Джеймс: «Мне показалось, ты кричал сегодня ночью?»
Джейсон: «В отличие от внешних стен этого сооружения, перегородки между нашими комнатами тонкие, словно картонные! Слышно, как по ту сторону пукает мышь. Что касается криков: ну, мне приснился особенно скверный сон».
Джеймс: «Чем, несомненно, объясняется твое настроение».
Джейсон: «Что?»
Джеймс: «Твое молчание».
Джейсон: «Послушай, кто бы говорил! Мы провели здесь вместе сорок восемь часов, прежде чем ты хоть что-то проворчал».
Джеймс: «Насколько я помню, ты тогда пожаловался на отсутствие телевизора. Спросил, почему его нет. И я не ворчал. Я заметил, что здесь нет не только телевизора, но радио и вообще ничего, что может помешать нашему уединению, сосредоточенности, восприятию потусторонних сил. И, между прочим, я вовсе не питаю к тебе антипатии. Просто я… не такой, как ты, мирские мысли мне, как правило, чужды. И когда меня беспокоят, когда прерывают мои мысли — это, естественно, неприятно, это раздражает. Понимаешь? Дело не в моей неприязни, просто я презираю пустую болтовню. Она мне неинтересна».
Джейсон, вздыхая и качая головой: «Ты, похоже, не отдаешь себе отчета, насколько оскорбительно это звучит. Теперь вот что. Обычно я отнюдь не угрюмый человек, но определенно ощущаю, что скатываюсь в этом направлении. Сегодня ты начал «болтать» и, подозреваю, еще не закончил!»
Джеймс: «Потому что, хотя сам ты мне неинтересен, совсем другое дело твои сны. Уверен, я несколько раз слышал, как ты кричишь. Это произошло еще до того, как я уснул. Что, опять сон о брате? Или о матери? По-моему, ты называл какое-то имя. Но тогда я уже начал засыпать и потому не уверен».
Джейсон: «Это так важно для тебя? Не понимаю, почему. И при том, что у тебя нет интереса ко мне, — фактически, мое присутствие тебе «неприятно» и даже «раздражает» — не понимаю, с какой стати я должен вообще разговаривать с тобой! И уж точно не о смерти моей бедной матери и брата».
Джеймс: «Но факт, что ты предвидел их смерть. Может, твои сны отражают чувство вины? Из-за того, что ты предвидел их смерть, но не смог ничему помешать… que sera, sera. И теперь их души преследуют тебя. В отношении того, почему это мне интересно: ТЕПЕРЬ я тоже кое-что вижу, хотя и не понимаю, к чему это ведет; а ты видишь, что должно произойти, но не знаешь, как избежать этого. Мне хотелось бы копнуть глубже, а ты готов зарыть в землю свой дар».
Джейсон, пожимая плечами: «Значит, из этих предполагаемых фактов можно что-то извлечь? И каков же твой вывод?»
Джеймс, отчасти неохотно: «Может… нам стоит работать вместе? В конце концов, предположительно именно поэтому они сочли, что мы составим подходящую пару».
Джейсон: «Возможно, но досадно, что они не подобрали для меня «морскую свинку» женского пола. Тогда я не тратил бы столько времени на сон».
Джеймс, вскидывая бровь: «Секс? У меня нет на него времени и никогда не будет. Это животная деятельность. В то время как звезды… их воспроизведение — дело другое. Это, скорее, слияние, обновление и взрывное умножение».
Джейсон пропел: «Умножение — это название игры, и каждое поколение…»[18]
Джеймс, в ужасе: «Не смей насмехаться!»
Джейсон: «О, в самом деле? Я не должен насмехаться? Даже если твое описание очень похоже на поведение чужеземных амеб?»
Джеймс, с отвращением: «Тьфу!»
Позже:
Джейсон, сидя за столом и глядя на артефакт, а потом внезапно разражаясь потоком слов: «Мой брат… и, в особенности, мать… предостерегают меня. Да, у меня бывают моменты предвидения, но это не столько понимание того, что делать и чего не делать, как, возможно, у тебя, сколько ощущение направления, в котором будет развиваться нынешняя ситуация. Другими словами, их предостережения бесполезны, поскольку избежать конечного результата невозможно. Они могут предостеречь меня не ходить в ад, но не могут предложить огнеупорный парашют!»
Джеймс: «Que…»
Джейсон, резко перебивая его: «Да, да, конечно! Чему быть, того не миновать».
Джеймс, глубокомысленно кивая: «Значит, мертвые продолжают существовать, по крайней мере, их мысли: «не мертв тот, кто может вечно спать». Претерпев изменения, они по опыту знают больше о Бытии. Не существуя, пытаются передавать свое понимание, свои предостережения живым, которых любили и покинули. В таком случае я предполагаю — нет, утверждаю! — что это у нас общее с богами внешних сфер. Они тоже существуют вечно, с той лишь разницей, что не умирают, а поистине бессмертны! В своих снах я видел мириады их — они проникают к нам со звезд!»
Джейсон: «Я знаю лишь о том, что касается меня лично или моих близких, и это совершенно реально. Что касается чужеземцев, которые «проникают к нам» со звезд: ближайшая звезда — не считая солнца — на расстоянии четырех с половиной световых лет отсюда. Долго же им придется «проникать»! Убежден — все это вымысел. Подумай. Возьмем какую-нибудь звезду на расстоянии миллиарда световых лет отсюда. Даже если твои чужеземные «боги» будут двигаться со скоростью света, им понадобится миллиард лет, чтобы добраться к нам. И они что, только «проникают»?..»
Джеймс, пожимая плечами: «Ну, наши хозяева, похоже, не считают это вымыслом, иначе зачем мы здесь? А что касается «проникновения»… ну, это просто поэтический оборот речи.
Старый Джентльмен[19], по-моему, использовал слово «просачивание» — столь же медленный процесс».
Джейсон: «Нет, он использовал слово «проникновение», но имел в виду что-то вроде проникновения яда в рану, вытекания гноя из открытой язвы. И помни: боги его пантеона злы. Ты что, жаждешь разрушения всего, что мы считаем добром?»
Джеймс, презрительно: «Ха! Добро, зло, любовь, ненависть — вообще-то, эмоции, не больше. Они выше всего этого! И, между прочим, ты упускаешь из вида очевидную вещь: они вечны».
Джейсон, ворчливо, опустив уголки рта: «Вечно… спящие, но не мертвые… да, конечно».
Джеймс, мечтательно, не обращая внимания на откровенный сарказм Джейсона: «Вечно странствуя среди звезд, останавливаясь там и здесь… ровно настолько, чтобы собрать жатву в этих мирах».
Джейсон: «Вечно? То есть они будут здесь до конца? Не означает ли это, что они были здесь с самого начала? Вечные, да? Тогда, может, у них и впрямь может возникнуть необходимость «просачиваться» со звезд!»
Джеймс: «Именно! И вот тут ты кое-что упускаешь. Говоря о скорости света, не следует забывать, что на такой скорости время останавливается! Здесь и кроется тайна их бессмертия: за время путешествия они не стареют!»
Джейсон ответил не сразу. Когда это произошло, он всего лишь нахмурился и спросил: «Тебе не кажется, что нас сбивают с толку? У тебя нет такого ощущения? Наши разговоры, наши споры… очень напоминают хождение по кругу. И лично мое сознание в состоянии полной сумятицы! Но… может, я уже спрашивал об этом? Или ты спрашивал меня?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});