— Здравствуйте. — Улыбнулась я миловидной женщине чуть за тридцать.
— Здравствуйте. — Улыбнулась мне она в ответ, вытирая руки полотенцем.
Я на неё смотрю — она на меня.
— А я думала Дима меня к мужику тащит. — Брякнула вдруг, та улыбнулась шире.
— Имеете что-то против мужчин-гинекологов?
— Не то, чтобы, просто это как закон: лучшие гинекологи обязательно мужчины. А тут ещё и фамилия такая непонятная — Даниэлян.
— Кто меня спрашивает? — Громогласно оповестил высокий грузин, ну, или армянин, выходящий из соседнего кабинета, я, оторопев, на шаг назад отступила.
— Вот и дочирикалась… — Пробубнила под нос, врачу же, широко улыбнулась. — Я говорю лучшие гинекологи — это мужчины. — Повторила громче и увереннее. — Приступим!
— Приступим. — Хмыкнул он, а милая акушерочка присела за соседний стол. — Ну-с, — подыграл он мне, при этом забавно поведя бровями, — по какому поводу осмотр?
— Подозрение на взросление! — Как пионер объявила я, доктор Даниэлян нахмурился, но даже это выдавало в нём до мозга костей обаятельного мужчину.
— Половое созревание? — Сдержал он смех.
— Нет, это мы уже прошли. К сожалению, не с вами. А сейчас у нас следующая ступень: беременность.
— Ух, ты! Это кто же такую бойкую завербовал? Или сама кого охомутала?
— Нет, о чём вы. Не успела восемнадцатилетние отпраздновать, как пришёл мой суженый ряженый и сказал: давай женится. Как такому откажешь?
— Действительно. И что у нас с беременностью? — Подвёл он ближе к теме, всё же, время приёма не резиновое.
— Понятия не имею. Надеюсь, вы мне скажете! — Всё больше входила я во вкус.
— Да. Действительно, жаль, что период полового созревания без меня прошёл. Как знать, Машунь, — обратился он к акушерке, — может, это я бы сейчас за дверью брюки просиживал. Люблю таких бойких.
— Так всё в ваших руках. — Шла я за доктором Даниэляном хвостиком в смотровой кабинет, согласно кивнула после безмолвного предложения раздеться. — Как у вас, однако, всё просто! — Хмыкнула я, удивляясь своей покладистости. — Обаяли замужнюю женщину, в ресторан не пригласили, шампанским не напоили, а сразу раздевайся. Да так, что одним взглядом! Да вам уроки мастерства давать нужно. Знаете, занятия такие есть «Будущие Казанова».
— Боже, деточка, я сочувствую твоему мужу. Как он всё это терпит?
— Если вы о моей неземной красоте, то, да, туго ему приходится. А если о словесном поносе, то у меня сегодня первый день так. Наверно энцефалопатия беременных. Обычно я молчун каких поискать. Даже клещами из меня слова не вытянешь.
— Спокойнее, молчун, — уложил меня доктор, чтобы я перестала на кресле ёрзать.
— А я вот сейчас смотрю на вас и думаю: может это вы меня настолько возбудили? Тогда я вашим постоянным пациентом стану. Честное-причестное.
— Даже не знаю, радоваться мне этому или огорчиться. — Улыбнулся доктор Даниэлян. — Матка размером до пяти недель беременности, шейка не рожавшей, цилиндрическая, читая. — Продиктовал акушерке.
— Это хорошо?
— Что?
— То, что вы сейчас продиктовали.
— Это хорошо. Давай-ка, мой молчун, ложись, на УЗИ чудо твоё посмотрим.
— Думаете есть?
— Что-то определённо есть, а что именно, сейчас нам умный аппарат и скажет.
— В смысле? Вы меня так не пугайте. — Пригрозила я ему пальчиком, который он едва ли не проглотил, когда тот рядом с его губами оказался. — Хищник вы, доктор.
— Да. Хищник семейства кошачьих. А насчёт беременности, то с точностью можно сказать, только прослушав сердцебиение.
— А так не слышно?
Он посмотрел на меня… нет… просто как на не очень умную и явно нервную будущую мамашу.
— Не напрягайся, ты мне мешаешь. Задержка сколько?
— Не помню я. Вот, знаете, пока замуж не вышла, всё помнила, а потом…
— Я так понимаю, календарь у нас муж ведёт.
— Я на это очень надеюсь. Потом что календарь у него есть в многочисленных гаджетах, а так же в ежедневнике. Надо у Димы спросить. Давайте позовём! — Обрадовалась я своей идее, а доктор Даниэлян покачал головой, усмехаясь.
— Давай пока побудем наедине. Мне так больше нравится. — Мягко проурчал, так, что я растаяла. А ещё этот его влагалищный датчик… Странные ощущения.
— Ну, это, конечно, вы правы, не думаю, что мой муж особо обрадуется, если узнает, чем мы тут с вами занимаемся. Ролевые игры какие-то.
— Вот оно что? А я думаю, как это мне осмотр назвать. Так, чтобы приятнее звучало. — Издевался он, заразительно улыбаясь.
— Доктор Даниэлян, а вы женаты?
— Да!
На этот вопрос он ответил удивительно чётко и удивительно радостно. Наверно часто отвечать приходится. Я этим мыслям улыбнулась, а он просто так сиял, тоже сему факту аплодируя стоя.
— Ну, а теперь ножки опускаем и можно звать мужа.
— Пусть ваша ассистентка позовёт, а то если я закричу, он подумает, что меня насилуют и дни ваши, доктор Даниэлян, будут сочтены.
— Хорошо, хорошо. Маша? Позови там нашего героя. Хотелось бы на него посмотреть. — Проговорил он, откровенно посмеиваясь, толи над собой, толи надо мной, а может, над всей ситуацией в целом.
С Димой доктора Даниэляна точно подменили, и не скажешь, что ещё несколько секунд назад флиртовал, сиял как самовар начищенный и подмигивал на каждом слове. Вот, что значит профессионал. И ведь действительно я его теперь не мужчиной, а врачом видела, без всякого подтекста. На чёткие вопросы он давал ясные ответы. Разговор двух мужчин поверг меня в небольшой шок, от которого я быстро оправилась. Ещё Дима запомнился. Его подкованность в данном вопросе, прямо появился очередной повод гордиться своим мужем.
— Сердцебиение положительное. — Констатировал доктор Даниэлян под удовлетворённый блеск Диминых глаз. И было в них что-то неуловимо незнакомое. Толика тщеславия, гордости, высокомерия и безграничной радости, которая выдавалась сдержанной улыбкой.
— Направления на анализы я написала, будете наблюдаться у нас? — Заглянула в комнату акушерка. Дима нехотя, но оторвал взгляд от монитора аппарата. Перевёл взгляд на меня, прицениваясь к кивкам как по заказу и облегчённо вздохнул.
— Будем. — Улыбнулся ей скупой строгой улыбкой и неуловимо, чуть приметно, дотронулся кончиками пальцев до моего плеча. Просто невероятный жест, переполненный нежностью и заботой.
А потом понеслось… началась новая жизнь, с новыми правилами и законами. Нет, как с фарфоровой куклой со мной никто не обращался, но Дима настоял на нормированном рабочем дне, питанию по расписанию и сеансах связи буквально через каждые два часа. Думаю, мог бы он позволить себе звонить чаще, так бы и сделал, но дела требовали не меньшего, а иногда и большего внимания. У меня появились новые интересы, новые знакомые, увлечения и занятия. Старые проблемы быстро забылись и, казалось, были уже и не со мной. Я училась жить для себя, поступая по советам умных людей, которые говорили прямо, что с рождением ребёнка придётся не то, чтобы себя ущемлять, но хорошая мама и сама отдаст ребёнку большую часть внимания и заботы. Дни летели, беременность развивалась, доктор Даниэлян не мог на меня нарадоваться.