формирование ваисовцев Зелёная гвардия вместе с отрядами рабочей Красной гвардии вело наступление на штаб командования силами Временного правительства в Поволжье.
С утверждением власти Советов партия получила название «Совета волжских булгарских мусульман» и активно включилась в работу органов народной власти.
На тот момент, как мы говорили, идеи создания суверенного национального государства в тюркском Поволжье были широко распространены. Существовали проекты Волжской Булгарской Республики (Г. Ваисов), культурно-национальной автономии тюрко-татар внутренней России и Сибири (С. Максудов), Урало-Волжского Штата (Г. Шараф), Татаро-Башкирской Советской Социалистической Республики (И. В. Сталин, М. Вахитов, Ш. Манатов). О последнем варианте следует сказать, что Сталин рассматривал его в качестве возможной базовой модели национально-государственного устройства не только для мусульманских, но для всех нерусских народов страны.
В ноябре 1917-го в Уфе открылось Национальное собрание (Миллет меджлиси) тюрко-татар внутренней России и Сибири, ознаменовавшее начало нового этапа в развитии идей национальной государственности татар и башкир. Оно провозгласило территориальную автономию тюрко-татар в виде Урало-Волжского образования – Идель-Урал Штат.
Поясним, что Идель-Урал – это территория Южного Урала и Среднего Поволжья, исламский регион, с давних времён являющийся, как отмечали зарубежные и отечественные исследователи, «связующим звеном между Московией и Сибирью». Согласно некоторым концептуальным воззрениям, Идель-Урал был восточной альтернативой Московской Руси, а Украина – западной альтернативой. На этом параллель заканчивается, т. к. украинцы близки русским этнически, культурно, конфессионально. А в урало-волжском регионе имелся совершенно иной этнический субстрат. Это была «вотчина» тюркских языков и суннитской ветви ислама.
Важнее, однако, другое. В интересах и при участии могущественных сил фактически очень давно формировалась этакая политическая наковальня, на которой двумя молотами – восточным и западным – можно было бы «отковать» послушную центральную Россию. (Кто будет растить «молотобойцев» и командовать ими, ясно было тогда и пронзительно ясно сегодня, когда марионеточная, бандеризованная Украина уже подпала под полное внешнее управление. О поволжских мусульманах пока можно сказать, что эмиссары западноориентированных кругов плетут свои сети и среди них.)
Подготовка соответствующих организационных мероприятий государственного становления должна была завершиться в феврале 1918 года, когда в Казани планировалось проведение 2-го Всероссийского мусульманского военного съезда. Но в ночь на 28 февраля руководители съезда были арестованы отрядом красноармейцев. Работа съезда была прервана и через два дня возобновлена в Забулачной части города. В результате противостояния с Казанским Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов возникло понятие «Забулачная республика». Она стала одним из основных очагов борьбы татарской буржуазии против Советской власти, хотя нынешние националистические историки трактуют «Забулачную республику», как трагическую страницу справедливой борьбы якобы всего татарского народа за национальную государственность.
В этот февральско-мартовский период, отчаянно опасный для судьбы местной Советской власти ваисовцы вновь без колебаний встали на защиту революционных завоеваний народа, против мятежа татарской буржуазно– националистической партии «Милли Шура». Контрреволюционеры организовали антисоветскую демонстрацию, и озлобленная толпа двинулись к штабу Зелёной гвардии. Охрана была готова дать отпор, однако Гайнан Ваисов запретил стрелять и вышел к толпе для мирного общения. Едва он начал говорить, как из рядов мятежников грянул выстрел. Толпа схватила раненного в голову Гайнана. Его спросили, кто он такой. Мусульманин Ваисов вызывающе ответил «я – большевик» и был тут же растерзан.
Волжский регион во время гражданской войны был ареной кровопролитных сражений. Дважды перекатывались через него белые и красные армии. Но, когда война ещё только начиналась, в Уфе и Казани были сформированы части, которые получили название мусульманских социалистических полков. В феврале 1918 года разрешение на их формирование было получено лично от наркомнаца Сталина.
Деятельность заметных фигур татарского и башкирского национальных движений протекала и заканчивалась, конечно, по-разному. Взять хотя бы упоминавшегося выше Султан-Галиева. Это он вместе с М. Вахитовым создавал в 1917 году Мусульманский Социалистический Комитет, в том же году вступил в ряды большевиков, затем организовывал учредительный съезд Татаро-Башкирской Республики и Российскую Мусульманскую коммунистическую партию.
Сейчас его именуют ни много, ни мало, как теоретиком исламского социализма и даже исламского коммунизма, хотя этого «теоретика», уличённого в связях с басмачами, троцкистской оппозицией и зарубежными спецслужбами, арестовали, судили и расстреляли. Даже в хрущёвском СССР, когда скопом реабилитировали массу репрессированных и очевидных врагов народа, в отношении Султан-Галиева этого сделать не посмели. Реабилитация состоялась только при горбачёвской перестройке, накануне уничтожения СССР, когда во всех бывшесоветских республиках к власти пришла наиболее оголтелая буржуазия.
Националистические уклоны в комдвижении никогда не доводили до добра. Если копнуть поглубже, то «теория» этого предателя являлась синтезом небезупречных, а зачастую просто реакционных идей тюрко-татарских политиков. Так, у И. Гаспринского он взял идею политического и культурного единства тюрок-мусульман. У Ю. Акчуры – идею Турана как федерации тюркских народов. У М. Вахитова – тезис о том, что тюрко-татарские коммунисты пошли за компартией из-за лозунгов национального самоопределения, а не из-за классовой борьбы и идеалов Октябрьской революции. У С. Максуди он позаимствовал положение о «двойном угнетении» колониальных народов. У Г. Исхаки – идею объединения всех слоёв мусульманского общества во имя создания сугубо национального государства (и это в условиях многонациональной России!).
В период подготовки Союзного договора Султан-Галиев боролся против проекта автономизации, выдвинутого Сталиным. О сталинской позиции он говорил: «Внутрипартийный смысл настоящей позиции… – отступление от ленинизма к русской государственности под флагом ленинизма».
Вот оно, что. Как в прошлом, так и сейчас, капиталисты и их идеологическая агентура боятся пуще всего русских государственников, российской державности, мешающих им безнаказанно эксплуатировать народ и творить со страной всё, что вздумается.
Султан-Галиев в этом пассаже фактически оклеветал и Сталина, и Ленина. Оговоримся: уничтожение СССР в 1991 году обусловил не ленинский подход к созданию союза равноправных республик, а султангалиевщина и её варианты, с середины 1950-х гг. прораставшие в десталинизированной стране как сорняки. Прояви в своё время большевизм чуточку меньше романтизма и благородства, чуточку больше сталинского прагматизма – и дезинтеграция страны была бы существенно затруднена. Был бы бит главный юридическо-пропагандистский козырь наглых, неблагодарных, ненасытных и обуржуазившихся республиканских номенклатур, во время перестройки рвавшихся к тотальной власти в нашей стране на парадной волне «суверенитетов».
Выше уже говорилось, что татары раскололись по вопросу признания/непризнания Октябрьской революции. То же самое относится и к башкирам. Один из их лидеров – М. М. Кульшарипов – был в высшей степени категоричен: «Башкирский центральный совет не подчиняется чьей-либо власти… Большевиков не признаём…». Правда, дальше объявления автономии в составе Российской республики дело не зашло. Она была провозглашена на проходившем в конце декабря 1917 года III Всебашкирском курултае, и включала в себя часть территорий Оренбургской, Пермской, Самарской, Уфимской губерний.
В башкирском национальном движении можно выделить ряд условно обозначаемых этапов: