– Что? – зарычал Риш, и Ранхаш тут же оказался рядом, внимательно вслушиваясь в слова гонца.
– Его убили амулеты из драгоценных камней с печатями хаги. Они были вшиты в подушку, и стоило ему приложить её к груди, как ему переломало рёбра так, что они прошли через сердце и лёгкие. Господин Агарес в ярости…
Риш коротко выругался. Вспыльчивый хаггарес мог и выйти на улицы, чтобы отомстить за погибшего товарища, и повести своих подчинённых в атаку на резиденцию хаги.
– Сильнейший! – подоспел кряжистый старик. – Одного из старейшин хаги убили. Предположительно хаггаресы. В комнате нашли оброненный камешек с хаггаресскими символами. Похоже, старику перекрыли доступ к силам. А потом просто задушили.
– И там? – нехорошо поразился Риш, почувствовав неладное.
– Они никого не хотят слушать, – вмешался жилистый.
– Загудели как осиный рой, – вторил кряжистый.
– Заткнулись оба! – рявкнул хайнес.
Гонцы послушно умолкли, но так переминались, словно не выплеснутые слова копились внутри и вот-вот разорвут их.
– Убит глава сумеречных хаггаресов? – спросил Риш.
– Да… – начал было один из гонцов, но хайнес сердито зарычал:
– Не тебе.
– Да, – уверенно отозвался Ранхаш, взор которого словно бы был обращён куда-то внутрь.
– И у меня так же, – кивнул Риш. – Убит старейшина хаги?
Интуиция – дар сов – внутри восприняла вопрос спокойно, да и харен, прислушивающийся к своему дару, кивнул. Значит, действительно убили. Гонцы не врут.
– Хаггарес убит хаги?
Хайнес и харен обменялись вопрошающими взглядами. Интуиция обоих молчала. Видимо, нужны были конкретные имена.
– Ласиша убил хаги?
– И да, и нет, – мгновенно отозвался Ранхаш, реагируя на внутреннюю сумятицу.
– Кто из старейшин убит? – Риш требовательно уставился на кряжистого.
– Господин Илэраз, – выпалил тот и вывалил на хайнеса всё, что копилось внутри: – Господин Ерген в бешенстве, он отказывается что-то слушать и уже распорядился, чтобы все собирались.
– Собирались? – повторил Узээриш.
– Они собираются уезжать. Господин Хеш распорядился, чтобы городские ворота закрыли, но господина Ергена это не остановило. Когда я уезжал около получаса назад, хаги уже собирались на заднем дворе.
– Хаггаресы тоже собираются уезжать! – встрял жилистый гонец.
– И они? – поразился Риш.
Представить, что гордые хаги-сумеречники, обидевшись, решили убраться восвояси, он ещё мог. Он вообще не помнил, чтобы сумеречные дети земли участвовали хоть в какой-то мало-мальски значимой заварушке: они предпочитали отсиживаться в стороне. Но в то, что вспыльчивый и постоянно рвущийся в бой Агарес, обиженно завывая, решил забиться в нору, поверить было сложнее. И тем не менее гонец его поразил.
– Господин Агарес завернул тело господина Ласиша в плащ и унёс его с собой на драконе. Его пытались остановить, но он расшвырял всю стражу, бросившуюся за ним в погоню, и скрылся. Его подчинённые, когда я уезжал, уже направлялись к воротам и…
Послышался отдалённый грохот, и мужчины, резко умолкнув, развернулись на восток.
– Кажется, кто-то вынес ворота… – протянула Майяри, которой звук почудился очень знакомым.
Сама как-то пару раз выносила общинные врата.
Весть, что всполошившиеся равнинники собрались во дворце и хотят призвать друг друга и хайнеса к ответу, настигла Узээриша у вынесенных городских ворот. Вырвана была только одна створка, и потрёпанная стража утверждала, что постарались хаггаресы, а хаги подоспели позже и проехали уже по проложенному пути. За воротами и те, и другие мгновенно исчезли, но погоню за ними отряжать не спешили. Консер Хеш запретил. За что теперь и держал ответ перед хайнесом.
– Оборотней бы только зря положили, – Хеш слабо улыбнулся. – Они торопились смыться. И если спешка Ергена меня не удивила: горные хаги, по-моему, всегда были трусоваты, – то Агарес неприятно поразил. Подстава мне чувствуется.
– И где нам их теперь искать? – Риш отмахнулся от очередного гонца.
– А нам ли их искать? – консер, прищурившись, посмотрел на молодого хайнеса, и некоторое время они не отрывали друг от друга взглядов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Харен, вы мне нужны, – Риш окликнул Ранхаша, внимательно слушающего стражу, и заторопился к карете.
И охнул, оказавшись внутри. Про Майяри он забыл, и закутанная в плащ девушка его малость напугала.
– Майяри, – Ранхаш заглянул внутрь, – ты останешься здесь.
– Я не останусь здесь! – зашипела девушка. – Я еду с вами.
– Запрём её там! – рявкнул Узээриш. – Скорее, пока и эти не разбежались.
До дворца они добрались за четверть часа. Экипаж с грохотом и гиканьем мчался по улицам города, распугивая жителей и едва не переворачиваясь на поворотах.
Карета остановиться не успела, как хайнес выскочил из неё и, взлетев по лестнице, скрылся за дверями. Ранхаш немного отстал, вытаскивая Майяри из экипажа. Оказавшись внутри, он не последовал за хайнесом, а повернул в совершенно другую сторону.
– Ранхаш… – пыталась дозваться до него Майяри.
Муж втолкнул её в первый попавшийся библиотечный зал и хотел захлопнуть дверь, но девушка вцепилась в ручку двери, придержав её и силами.
– Сиди здесь, – холодно велел Ранхаш.
– Я не пущу тебя одного! – вскипела Майяри. – Я тоже сыскарь!
– Тогда вспомни о моём приказе и ищи защиту от магии, – харен выхватил из ножен кинжал и, махнув им перед носом жены, с грохотом захлопнул дверь.
Та только и успела рассмотреть на лезвии хаггаресские символы.
– Госпожа, не стоит, – остановил девушку голос за спиной, когда она уже хотела вынести дверь силами.
Резко обернувшись, Майяри обнаружила позади пятерых мужчин – теней из подчинения мужа. Настроены те были очень решительно.
– У нас приказ, – сурово заявил один из них, – удерживать вас даже ценой собственной жизни.
Да какие там жизни?! У Майяри ноги подкашивались от ужаса при мысли, что Ранхаш идёт сейчас к разъярённым хаги и хаггаресам.
– Госпожа, не обижайте харена неверием в его силы, – попытался урезонить её суровый.
– Да я… – начала было Майяри, но тут заговорил другой охранник – невысокий, уже седеющий оборотень.
– Там сейчас такой рой осиный, а вы его дразнить пойдёте. Разъярённым хаги только дай повод прицепиться, и они обвинят харена, что он около себя несовершеннолетнюю девочку удерживает, как совсем недавно было.
– Да, госпожа, – поддержал его суровый, – они и так распалённые. Хаггаресы, чего доброго, решат, что вас привели их утихомиривать.
Майяри обвела теней затравленным звериным взглядом и, зарычав, тряхнула зал.
– Ненавижу вас, – запальчиво выдохнула она, но всё же не покинула библиотеку.
Хотя сердце сжималось от страха.
Сидящие в зале хаги и хаггаресы встретили хайнеса напряжёнными и злыми взглядами. Судя по красным лицам и горящим глазам, яростная ругань утихла лишь за несколько минут до появления Риша. Самые молодые из старейшин с обеих сторон продолжали запальчиво стучать пальцами по столешницам и бросать на оппонентов взбешённые взоры. Мужчины постарше ограничивались полными недоверия взглядами и с усилием сжимали губы. И только преступившие через восемь сотен лет задумчиво хмурили брови и обменивались такими же задумчивыми и вопрошающими взглядами друг с другом и даже с врагами.
Едва Риш переступил через порог, как некоторые из старейшин подскочили и тут же обратились к нему.
– Что произошло?
– Кто виновник?!
– Мы всегда говорили, что им доверять нельзя!
– Да они только говорят о мире, а сами стараются его разладить!
В зале воцарился разъярённый гомон. Старейшины с обеих стороны вновь обратились друг к другу с обвинениями, заскрипели яростно отодвигаемые столы. Стёкла в окнах задребезжали от шума.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Риш очень спокойно подошёл к своему месту, отодвинул кресло и хрястнул по столу кулаком так, что он переломился надвое.