вот, над его поверхностью, из глубины другого мира, сформировался образ Мэрлина, который, как всегда, скрывал свои черты в тени широкого капюшона. Только его глаза, искрящиеся холодным огнем, пробивались сквозь мрак, словно две звезды в небе бездонной ночи. Элррик, вопреки всему своему величию и власти, вновь ощутил непреодолимый страх перед этим существом, могущество и знания которого казались ему безграничными и непостижимыми.
— Элррик, — голос Мэрлина, наполненный загадочным эхом, разрезал тишину кабинета. — Я обнаружил следы твоей беглянки в Этерии. Согласно сведениям, что смогли добыть мои люди, она прошла через восточные ворота на следующий день, после твоего эпического провала. В пограничной летописи говорилось о двух молодых лунорийцах, что попали в Алитаю через стихийный портал. Думаю, это те, кто нам нужен. Этерия разрослась до неприличных размеров, но я думаю, что знаю, где они могут скрываться.
— В Иммерсии? — робко предположил Эллрик, быстро обдумав полученные данные и делая единственный, пришедший в голову, вывод.
— Верно! Я рад, что твой мозг еще способен адекватно мыслить! Только стены Академии могут предоставить защиту, с которой даже я не справлюсь без соответствующей подготовки. Ты же сам окончил это заведение и прекрасно осведомлен о его неприступности для посторонних.
— Но, лэр, если это действительно так, то я абсолютно не понимаю, что могу сделать в подобной ситуации. — Элррик осознавал, что если принцесса скрылась в стенах Академии, то он был бессилен что-либо предпринять в этом случае. У него были надежные люди в Этерии, но они могли действовать только за пределами учебного заведения.
— А я в твоей беспомощности даже не сомневался! — тон Мэрлина приобрел оттенки максимальной уничижительности. Одинокий бокал на подоконнике издал жалобный звон и разлетелся вдребезги, окрашивая пространство вокруг алыми каплями, — Ты даже сейчас справляешься с обязанностями правителя только благодаря винному погребу, разве не так? Думал, я не узнаю о твоей маленькой слабости? Ну да ладно! Расслабься. Я не твой папаша, чтобы читать нотации. Да и ты уже давно не щенок, чтобы прислушиваться к ним. Я возьму задачу по ликвидации цели на себя.
Элррик сжал кулаки, стараясь сдержать волну гнева от слов Мэрлина, но его страх перед магом заставлял его молчать.
— Как только я окончательно определюсь с целью, я организую на нее покушение. Если оно не увенчается успехом, придется прибегнуть к более радикальным мерам. Я начну готовить бойцов для проникновения в Академию Иммерсии и выполнения этой задачи, — продолжал Мэрлин холодным и расчетливым голосом, — Ты должен понимать, Элррик, что твоя призрачная корона висит на белоснежном волоске сам знаешь чьего хвоста. Если ты не способен удержать титул из-за молодой сучки, как ты намерен управлять королевством? Не терпи поражение там, где я жду от тебя успеха, — закончил Мэрлин, прежде чем его образ растворился в воздухе, оставив Элррика одного с его мыслями и растущим беспокойством. Он понимал, что ставки выросли еще выше, чем когда-либо, и что каждое его решение могло привести к непредсказуемым последствиям для Лунории и для него самого.
Когда связь оборвалась, в глазах Элррика вспыхнул огонь неистовой злости. Его тело напряглось, и на мгновение показалось, что он вот-вот сорвется и переступит порог перевоплощения. Внутренний волк рычал в бессильной ярости, требуя выпустить его наружу и покарать любого, кто возникнет у него на пути. Руки дрожали, а вены на шее набухли, словно хотели разорвать кожу. Только глубокий глоток вина, выпитый из початой бутылки, которую Элррик схватил со стола и сжал до белизны в кулаках, помог ему взять себя в руки. Алкоголь пробежал по горлу в желудок, принося временное облегчение и отвлекая от мучительных мыслей. В гневе, который все еще кипел в нем, Элррик сорвал со стены портрет короля. Он бросил его на пол и начал жестоко пинать, выплескивая на бездушный холст всю свою злость и разочарование. Каждый удар был наполнен ненавистью не только к Мэрлину за его уничижение, но и к себе самому за то, что он допустил, чтобы страх перед магом так сильно влиял на него.
— Я не стану игрушкой в твоих руках, Мэрлин. Я найду способ защитить свой трон, — прошипел Элррик сквозь стиснутые зубы, хотя маг уже не мог его слышать.
* * *
Элррик, поглощенный всплеском эмоций и печальными мыслями, не догадывался, что за стеной кабинета, в тесноте узкого тайного прохода, тихо удалялись шаги. Старый Долми, слегка шаркая ногой, поврежденной когда-то давно вследствие буйной молодости, помноженной на высокое самомнение, возвращался в свое тайное убежище. Войдя в комнату, он обнаружил там уже привычную гостью — королеву Лоррентию. Она стояла у постели молодого Элиаса, телохранителя своей старшей дочери, вот уже месяц находящегося в бессознательном состоянии. Несмотря на восход Полной Луны, под которой оборотни были известны своей способностью к быстрой регенерации, Элиас оставался неподвижным, его состояние не изменилось. Лорра, вглядываясь в бледное, неподвижное лицо юноши, понимала, что все их усилия оказались тщетны. Склонив голову в знак поражения, она обернулась на звук открывающегося прохода.
— Силвэрр, где ты был? — напряженные нотки прозвучали в ее голосе, ведь отсутствие старого волка не могло остаться незамеченным без веской причины. — Я вижу, что наши надежды на полнолуние пошли прахом? Элиас так и не обернулся.
Старик подошел поближе и слегка поклонился. Его лицо выражало глубокую озабоченность.
— Ваше Величество, я подслушивал разговор Элррика с незнакомцем по имени Мэрлин, который, судя по интонации, имеет над Канцлером некую, непонятную мне, власть. Ситуация куда более серьезная, чем мы могли предполагать. Они планировали покушение на кого-то, кто укрылся в Алитае, в Академии Иммерсии. И я считаю, что это может быть ваша дочь — Лиана.
Лоррентия посмотрела на старого учителя с изумлением.
— Ты думаешь, Элррик мне врет, и мой бельчонок от него все-таки ускользнула? Это же в корне меняет расклад сил. Мы бы могли поднять шумиху и привлечь Канцлера к ответу! Стоп. А вдруг они говорили о