ЛГБТ, как и раньше, нет. При просмотре «голубых» сайтов создается впечатление, что их модераторы живут на разных планетах, причем одни руководствуются принципом «кто не с нами, тот против нас», а другие предпочитают формулу «кто не против нас, тот с нами». Тем не менее, групповое социальное самосознание ЛГБТ крепнет. На федеральном уровне диалога между ними и властями нет, но в некоторых регионах он налаживается. Московские власти с 1995 г. отказывают в регистрации ЛГБТ-организациям, утверждая, что их существование «противоречит принципам нравственности», а в Санкт-Петербурге ЛГБТ-организацию «Выход» зарегистрировали с первой попытки. Фестиваль ЛГБТ-фильмов «Бок о бок» в северной столице в 2009 г. были вынуждены проводить в помещениях европейских консульств и культурных центров (в 1994 г. подобный фестиваль состоялся в открытом кинотеатре, а в 2008 г. гомофобы его вообще сорвали), тем не менее это было важное культурное событие.
Примером идейных расхождений ЛГБТ-активистов может служить следующая полемика в сети (имена участников не называю).
Автор А:
«Гей-прайд не имеет цели улучшения отношения населения к геям. Это политическая акция привлечения внимания к существованию политически невидимых и дискриминированных. Поэтому было бы даже удивительно, если эта акция способствовала росту толерантности. Акция как раз и предполагает, что для ее проведения власть должна обеспечивать толерантность. И если она этого не делает, тем самым демонстрируется ее истинное лицо, которое легко может быть спрятано под маской в процессе диалога, который ведет ЛГБТ сеть. Изменить систему авторитарных властных отношений изнутри нельзя.
Именно поэтому деятельность Алексеева делает больше для изменения ситуации… Любое критическое событие срывает маски и показывает истинное лицо власти. Показывает, что с этой властью нельзя на самом деле договориться. В условиях авторитарной власти переход оппозиции в маргинальный статус – это единственный способ сохранить свои интересы и себя в целом. показать, что в этом обществе для определенных людей и взглядов однозначно нет места. И при изменении политической ситуации эти группы выступают еще и как оправдание: были те, кто с этой властью не имел общего. И теперь в студенческом городке Мюнхенского университета улицы названы именами участников движения, одна из площадей города названа именем профессора-лидера этого движения. А вот М. Хайдеггера, который согласился возглавить философский факультет при режиме Гитлера, объясняя, что нужно же было кому-то из приличных людей сохранить философское образование в нацистской Германии, до сих пор в социальном смысле воспринимают очень неоднозначно, хотя признают, что философ великий…»
Автор Б:
«Вы правы: цель гей-прайда – привлечение внимания к проблеме. Но в контексте Вашей логики я не понимаю: чье внимание должно быть привлечено? Самой власти? Да она и так знает. Населения? И они знают и считают, что так и надо. И репрезентация ЛГБТ на прайде подтверждает их мнение. Получается, что цель этой акции в подобном формате нивелируется. Второй вопрос: кому демонстрируется “истинное лицо” (репрессивное, как я полагаю) власти? ЛГБТ – сообществу? Оно и так это знает. Населению? И оно знает. Самой власти? – Зачем? Мировому сообществу? – И оно знает. Получается, и вторая цель (показать, какая власть плохая) тоже становится бессмысленной. Вы пишете, что изменить систему авторитарных властных отношений, находясь внутри этой системы нельзя. Но разве, живя в этой стране, работая здесь, платя здесь налоги – это не находиться внутри этой системы? Только глубоко маргинальные индивиды, живущие на территории РФ в глубоких лесах, оказываются вне этой властной системы. А так любой человек с гражданством РФ оказывается внутри системы. И даже бомж, если он находится в городе, а тоже не ушел в леса, оказывается внутри этой системы. Тем более, внутри этой системы оказывается преподаватель государственного вуза, выполняющий госзаказ. Таким образом, получается, что любая деятельность, любых активистов, находящихся внутри авторитарной системы, – бессмысленна, и это относится и к упоминаемым Вами антифашистским группам в фашистской Германии. Следуя Вашей логике, своей борьбой они поддерживали существующую репрессивную властную систему. Поэтому и деятельность московского гей-прайда и прочих “маршей несогласных” вовсе ничего не нарушает, а поддерживает уже существующий репрессивный механизм, позволяя ему функционировать по собственной репрессивной логике… Ведь репрессивной власти необходимо демонстрировать свою репрессивность, и делать это на привлекающей к себе ее внимание оппозиции очень удобно. Если же говорить об индивидуальном чувстве после изменения политической ситуации, мол “мы были несогласными”, то да, оно имеет право быть, себя пестовать и гордиться им, но какое это имеет отношение к гражданскому активизму и политической борьбе?»
Точно такая же полемика идет в российском демократическом движении.
В отличие от политической гомофобии, которую можно преодолеть только политическими и правовыми средствами, для преодоления бытовых предубеждений нужна многолетняя кропотливая воспитательная работа, нацеленная прежде всего на детей, учителей и родителей. Различие в уровне гомофобии в странах Европы коренится не в имманентных особенностях национальных культур и религий, а в исторических условиях их развития. Если во Франции гомосексуальность перестала быть уголовно наказуемой в 1810-м, а в России в 1993 г., это не может не сказываться на состоянии общественного сознания. Кроме того, гомофобия не просто одна из форм ксенофобии. Каждый русский (английский, немецкий и т. д.) мальчик с раннего детства усваивает, что он не должен быть а) «девчонкой» и б) «гомиком». Освобождение нормативной маскулинности от гомофобии – сложная социально-педагогическая проблема. Это должно быть частью общеевропейской стратегии искоренения культуры насилия и ненависти.
Так как российские власти практически отказались от сексуального образования молодежи, на плечи ЛГБТ-сообществ ложится также главная ответственность за обеспечение сексуальной безопасности своих членов. Российские врачи-эпидемиологи, в отличие от политиков, уже много лет конструктивно сотрудничают с ЛГБТ-организациями; благодаря этому, а также помощи западных неправительственных организаций (к сожалению, некоторые из них в последнее время были вынуждены свою работу свернуть), статистика распространения ВИЧ среди ЛГБТ значительно лучше, чем могла бы быть. Однако в конкретных вопросах однополого секса и его мотивации большинство врачей и психологов некомпетентны. Без помощи соответствующих европейских профессиональных организаций, включая подготовку кадров, российские ЛГБТ не смогут обеспечить свою безопасность, а потом массовое сознание их же объявит разносчиками заразы, как это происходит с ВИЧ-инфицированными. Речь идет не просто о благотворительности. Сексуальная безопасность европейцев так же неделима, как права человека.
Нездоровая и угрожающая атмосфера побуждает многих представителей секс-меньшинств, как некогда – советских евреев, серьезно задумываться об эмиграции, видя в ней одновременно способ выражения протеста и личного освобождения.
«Если в этой стране ты третий сорт – зачем она тебе? Надо понимать, что большинство населения крайне гомофобно. Зачем тратить жизнь на постоянную и безуспешную борьбу или подвергаться унижениям в этой стране? Жизнь одна, жить надо в свободной и любящей тебя стране, с возможностью быть собой, не