Читать интересную книгу Семейный архив - Юрий Герт

Пастернак шептал мне все время о нем восторженные слова, а я ему, и оба мы в один голос сказали: «Ах, эта Демченко, заслоняет его!»

1/VI. Напишу-ка я лучше о том, что сейчас волнует меня больше всего. Я изучал народничество — исследовал скрупулезно писания Николая Успенского, Слепцова, Златовратского, Глеба Успенского — с одной точки: что предлагали эти люди мужику?.. И когда вчитаешься во все это, изучишь от А до Я, только тогда увидишь, что колхоз— это единственное спасение России, единственное разрешение крестьянского вопроса в стране! Через десять лет вся тысячелетняя крестьянская Русь будет совершенно иной, переродится магически — и у нее настанет такая счастливая жизнь, о которой народники даже не смели мечтать, и все это благодаря колхозам. Некрасов — ошибался, когда писал:

...нужны не годы —

Нужны столетья, и кровь, и борьба,

Чтоб человека сделать из раба.

Столетий не понадобилось. К 1950 году производительность колхозной деревни повысится вчетверо.

5/VI. Вечером был у Тынянова. Говорил ему свои мысли о колхозах. Он говорит: я думаю то же. Я историк. И восхищаюсь Сталиным как историк. В историческом аспекте Сталин как автор колхозов, величайший из гениев, перестраивавших мир. Если бы он кроме колхозов ничего не сделал, он и тогда бы был достоин назваться гениальнейшим человеком эпохи. Но пожалуйста, не говорите об этом никому, — Почему? — Да, знаете, столько прохвостов хвалят его теперь для самозащиты, что если мы слишком громко начнем восхвалять его, и нас причислят к той же бессовестной группе. Вообще он очень предан Сов. власти — но из какого-то чувства уважения к ней не хочет афишировать свою преданность».

Эти записи были сделаны в 1936 году. Корней Иванович Чуковский. Борис Пастернак. Юрий Тынянов... Тот самый Тынянов, которому посвятил свою книгу Аркадий Белинков... Рабская психология?.. Или — что то же самое — борьба за «светлое, светлейшее будущее» — любыми средствами, принесение в жертву этому «будущему» миллионов и миллионов?.. Но, может быть, через все это необходимо было пройти, чтоб впоследствии написать «Доктора Живаго»?.. 

24

Но национальная, рожденная историей ментальность действует безотказно.

21 декабря 1999 года в Москве прошел вечер газеты «Завтра», посвященный дню рождения И.В.Сталина, выходу новой книги Александра Проханова и вручению генералу Альберту Макашову ордена «Звезда Сталина» /с тридцатью шестью настоящими бриллиантами/. На вечере выступил Юрий Бондарев, когда-то — автор замечательной повести «Тишина»...

— Я не сталинист, но я — сталинец! Словечко «сталинист» запустили в обиход люди, ненавидящие Сталина. Я — сталинец, потому что, глубоко убежден, и меня никто не переубедит, что Сталин — это та историческая фигура в истории человечества, которой нет равной, Ни Александр Македонский, ни Цезарь, ни Рузвельт не могут сравниться со Сталиным в прозорливости. Он видел историю на несколько лет вперед. Это и называется у государственных деятелей гениальностью.

Когда я думаю об этой необъятной личности, то прихожу к выводу, что такие люди, как он, рождаются раз в тысячелетие. Никто из ему подобных, наделенных высоким лбом, волей, вождизмом, не смог сделать в два, три десятилетия то, что сделал Сталин. Он преобразовал Россию, создал уникальное, высшее по своему развитию общество... Настоящая Россия — это Россия Сталина.

...Если ХVIII век был веком куртуазным, XIX — якобинским, то XX, сталинский, был веком коммунизма. И ничего с этим не сделаешь. Семьдесят три года прожил Иосиф Виссарионович — семьдесят три года торжествовала и Советская власть. А семьдесят три года в веке — это, значит, по крупному счету, весь век. По сути, это был сталинский век.

Сталинцев был полон зал, сталинцы стояли в проходах, протискивались в двери. Один из крупнейших московских залов в этот день устроил овацию человеку, родившемуся в этот день много лет назад в далеком селении Гори, где в тот же час, как водится, тоже в лучшем зале города, кавказские поклонники великого человека тоже праздновали великую дату, поднимали тосты, говоря: «Тамада сегодня — Сталин!»

/Приведенный выше текст был передан по Интернету/.

Десять лет назад у нас в Алма-Ате шла полемика по поводу публикации «Тайного советника»... Результат, как говорится, превзошел все ожидания...

И как тут не вспомнить Ключевского и де-Кюстрина!.. 

25

Думаю, более того — убежден, что интеллигентному русскому человеку(а «интеллигентность» в прошлые времена непременно предполагала наличие совести, нравственного чувства) стыдно перелистывать иные страницы истории своего народа, стыдно и за Владимира Успенского, и за Юрия Бондарева... И тем не менее...

И тем не менее не это сейчас меня занимает. Легенды остаются легендами, как бы ни были они прекрасны... Не знаю легенды, прекрасней чем исход евреев из Египта, избавление от рабства... Что было, чего не было на самом деле — кто знает... Но легенды, но мифы, многие считают, более глубоко и точно отражают реалии, чем иные, так сказать — «документальные» жанры. Откуда у евреев это несмирение, этот вечный протест против гнета, это стремление к свободе — любыми доступными средствами: у одних — через богатство, дающее человеку независимость, у других — через углубление в иудейское вероучение, в божественную суть мироздания, у третьих — через кровь, через слом старого мира, через жертвенное служение — «ближним» и «дальним»?.. Даже у тех, кто приспосабливается, покорствует обстоятельствам, в душе живет стремление к свободе, сублимирующееся в насмешке, анекдоте, юморе — кстати, в юморе выражается отношение не только к внешним условиям существования, но и к себе самому...

После истории с «Вольным проездом», а затем и с «Тайным советником» я все более чувствовал себя чужим... Чему, кому?.. Я не смог бы ответить... Но терпеливое, покорное восприятие жизни было не по мне... И когда Мигранян и другие социологи (немногие, впрочем, на это решались) выступили в «Литературке», говоря, что путь к демократии лежит через «власть сильной руки», для меня это было двойной, нет — тройной фальшью... Однако демократия, гласность, плюрализм, общечеловеческие ценности — слова эти с каждым днем все более утрачивали смысл... 

26

И вот однажды...

Я назвал эту главу «Катастрофа», но все, что должно было еще случиться, было пока впереди...

Пока...

Пока однажды наши ребята, Миша и Мариша, не зашли к нам, как обычно, на обед или на ужин, и в финале, пощипывая поданный на третье виноград, не объявили, как бы между прочим, что намерены уехать... Да, уехать...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});