Читать интересную книгу Сделка Райнемана - Роберт Ладлэм

До шоссе было теперь не более полумили. Он заполз в подлесок, чтобы привести в норму нарушенное дыхание и восстановить те небольшие силы, которые еще оставались у него. Он нуждался в этой, пусть и кратковременной, передышке, чтобы продолжить свой путь.

Собаки лаяли теперь совсем близко. Крики охранников раздавались уже в нескольких сотнях ярдов от него. Обратив на это внимание, Сполдинг вновь ощутил страх. О чем же, о Боже, он думал?! И что делал он?!

Вот именно: что?

Лежал беспечно в подлеске, полагая, без всяких на то основании, будто вырвался на свободу!

Но так ли это было на самом деле?

Неподалеку, в пределах слышимости, находились охранники с огнестрельным оружием и злобными, свирепыми собаками.

Неожиданно до него донеслись слова команды, выкрикнутые в ярости одним из его преследователей:

– Freilassen! Die Hunde freilassen![82]

Собак спускали с поводков! Вожатые решили, что дичь загнана в угол и теперь уже дело лишь за собаками, которые должны разорвать ее на части!

Сперва он увидел свет карманных фонариков на вершине небольшого холма, а потом и собак. Животные, перевалив через холм, неслись вниз, в его сторону. Пять... восемь... дюжина страшных чудовищ мчалась к своей ненавистной жертве, чей запах раздражал их ноздри. Превратившись на время в диких зверей, они хотели лишь одного – вонзить свои зубы в мягкую плоть.

Зрелище, которое предстало затем взору Дэвида, и поразило его, и ужаснуло. Казалось, что он видит все это в каком-то гипнотическом сне.

Вся территория напротив него озарилась внезапно феерическим светом. В воздухе затрещали электрические разряды. Собаки одна за другой налетали на проволочную решетку высокой ограды. Короткая шерсть вспыхивала ярким огнем. Мучительный, продолжительный визг несчастных животных, корчившихся в предсмертной агонии, разрывал ночную тишь далеко вокруг.

Охранники, находившиеся на вершине холма, открыли стрельбу то ли поддавшись панике, то ли просто так, на всякий случай. А может, имело место и то и другое. Однако пальба продолжалась недолго. Когда же она прекратилась, одни из них кинулись вниз по склону к собакам, успевшим уже домчаться до ограды, другие бросились прочесывать местность по флангам, большинство же, не думая долго, обратились в постыдное бегство.

Дэвид выполз из кустарника и скрылся в лесу.

Теперь-то он и в самом деле оказался на свободе!

Тюрьма, которой являлось, по сути, «Гнездо ястреба», не выпустила за свои пределы его преследователей... Зато он обрел свободу!

Держась рукой за живот, Сполдинг бежал все вперед и вперед, углубляясь в расстилавшийся перед ним мрак.

Шоссе проходило по насыпи из песка и крупного гравия. Когда Дэвид, выйдя шатаясь из леса, попытался подняться наверх, ноги у него подвернулись, и он рухнул на острые камушки. В глазах поплыли размытые круги, все завертелось вокруг. В горле пересохло. От страха, который он испытывал в данный момент, его стало рвать. Он сознавал, что не сможет подняться. Не сможет стоять на ногах.

Вдали показался автомобиль. Справа, к западу от него. Он несся на бешеной скорости. Фары то гасли, то вспыхивали вновь. Через равные промежутки времени... Раз... два... Раз... два... Раз... два...

С машины подавали сигналы!

А он не в силах был подняться! Не мог встать!

И тут он услышал свое имя. Его выкрикнули в унисон в открытые окна несколько голосов. В унисон! Словно исполнялся какой-то псалм!

– Сполдинг... Сполдинг... Сполдинг...

Сейчас машина промчится мимо! А он не может встать!

Дэвид протянул руку к поясу и вытащил «люгер».

С превеликим трудом отводя назад собачку, он произвел два выстрела.

Третьего не последовало: после второго выстрела Сполдинг погрузился во мрак.

* * *

Дэвид почувствовал, как чьи-то пальцы осторожно касались его тела около раны, и ощутил вибрацию двигавшегося автомобиля.

Он открыл глаза.

Сверху смотрел на него Ашер Фельд, на чьих коленях и лежала его голова. Еврей, заметив, что Дэвид очнулся, улыбнулся ему.

– Я отвечу на все ваши вопросы. Но прежде позвольте доктору наложить швы на вашу рану. Вдвоем мы быстро заштопаем вас.

Дэвид с помощью Фельда приподнял голову. На заднем сиденье находился еще один человек, совсем молодой. Перекинув через свои колени неги Сполдинга, он наклонился над его животом. В руках у него были бинт и пинцет.

– Вам будет не очень больно, – произнес он по-английски с акцентом, который Дэвид слышал уже не раз в последнее время. – Я думаю, его окажется вполне достаточно. Видите ли, я был вынужден провести локализацию.

– Что-что?

– Говоря попросту, перед тем, как сделать несколько стежков, я ввел вам новокаин, – ответил врач. – Теперь ваша рука буквально нашпигована антибиотиками, произведенными, кстати, в одной из иерусалимских лабораторий. – На губах молодого человека заиграла улыбка.

– Что?.. Где?..

– Сейчас не время для разговоров, – произнес Фельд негромко, но решительным тоном. – Мы едем в Мендаро. Самолет уже ждет вас. Никаких неприятных сюрпризов больше не будет.

– Чертежи у вас?

– Да, человек из Лиссабона. Те самые, что были прикованы цепью к перилам лестницы. Мы не ожидали, что вам удастся провернуть такое. Рассчитывали разыскать их на террасе или где-нибудь на верхнем этаже. Слава Богу, нам удалось обрушить на «Гнездо ястреба» молниеносный удар и захватить его на короткое время. И хотя охранники Райнемана пришли ему на подмогу довольно быстро, их было явно недостаточно, чтобы справиться с нами... Прямо скажу, неплохо у вас получилось с этой лестницей. Каким же образом сумели вы проделать подобную вещь?

Хотя врач и заверил Дэвида, что «будет не очень больно», в действительности все оказалось совсем не так. И все же, несмотря на то, что ему было трудно разговаривать, он ответил с улыбкой Фельду:

– Дело в том, что... никто не хотел упускать из виду чертежи. Не забавно ли?

– Я рад, что вы можете еще шутить. Это вам пригодится.

– Что-то случилось?.. Уж не с Джин ли? – Сполдинг, лежавший в неудобном положении, попытался встать. Но ему не дали. Фельд удержал его за плечи, врач – положив руки ему на грудь.

– Нет, подполковник, с миссис Камерон все в порядке. Как и с вашим физиком. Утром они, несомненно, вылетят из Буэнос-Айреса. С первым же рейсом... Через несколько минут по всей прибрежной зоне будет восстановлена радиосвязь. И тогда же включат радары. Вспыхнут экраны локаторов, и траулер засекут...

Дэвид приподнял руку, останавливая еврея. Сделав предварительно несколько вдохов и выдохов, он заговорил:

– Свяжитесь с военно-морской базой. Скажите им, что встреча с подводной лодкой должна состояться согласно плану, предположительно... через четыре часа... после того, как траулер выйдет из Очо-Кале. Пусть они рассчитают максимальную скорость траулера... очертят на карте полукруг... и проследят за тем, что будет происходить в зоне по периметру этого полукружия.

– Отличная работа! – похвалил Сполдинга Ашер Фельд. – Мы передадим им все слово в слово.

Молодой врач, закончив свою работу, наклонился над Дэвидом и произнес:

– Учитывая все обстоятельства, наложенные мною швы выглядят просто прекрасно, словно их взбрызнули водой из Бетезды[83]. Они куда лучше тех, что наложили вам на правое плечо. На них просто ужасно смотреть. Вы можете уже сесть. Осторожно, однако.

Дэвид успел уже позабыть о том, что произошло с ним на Азорах столетия назад, как казалось ему. Английский врач, осмотревший его там, подвергся весьма суровой критике со стороны своих собратьев по ремеслу. И не только за отданные им предписания, но и за то, что он позволил американскому офицеру покинуть аэродром Лажес буквально через час после медицинского освидетельствования, так и не дав ему отдохнуть.

Сполдинг с помощью двух членов «Хаганы» принял сидячее положение.

– Райнеман мертв, – сказал он устало. – Райнеман, эта свинья, ушел в мир иной. Так что больше – никаких переговоров с врагами. Сообщите об этом своим людям.

– Спасибо, – поблагодарил его Ашер Фельд. Несколько минут они ехали молча. Теперь уже были видны прорезавшие ночное небо лучи прожекторов на небольшом аэродроме.

– Чертежи уже в самолете, – промолвил Фельд. – Наши люди их охраняют... Мне очень жаль, что вам придется лететь сегодня. Было бы проще, если бы их доставил на место назначения сам пилот. Однако это невозможно.

– Но ведь для того-то, в частности, и прислали меня сюда, чтобы я сопровождал их.

– Боюсь, все обстоит значительно сложнее. Вы участвовали в крупной операции, получили серьезные ранения. По всем правилам вас следовало бы госпитализировать... Но это можно будет сделать только потом.

– Что вы хотите сказать? – Дэвид догадался, что у Фельда есть что-то такое, что даже этот практичный еврей находит трудным для себя облечь в подобающие слова. – Было бы лучше, если бы вы откровенно рассказали мне обо всем...