пройти!» Так они решили. Один стал Воином, другой Магом, третий сделался Вором, четвертый выбрал для себя судьбу Барда, а мне досталась честь стать Лекарем. Они не хотели, чтобы я сражался и попадал в опасность. Можете себе представить? Даже в гребаном интерактиве они меня опекали. Смешно, нелепо, глупо, но именно так и было. Мы все условились с выбором и сколотили сбалансированную группу. Объединились и стали ждать. Это же интерактив, обязательно кто-то должен был нас направить туда, куда следует.
Время шло, но ничего не происходило. Мы просто сидели в отеле и внезапно осознали, что алкоголь нас «больше не берет». Один из друзей предположил, что мы так накидались, что не заметили, как влезли в ВиртКамеры и теперь ведем себя как дураки, вместо того, чтобы исследовать великолепный виртуальный мир. Что же сделала пятерка закадычных друзей, не отдупляющих реальность происходящего? Правильно — пошли искать себе приключений на задницу.
Знаете, я до сих пор не могу понять, как, даже выйдя на улицу, мы не нарвались на арбитров и гончих. Просто прошли мимо, дивясь пустынности центральных улиц, пока один из нас не разглядел сверкающую дверь. «Это подземелье! Нашли!» Мы так обрадовались, когда смогли отпереть вход и обнаружили портал. Мерцающий портал, ведущий в данж под названием «Кинтерриан. Пристанище отвергнутых».
— Твою мать, — тихо просипел Мел. — Вы же тогда не знали, даже не понимали ничего о сложности и вариантах подземелий.
— Уникальный! Вот, что мы увидели, Мел, — усмехнулся Максимилиан. — Четверо самовлюбленных героев Света и я, сомневающийся во всех и самом себе дурак. Для нас это было приключение, мы не думали о последствиях, не чувствовали опасности. Мы шагнули внутрь.
Кинтерриан. Мерзкое местечко, скажу я вам. Как мы успели понять — это было королевство темных эльфов, дроу, как заметил один из моих друзей. Только не самых обычных, как в фэнтези. Эти ублюдки отреклись от своей богини, за что были прокляты и стали кровопийцами. Внутри данжа — как в склепе из хорроров 80-ых: холодно, мрачно и все какое-то черно-белое. Куча пыли, паутины и пробирающие до самых костей звуки. Один из нас оказался заядлым геймером, о чем остальные не подозревали. Он стал шарить по склепам. Находить оружие и раздавать в соответствие с классами. Наверное, только это нас и спасало какое-то время.
Когда появились первые кровопийцы-дроу, мы смогли отбиться. Моих друзей ранили, но я смог их вылечить. Мы получали опыт, веселились и все еще отказывались принять тот факт, что это была новая реальность, а не виртуальное РПГ. Сказка закончилась в тот момент, когда один из темных эльфов отрубил ногу моему другу. Неудачная стычка, Воин не смог вовремя обновить Провокацию и враг прорвался к Барду. Резкий взмах и черный клинок совершил свое грязное дело.
Я до сих пор могу закрыть глаза и точно вспомнить, как он кричал, как падал и хватался за ногу. Как звал администратора и пытался выйти из игры. Я хотел вылечить его, но мана уже закончилась и я смог только облегчить его страдания. Из темных эльфов падало катастрофически мало расходки. Если в самом начале подземелья я лечил любые раны и не думал о такой простой вещи, как экономия ресурсов, то после этого момента стал экономить каждую молитву.
Шутки исчезли, осознание грубой иглой засело в мозгу — мы не играем в игру. Мы «внутри» этой самой игры. Кто-то предложил вернуться, но мы не знали, как. Никто не составлял карту, мы запутались в тоннелях и потерялись в лабиринте Кинтерриана. Отряды дроу становились все многочисленнее, а наши ресурсы иссекали. Несколько раз мы подняли уровень, но этого все равно не хватало. Казалось, мы не становимся сильнее, сколько монстров не отправляем на тот свет. Все потому, что они не оставляли после себя достойную экипировку. Мы продолжали сражаться серыми и зелеными артефактами низшего уровня, а нашему Барду становилось все хуже.
Вам может показаться, что я рассказываю слишком скомкано, опускаю детали и игнорирую те ужасы, с которыми мы столкнулись — впрочем, это так и есть. Мы провели внутри Кинтерриана почти четыре дня, пока не обнаружили храм. Храм, возведенный проклятыми эльфами в угоду своему новому богу. Кровавому и обожающему человеческие жертвы.
Тогда, конечно, мы об этом ничего не знали. Мы распределили расходку и сделали единственный верный вывод — перед нами комната с боссом. Если победим его — возможно нам удастся покинуть этот проклятый данж. Возможно, удастся спасти нашего Барда. Я помню, что мы даже как-то воодушевились, когда поняли, что стоим на пороге победы. Как глупо, — Максимилиан замолчал и отвернулся, сжимая пухлую кружку. Его больше никто не прерывал, никто не хотел вмешиваться в его историю. Развязка была уже близка, все это осознавали. Поэтому не было ничего страшного в том, чтобы еще немного подождать.
— И мы открыли двери, зашли внутрь. Встретили там босса. Даже не бога дроу, всего лишь его Аватар. Достаточно могущественный для того, чтобы пресечь любую нашу попытку. Мы сражались с ним очень долго. Пару часов, не меньше. И все это время подонок смеялся, осуждая наши попытки. В конце концов, мы уже не выдержали.
Мои друзья упали на колени и выронили оружие. Они больше не могли сражаться, а я продолжал истошно вопить, обновлять баффы и сжигать остатки маны. Я все еще верил в то, что «герои Света» смогут победить. Но мою веру уже никто не разделял. Друзья потеряли волю к победе, они не хотели больше сражаться. И тогда, под смех проклятого Аватара, в самом центре храма появился алтарь. Он выскользнул из земли и ощетинился четырьмя острыми, загнутыми крюками, — голос Максимилиана вздрогнул. Оля с готовностью поднялась с места и нежно обняла своего Мученика, заключая в объятиях. Он улыбнулся и продолжил рассказ.
— Выбирайте — так он сказал. Вы можете умереть прямо здесь и сейчас, а можете выполнить дополнительный квест этого подземелья. Принести себя в жертву ради того, чтобы создать уникальный предмет. Тот, что достанется одному из вас. Тому последнему, кто выживет! Проклятый Аватар так радовался, когда произносил эти слова. Никто из нас не двигался, все смотрели на загнутые кверху крюки и не верили своим ушам. Все, кроме Барда. Он первый незаметно поднялся, оперся на свой длинный лук, и доковылял до алтаря.
Я до сих пор помню его лицо. Не было в нем страха и ненависти, только легкая улыбка и дикая вера в то, что