Читать интересную книгу "Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Демченко Антон Витальевич

Чувствуя головокружение, Марсель с трудом добрался до своего места и почти упал на лавку. Увидев, что Михайло снова наполняет его кружку, он попытался протестовать:

— Мне хватит! Я и так уже плохо соображаю.

— У нас не принято отказываться, когда наливают, — внушительно произнес Курьян. — Во-первых, мы всегда это делаем от чистого сердца. И во-вторых, случается это так редко, что глупо не воспользоваться.

— Так уж и редко? — Доцент сделал слишком большой глоток и икнул.

— Да уж не часто. Сейчас самый сезон заниматься посевными работами — снегогон выдался в этом году на диво теплый, так что, сам понимаешь, дел у нас достаточно. И лишние руки не помешали бы, кстати.

Несмотря на все усиливающийся шум в голове, Марсель понял, что речь шла о нем. Перспектива присоединиться к этим милым людям неожиданно показалась ему не такой уж и дурной идеей, и историк с трудом сдержался, чтобы тут же не дать согласие. Однако ему удалось вовремя взять себя в руки, и он попытался собраться с мыслями. Хоть и не сразу, но ему все же удалось это сделать. На самом деле, какой из него, к примеру, землепашец? К тому же доцент никогда не интересовался, что, собственно, выращивали древние славяне, и теперь сильно жалел об этом. Тем не менее решил уточнить:

— И что, много чего выращиваете?

— А как иначе? — вмешался в разговор староста. — У нас с этим строго. Что земля даст, то и съешь. Все при деле. А отдохнуть и зимой успеем.

— Это понятно. — Марсель кивнул и тут же пожалел об этом — помещение заплясало перед глазами, и пришлось зажмуриться, чтобы унять этот дикий танец. Наконец ему удалось это сделать, и он спросил: — И что же земля дает?

— А все, что можно. — Михайло принялся перечислять: — Пшеница, рожь, овес, гречиха. У нас знаешь какие поля? Любо-дорого посмотреть. Ну а если ты огородничать любишь, то тут тебе раздолье: хоть репу выращивай, хоть лук, а хочешь — так и огурцы с капустой. У нас это дело любят зимой — за уши не оттащишь.

— Ясно.

Если о зерновых культурах Марсель имел смутное представление, то огурцы у него всегда росли как на дрожжах, равно как и капуста. А что? Может быть, действительно устроиться здесь? Черт с ним, с университетом. Там его никто не ждет, кроме студентов, от которых уже тошнит. Семьи у него нет, даже собаку так и не решился завести. Если он вдруг исчезнет, этого никто и не заметит. Хотя что значит «вдруг»? Он уже исчез, напомнил себе историк. Интересно, когда его хватятся? Да и хватятся ли? Ни семьи, ни друзей… Сиротинушка! Ученому вдруг стало так жаль самого себя, что он с трудом сдержал слезы.

— Ты подумай, — тем временем продолжал староста, подливая собеседнику медовуху. — Отказаться всегда успеешь.

В общем, как-то так само собой получилось, что Марсель остался. Без каких-либо взаимных обязательств или планов на будущее…

* * *

Проснувшись на следующее утро в незнакомом помещении, историк некоторое время пытался сообразить, где находится. Поморщившись от головной боли, которая, несмотря на чистоту и высокое качество напитка, все же давала о себе знать, он с трудом поднялся на ноги и попытался разглядеть место, в котором провел эту ночь. Зрелище было не то чтобы плачевным, но и не особо радостным. Доцент находился в старой избе, добротной, но довольно скудно обставленной. Вместо кровати в углу комнаты стояла лавка, которая, судя по всему, заменяла кровать. Подойдя к двери, он осторожно приоткрыл ее и выглянул наружу. Двор оказался под стать избе — заросший травой и крайне запущенный. У дома имелась пристройка, выполнявшая роль то ли сарая, то ли амбара. Печальную картину дополняли покосившийся забор и пустая собачья будка.

— Что, не нравится? — Марсель обернулся на голос и увидел Курьяна, который стоял возле калитки и наблюдал за ним с насмешливым видом. — Не переживай, со временем подберем тебе что-нибудь получше, если сумеешь прижиться.

— Получше? — Марсель мотнул головой, пытаясь разогнать муть перед глазами, мешавшую ему сфокусировать взгляд на собеседнике. — Как я здесь очутился?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не помнишь? — удивился здоровяк. — А ты, брат, здоров пить! А ведь говорил, что не любишь это дело.

— Не люблю. Вчера это случайно вышло.

— Раз так говоришь, не стану с тобой препираться, — согласился Курьян. — Если в двух словах, то вы вчера с Михайло договорились о том, что ты никуда не едешь, а остаешься здесь. Не передумал еще?

— Нет, наверное. — Марсель наконец вышел на крыльцо, но тут же опустился на деревянные ступени. — Да ты заходи, не чужие люди вроде бы уже.

— И то правда, — улыбнулся гость и, скрипнув калиткой, ввалился во двор, причем оказалось, что в руках он опять держал уже знакомый историку кувшин.

— Медовуха? — обрадовался доцент, который чувствовал острую потребность снять головную боль.

— Она самая, — улыбнулся Курьян. — Ты не подумай, у нас это на самом деле не в почете, но раз уж такое дело… Сегодня все приходят в себя, а завтра уже ни-ни. Так что поправляйся на здоровье.

— А ты что же? — Марсель нерешительно принял протянутое ему лекарство.

— Я уже. — Мужик похлопал себя по животу и огляделся. — Если чуток руками поработать, то здесь можно быстро порядок навести. Изба-то добротная, только давно пустует. А без хозяина, сам знаешь, любое жилище быстро в негодность приходит.

— А кто здесь раньше жил? — Сделав несколько больших глотков, историк даже зажмурился от удовольствия — напиток моментально мягко ударил в затылок, и по телу разлилась приятная прохлада.

— Брат михайловский. Утоп он.

— Жалко.

— Не то слово. Хороший был мужик. Но не будем о грустном. Что думаешь?

— Пока не знаю, — осторожно ответил Марсель. — Ты вот что мне лучше скажи: на кой я вам сдался? По мне же видно, что не мастак руками работать.

— Ну, это ты зря…

— Да ладно тебе, — отмахнулся доцент.

— Ну, хорошо. — Курьян почесал затылок и как-то смущенно крякнул. — Да, ты не богатырь, но нам такой и не нужен. Понимаешь, у нас все мужики как на подбор, здоровые, косая сажень в плечах. Если не считать Михайло, конечно. Но у него своих дел по горло. Летом все в поле, на работах, даже старики — и те еще о-го-го. В селище никого не остается, кроме баб да детишек малых.

— И что?

— А то, что нам требуется тот, кто будет за всем этим хозяйством приглядывать, да за бабами нашими следить, чтобы не накуролесили.

— Не понимаю, о чем ты. Это я, что ли, должен ими руководить? — Марсель даже привстал от удивления. — Я что тебе, евнух, что ли?

— Зачем сразу евнух? — возразил Курьян. — И в мыслях такого не было. Если все будет хорошо, мы тебе бабу подходящую подыщем. Считай, что мы тебе предложение стоящее делаем. Где ты еще найдешь такие условия? Конечно, работать за тебя никто не станет, но всем остальным обеспечим. Так что думай, решай.

Марсель последовал этому совету: подумал — и решил, что это лучший из вариантов в создавшейся ситуации. Тем более что время шло, а его никто и не думал спасать из этой переделки. В конце концов ему стало понятно, что это по меньшей мере надолго, если не навсегда!

* * *

…Со временем он даже прижился здесь, правда, произошло это не сразу. Сначала Марсель то и дело попадал в глупые, а временами даже опасные ситуации. Так, однажды он выразил желание присутствовать на сенокосе, поскольку прежде наблюдал за этим процессом только с экрана телевизора. Все оказалось достаточно скучно, а монотонные песни, которыми мужики сопровождали работу, навеяли на него сон. Задремав сидя, он завалился на бок и вполне мог закончить свои дни под косой, которая просвистела возле самого его уха, если бы не счастливая случайность — его вовремя заметили, разбудили и прогнали с поля от греха подальше. В другой раз он, увлекшись осмотром местных красот, забрел слишком далеко от дома, а поскольку стояла уже глубокая осень, то историк, застигнутый темнотой врасплох, оказался в незнакомой местности ночью. Услышав неподалеку волчий вой, который тут же подхватили еще несколько хищников, Марсель уже успел мысленно попрощаться со всеми своими новыми друзьями, однако ему опять повезло: он вышел на дорогу, по которой двигались путники, возвращавшиеся из Киева в родное село. Незадачливый путешественник присоединился к ним и, таким образом, спасся. Вообще, подобных случаев было немало, но каждый раз словно ангел-хранитель уберегал его от смерти. Правда, однажды не обошлось без увечья. С началом дождливого сезона крыша избы, которая досталась доценту по наследству, начала протекать, и он, недолго думая, полез ее чинить, но поскользнулся и, скатившись вниз, едва не напоролся на вилы, которые перед этим забыл убрать в сарай. Благополучно миновав их, Марсель тем не менее умудрился приземлиться прямо на лицо. О том происшествии ему теперь напоминал шрам на правой щеке, делавший его немного похожим на разбойника с большой дороги. Тогда, осмотрев его рану, Ульяна, местная знахарка, проворчала что-то о том, что шрамы лишь украшают настоящего мужчину, и выпроводила за дверь, несмотря на протесты и жалобы пациента.