— Я думаю, мне пора заняться следующим томом, — сказал Харлан.
— Как много еще осталось! — растерянно произнес Твиссел в очередной перерыв. — Разве нельзя двигаться побыстрее?
— Скажите как. Мне лично кажется, что я должен просмотреть каждую страницу от начала и до конца. Делать это быстрее, чем сейчас, я просто не в силах.
Он методически продолжал переворачивать страницы.
— Все. Больше не могу, — сказал Харлан, — буквы расплываются, а это значит, что пора спать.
Второй биодень подошел к концу.
На третий биодень поисков в 10 часов 22 минуты по единому биовремени Харлан изумленно уставился на страницу и тихо сказал:
— Вот оно.
— Что? — не понял его Твиссел.
Харлан поднял голову: его лицо выражало крайнее удивление.
— Я не верил в это. Поймите, я ни на минуту по-настоящему не верил в это. Все ваши измышления насчет рекламных объявлений и журналов казались мне беспросветной чепухой.
До Твиссела, наконец, дошло, в чем дело.
— ТЫ НАШЕЛ ЕГО!
Он бросился к Харлану и судорожно вцепился дрожащими пальцами в толстый том.
Харлан резко вырвал у него книгу, захлопнул ее и спрятал за спину.
— Что ты наделал? — взвизгнул Твиссел. — Ты же снова потерял его.
— Не волнуйтесь. Я знаю, где оно находится. Но прежде…
— Что прежде?
— Вычислитель Твиссел, нам еще осталось решить один небольшой вопрос. Вы сказали, что мне вернут мою девушку. Верните ее. Я хочу на нее взглянуть.
Твиссел удивленно посмотрел на Харлана; его редкие седые волосы в беспорядке торчали во все стороны.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Нет, — резко ответил Харлан. — Мне не до шуток. Вы обещали мне, что все устроите… Может быть, это вы шутили? Вы дали слово, что мне вернут Нойс.
— Да, я обещал. Это решено.
— Тогда покажите мне ее живой и невредимой.
— Но я все никак не пойму тебя. Я ведь не прячу твою девушку. Никто ее не трогал. Она все еще там, в далеком будущем, в том Секторе, который Финжи указал в своем донесении. Святое Время, я же сказал тебе, что она в безопасности.
Харлан почувствовал, как его нервы натянулись до предела. Он сдавленно произнес:
— Прекратите играть словами. Ладно, она в безопасности. Но мне-то что от этого? Снимите блокировку Времени в 100 000-м.
— Снять что?
— Барьер. Капсула не проходит сквозь него.
— Ты мне ни слова не сказал об этом.
— Разве?
Харлан был крайне удивлен. Говорил он об этом или нет? Все эти дни ни о чем другом он не думал. Неужели он не сказал ни слова? Он никак не мог вспомнить. Им снова овладел гнев.
— Ладно, — жестко проговорил он. — Считайте, что я сказал вам об этом ТЕПЕРЬ. Снимите его.
— Но ведь это невозможная вещь. Барьер, непроницаемый для капсулы? Блокировка Времени?
— Вы что, хотите сказать мне, что не вы его поставили?
— Я не ставил его, клянусь Вечностью!
— Тогда… тогда… — Харлан почувствовал, как он бледнеет. — Значит, Колодцы заблокировал Совет. Они все знали и решили принять свои меры независимо от вас. Но тогда, — клянусь Временем и Реальностью! — пусть сами поищут это объявление, Купера, Маллансона и все, что останется от Вечности. Черта с два они что-нибудь найдут!
— Стой, стой! — Твиссел в отчаянии схватил Харлана за локоть. — Возьми себя в руки, мой мальчик. Подумай сам. Совет не ставил барьера.
— Кто же его поставил?
— Никто не мог поставить. Его нельзя поставить. Это невозможно теоретически.
— Значит, вы знаете не всю теорию. Но барьер все же существует.
— Я знаю больше всех членов Совета и утверждаю, что подобная вещь невозможна.
— Барьер существует!
— Но если это так…
И Харлан вдруг заметил в глазах Твиссела такой ужас, какого не было даже в тот момент, когда он впервые услышал, что Купер послан не в то Столетие и что Вечности угрожает гибель.
Глава 16. Скрытые столетия
Погруженный в свои мысли, Эндрю Харлан рассеянно следил, как подвигается работа. Работники вежливо не замечали его, потому что он был Техником. В обычных обстоятельствах Харлан даже не взглянул бы в их сторону, так велико было презрение Специалистов к Обслуживающему Персоналу. Но, глядя сейчас на их слаженные, уверенные действия, Харлан вдруг поймал себя на чувстве зависти к ним.
Серо-стальная форма и черные нашивки с красной зигзагообразной молнией выдавали их принадлежность к Отделу межвременных перевозок.
С помощью сложной аппаратуры они быстро и умело проверяли Темпоральные двигатели капсулы и степени гиперсвободы вдоль временной протяженности Колодцев. Их теоретические познания были невелики, но свое дело они знали в совершенстве.
Учась в школе, Харлан почти не сталкивался с Работниками. Честно говоря, ему совсем не хотелось знакомиться с ними. В Работники направляли Учеников, не выдержавших испытания. Попасть в не-Специалисты, как их деликатно называли, значило всю жизнь носить на себе клеймо провала, и Ученики старались не думать о подобной возможности.
Но сейчас, наблюдая за Работниками, Харлан пришел к выводу, что они по-своему счастливы.
Ничего удивительного. Их было раз в десять больше, чем Специалистов, «истинных Вечных». У них было свое общество, свои жилые Секции, свои радости и удовольствия. Их рабочий день не превышал определенного числа биочасов, и никто не глядел на них косо, если в свободное время они занимались посторонними делами, не имеющими отношения к их профессии. Они могли посвящать свой досуг книгам и стереофильмам, отобранным из различных Реальностей. У Специалистов никогда не хватало на это времени.
Суматошная жизнь Специалистов казалась неестественной по сравнению с простым существованием Работников. Их психика также, вероятно, была более спокойной и уравновешенной.
Работники были тем фундаментом, на котором держалась Вечность. Странно, что эта очевидная мысль ни разу прежде не приходила ему в голову. Работники ведали доставкой из Времени воды и продовольствия, уничтожали отходы, обслуживали энергетические установки. Это они обеспечивали безотказную работу сложного механизма Вечности. Если бы в один прекрасный день вымерли все Специалисты, то Работники могли бы и дальше поддерживать существование Вечности. А вот если бы исчезли Работники, то Специалистам оставалось бы только бежать из Вечности или погибнуть самым бесславным образом от голода и жажды.
Как относятся Работники к безбрачию, невозможности вернуться в родное Время, к запрету иметь семью и детей? Они не знают нужды и болезней, им не грозят Изменения Реальности. Служит ли это в их глазах достаточной компенсацией? Интересуется ли хоть кто-нибудь их мнением по разным вопросам? Харлан почувствовал, как в нем снова разгорается пыл борца за социальную справедливость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});