— Заместитель?! — взорвался Рикус. — Это он вам такое сказал?
— После того, как ты не вернулся из цитадели, — кивнула Древет, и в ее карих глазах мул увидел огоньки гнева. — Ниива и Каилум остались тебя ждать, так что его утверждение казалось вполне естественным.
— Естественным?! Вы думали, что я поставлю во главе своего легиона ТЕМПЛАРА?! — орал Рикус. — Поставлю темплара, чтобы он мог обращаться с вами, как с кучкой рабов?!
Не дожидаясь ответа, он повернулся к собравшимся вокруг гладиаторам.
— Прошли те дни, — громогласно объявил он, — когда мы строили стены для темпларов. Передайте это всем! И пошли со мной… Стиану придется кое в чем просить прощения.
Оставив К'крика охранять гнома-часового, Рикус двинулся к костру. Известие о возвращении Рикуса и о лжи Стиана мигом разнеслось по лагерю. Повсюду гладиаторы бросали работу, и к тому времени, как мул подошел к кольцу темпларов, за ним уже шла целая толпа возмущенных воинов.
Когда Рикус подошел совсем близко, темплары обнажили свои короткие мечи.
— Прочь с дороги, или вы умрете, — сказал мул. Опасаясь своей собственной несдержанности, он не стал вынимать из ножен Кару. — Я не потерплю возражений.
— Стиан приказал пропустить только тебя…
Резким ударом кулака Рикус раздробил говорившему нос. Ошеломленный темплар повалился на землю, а мул, высоко подняв окровавленный кулак, объявил:
— Здесь командует не Стиан! Здесь командую я! Следующий, кто в этом усомнится, умрет.
Древет встала рядом с мулом. Вслед за ней, протолкался через толпу Гаанон. Как и Рикус, они не обнажили оружия. Поколебавшись, темплары расступились.
Рикус нашел Стиана сидящим у костра, на большом квадратном камне — несомненно, его притащил сюда кто-нибудь из гладиаторов. Мул с радостью отметил, что ни Джасила, ни Ниива, ни Каилум не присоединились к узурпировавшему власть темплару.
— Я рад, что ты смог нас догнать, — заявил Стиан, когда мул подошел к огню. — Нам бы тебя не хватало во время завтрашней битвы…
— Встань, — коротко приказал Рикус.
Нахмурившись, Стиан огляделся по сторонам. Похоже, он пытался оценить настрой гладиаторов Рикуса и своих темпларов. Наконец он показал на песок у подножия камня.
— Садись.
Схватив темплара за распущенные седые волосы, Рикус рывком поднял его на ноги.
— Ах ты, ублюдок недоделанный, мерзкое отродье эльфийской площадной девки! — взревел Стиан. Несколько темпларов двинулись на помощь своему предводителю, но тот жестом велел им вернуться на место.
— Ты что делаешь?! — заорал он на Рикуса.
Мул толкая темплара в спину, подогнал к Древет и остальным гладиаторам.
— Проси у них прощения, и пусть твои темплары тоже извинятся.
— За что? — воскликнул Стиан. — За то, что бурдюки воинов не пустели? За то, что я не растранжирил их жизни в ненужных схватках?
— За то, что обращался с ними, как с рабами! — рявкнул Рикус. — Тир — свободный город, и легион этот — легион свободных! Не должен один воин работать, когда другой расселся у костра.
— Точно сказано! — крикнул кто-то из гладиаторов.
— С тех пор, как ты исчез, Рикус, — добавил другой, — они только и делали, что спали, пока мы работали!
— Извиняйся, — приказал мул и, наклонившись к самому уху темплара, добавил, — а потом я накажу тебя за ложь и за то, что ты самовольно захватил командование в легионе.
Стиан побледнел.
— Никогда! — воскликнул он дрожащим голосом.
— Я не стану просить прощения у раба! — крикнул кто-то из темпларов.
— Тогда ты умрешь! — последовал незамедлительный ответ.
Загремело оружие, и несдержанный темплар огласил лагерь своим предсмертным криком. Еще миг — и ночь наполнилась воплями сражающихся и стонами раненых: два отряда тирян яростно сшиблись друг с другом. Появились первые жертвы.
— Видишь, что ты наделал! — закричал Стиан, поворачиваясь к Рикусу. — Мы должны сражаться с урикитами, а не между собой!
— Судя по тому, что я увидел, — ответил Рикус, — вы ничуть не лучше урикитов. Я прекрасно обойдусь без вас, да и Тир тоже.
— А как быть с гномами? — быстро возразил темплар. — Они же идут за мной!
— Тогда они тоже умрут, — пожал плечами мул, берясь за стальной кинжал. — Мне все едино…
— Подожди, — остановил его Стиан. Он посмотрел мулу в глаза, на мгновение прислушался к крикам темпларов, падающих под ударами гладиаторов. — Ты действительно это сделаешь, — прошептал он. — Ты пожертвуешь половиной легиона, лишь бы остаться его командиром…
— Только ненужной половиной, — ответил Рикус, обнажая холодную сталь. — Кинжал тебе не понадобится, — покачал головой темплар и, подняв руки над головой, закричал: — Свободные граждане Тира! Я приношу вам свои извинения!
Видя, что лишь немногие опустили оружие, Рикус проревел:
— Хватит!!! Остановитесь!!!
Если слова Стиана остались практически незамеченными, то громогласный рев мула услышали почти все. Постепенно сражение прекратилось. В лагере воцарилась тишина, нарушаемая только стонами раненых. Гладиаторы и темплары — все смотрели на Рикуса и Стиана.
— Я приношу вам свои извинения, граждане Тира, — объявил темплар, настороженно глядя на свирепое лицо Древет. — Все темплары просят у вас прощения. Мы не хотели вас оскорбить…
Древет вопросительно поглядела на Рикуса. Тот кивнул.
— От имени всех нас я принимаю твои извинения, — сказала Древет.
Снова наступила тишина. Никто не двигался. Воины не выпускали оружия из рук. Все чувствовали, что вопрос о командире легиона еще не решен. Рикус, не отрываясь, глядел на Стиана. Он ждал, чтобы тот публично признал свое поражение.
Наконец, темплар повернулся к мулу.
— За то, что я позволил себе командовать вместо тебя… — начал Стиан, — какое мне будет наказание?
— Порка! — крикнул кто-то из толпы гладиаторов, и к ногам темплара упал свернутый кольцами кнут.
Рикус кивнул и подал кнут Древет.
— Двадцать пять ударов, — объявил он. — И когда будешь бить, вспомни, сколько раз темплары пороли тебя.
— Я вспомню, — мрачно пообещала полукровка, принимая кнут.
Стянув со Стиана рясу, Гаанон швырнул его на камень, совсем недавно служивший самозваному командиру троном.
Древет нанесла первый удар, и толпа начала расходиться. Вопрос о командовании был решен. И гладиаторы, и темплары за годы власти Калака достаточно нагляделись на подобные наказания — вид раздираемой в клочья спины не вызывал у них ни малейшего интереса.
Макла прилепилась к подножию засыпанной серым пеплом горы — маленькая деревушка, с трех сторон защищенная высокой изгородью из ребер мекилота. Внутри — несколько загонов для рабов, каждый из которых был окружен крепкой стеной из глиняных, растрескавшихся на солнце кирпичей, утыканной сверху острыми осколками обсидиана. Рядом в беспорядке стояли бараки небольшого урикитского гарнизона и убогие хижины ремесленников, снабжавших надсмотрщиков кнутами, веревками и прочими орудиями труда рабовладельца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});