– Есть о чем призадуматься, – продолжал тот. – Кто-нибудь еще, кроме меня, может такое проделать?
Разумеется.
– Пайпер, тебе следует быть осторожнее. Твои недруги не дремлют.
– Не могу я так больше жить.
– Тогда придется умереть, – отозвался Фебруарен и исчез.
– Вы с кем разговариваете? – спросил Титус Консент.
– Говорю: не могу я так больше – когда кто-то постоянно на меня охотится.
– Но я слышал еще чей-то голос.
– Это вряд ли.
Консент не поверил, но и спорить не стал.
– Не хотите так больше жить – выясните, кто подсылает убийц. И разберитесь с ним. Или с ней.
– Я уже знаю, кто это. Почему – вот что я хотел бы выяснить.
– И кто же? – На ближайший тюк с хлопком устало опустился Хаган Брокк.
Хект вдруг подумал: а почему тюки такие маленькие. Не потому ли, что их вывозят из Дринджера контрабандой?
– Руденс Шнайдель. За всеми покушениями стоял и стоит Руденс Шнайдель, – сказал он, оглянувшись на Брокка.
Брокк пришел в гавань не для того, чтобы смотреть на корабли. Он все еще залечивал раны, полученные в битве у Каурена. Тогда благодаря его быстрой реакции дирецийцы королевы Изабет не сумели подобраться по топкой земле к левому флангу армии патриарха и застать ее врасплох.
– Вы что, уже выздоровели и рветесь работать?
– Нет. Но прибыла лодка с посланцами. Они желают вас видеть.
– Они?
– Какой-то принципат – я его не знаю. Говорит только на дирецийском да церковном бротском. Еще чиновники из вечного города и важная шишка из Диреции.
– И чего хотят?
– Поговорить с вами.
– Это я уже понял. О чем?
– Не сказали. Но терпением они не отличаются.
– Отдышитесь, а потом идите и скажите им, что у меня тут очередное покушение, причем на меня. Если уцелею – сразу прямиком к ним. Титус, на чем мы остановились?
– На Руденсе Шнайделе.
– Ага. Так что же мой главный шпион знает об этом человеке?
– Его зовут Руденс Шнайдель. Окопался на Атафильском хребте – эта горная цепь проходит посреди Артесипеи. У него там за́мок – Арн-Беду, легендарная крепость на вершине. Шнайдель – языческий жрец или что-то вроде того. Имя его всплывает каждый раз, как заходит разговор о Ткаче, Черенке и прочих рвущихся вернуться в наш мир Орудиях.
– И все?
– Да. Он темная лошадка. А еще, если верить подосланным им убийцам, жуткий тип.
Не успел еще вернуться Хаган Брокк, как вокруг Хекта стали собираться его помощники. Телохранители горели желанием кому-нибудь накостылять, а Хект лишь мечтал, чтобы все они убрались восвояси и дали ему спокойно поговорить с Кловеном Фебруареном. Но отослать своих верных солдат он не пытался. Теперь они от него не отойдут.
Последним подошел Бюль Смоленс:
– Я тут кое с кем наладил связи и дал им знать, что мы отслеживаем артесипейцев. После смерти Безупречного их заявилось множество. Только им здесь не рады.
Да, поговорить со стариком в коричневом одеянии Хекту точно не дадут.
– Мы сюда пришил на корабли смотреть, так давайте смотреть.
Понятное дело, все тут же принялись возражать. Еще бы – такой риск! А Титус Консент то и дело напоминал, что Хекта ожидают весьма важные персоны.
Полковник Смоленс обосновался в доме зажиточного праманина, который бежал из Шивеналя, опасаясь патриарших солдат. В этом доме на Хекта накатывала легкая ностальгия: слишком уж явными были праманские архитектурные веяния. Зайдя в ворота, Пайпер раздавал приказы о том, как следует поступить с ранеными и пленными. Заслышав шум, посланцы вышли во двор.
Редферн Бехтер успел собрать всех, в ком Хект так или иначе подозревал рыцарей Братства, и теперь эти воины, не скрываясь, окружили дирецийских гостей. Кое-кто из чужаков это заметил.
Хект мигом понял, что случилось.
Эти люди вели себя надменно и приязни ни у кого не вызвали. Кто-то из них отпустил некое нелестное замечание в адрес Братства Войны.
А Братству Войны плевать, король ты или простой смертный, – у них свое собственное королевство.
Из всех прибывших Пайпер узнал лишь одного. Этот охотник на ведьм, помнится, хорошо ориентировался в бротских катакомбах. И сейчас он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Как и принципат, который тоже все прекрасно понимал, хотя беспокоился в основном о том, что не он владеет ситуацией.
Прекрасный зачин для яростной перепалки.
И Хект не прочь был ее устроить: повод у него имелся. Но ради долгосрочной перспективы стоило проявить дружелюбие.
– Сержант Бехтер, наших гостей разместили должным образом? Господа, у нас тут трудности, но, если вы не будете выходить в город, мы сможем вас защитить. Сегодня днем меня пытались убить, а потому мы истребили множество злодеев.
Важно воспользоваться суматохой, быстро отвлечь чужаков, намекнуть, что лучше уж принять быстрые меры, пусть и не самые эффективные.
– Теперь, господа, когда мы снова в безопасности, – продолжал Хект, – что вы хотели мне поведать?
Продолжая говорить, Пайпер отступал в большое открытое помещение на первом этаже, вынуждая гостей идти следом. Именно в этом зале и размещался шивенальский штаб патриаршего войска.
– Итак? – сказал Хект, усевшись в массивное дубовое кресло. – Вы явились сюда со всей поспешностью, опередив основной флот. Видимо, хотите обсудить важные вести до того, как недруги Господни проведают о вашем прибытии.
Охотник на ведьм еще больше нахохлился и принялся оглядывать углы.
Кловен Фебруарен?
Отрезвляющая мысль.
– Так что же?
– Я Гернандо Эрнесто Рибьеро де Герв, – взял дело в свои руки принципат, – патриарший посланник, призванный установить в Коннеке мир. Также мне велено сокрушить артесипейских язычников. Миролюбец Безупречный считает, что Руденс Шнайдель и воскрешаемые Орудия представляют угрозу гораздо более серьезную, нежели мирные коннекские еретики.
Хект переглянулся со своими подчиненными. И де Герв это заметил.
– Вижу, вы согласны с этим решением.
– Никогда не понимал, почему Безупречный так упорно пытался их извести.
– Вы спрашивали его?
– Спрашивал. И в ответ слышал лишь бессмысленную и бессвязную чушь. Но мне платят не за любознательность, а за то, что я делаю свое дело.
Охотник на ведьм внезапно взвизгнул и резко дернулся. Все присутствующие удивленно на него уставились.
– Должно быть, блоха, – сказал он, явно не веря собственным словам.
– Старик, не время, – проворчал Хект.
Теперь уже все удивленно уставились на него. Во взгляде охотника на ведьм читалось подозрение.
– Миролюбец Безупречный желает, чтобы священный поход переместился на Артесипею, – сообщил де Герв.
– Тогда понятно, зачем прибыл флот.
– Да.
– Вы не можете совладать с артесипейцами теми силами, что сейчас действуют на острове?
Принципат притворился изумленным.
– Король Питер отправил туда несколько тысяч солдат. Сонса тоже участвует. Недавно ведь они одержали важную победу?
– С каждой победой все труднее управлять уцелевшим войском.
– Мы уверены, что в коннекских беспорядках отчасти виновата Артесипея, – вмешался охотник на ведьм. – Они хотели отвлечь всех от того, что творится на острове. Еще в Кальзире и особенно в Аль-Хазене некоторые из нас убедились, что существует угроза более серьезная, чем праманские захватчики. Именно там мы впервые услышали о Руденсе Шнайделе. И думаем, что Шнайдель начал страшиться главнокомандующего именно после кальзирских событий. Ночь по какой-то причине решила, что Пайперу Хекту предназначено ее уничтожить. И его необходимо убить, чтобы это предотвратить.
– Что?
– Брат Йокай говорит все как есть, – кивнул де Герв. – Всем, кто знается с Ночью, ведомо, что Орудия почему-то боятся вас как огня.
По спине у Хекта пробежал холодок. Те, кто знается с Ночью, могли выяснить об Убийце Богов нечто такое, что ему совсем не хотелось бы разглашать.
– Не понимаю.