся, и они все засмеялись в ответ, даже рыбы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});