мог поместить его в инвентарь, и даже мог попытаться заново привязать его. При этом одновременно я мог создать еще один нож, из жизненных ресурсов своего организма.
Это было большим обломом, ведь из протовещества я мог создать новый модуль для боевого тела, и меня теперь буквально давила жаба. Вот он, опыт, сын ошибок трудных, на какие жертвы приходится идти ради него и науки. Может этот нож волшебный? Зачарован на облом…
Глава 47. Сновидение — суряные демоны (ночь 58 — день 61)
Русалки приснились мне на девятый день, довольно-таки долгие «роды», как по мне. Соскучился, хотя вроде бы и скучать все это время не приходилось.
Очнулся на я вершине, заросшей лесом горки. Забавно, похоже у меня образовалась дыра в терминологии. Уход из яви в сон называется засыпанием, а осознание себя в яви после сна — пробуждение. А вот термина для ухода из сна в явь не было, как и термина для осознания себя во сне. Возможно следует использовать те же термины, то есть засыпание — это и уход из яви в сон, и осознание себя во сне, а пробуждение это и осознание себя в яви после сна, и уход из сна в явь. Тогда, следуя этой терминологии, я заснул на заросшей лесом горке.
Это место оказалось оформлено в новом, довольно непривычном стиле. Если попытаться охарактеризовать все, что кардинально изменилось и добавилось одним единственным словом, то я выбрал бы слово огонь. Во-первых, стоял закат и яркие огненные небеса заливали округу теплым оранжевым светом. Во-вторых, посреди этой локации полыхало огромное кострище, при чем не простым огнем, а тем самым жар-цветным пламенем, которым светился цветок папоротника, неспешным, глубоким, оранжевым, с переливами внутри, бликующим, словно поверхность воды. Красотища! Вот бы через него с голенькими русалками попрыгать…
Но тут то меня ждал облом — русалки, впервые за все время нашего знакомства оказались одеты! На них были красивые длинные сарафаны из белой ткани, украшенные цветными изображениями цветом и расшитые драгоценными каменьями. Рукава у сарафанов были отложные, у Дубравки белый цвет переходил в зеленый, а у Лалы — в голубой. Волосы моих возлюбленных были распущены и увенчаны настолько увесистыми и объемными венками, что я опасался, как бы их изящные шейки не подломились под этой махиной…
— Гой-еси добры девицы, — не удержался я, на что русалки захихикали, — дело пытаете или от дела лытаете?
— Так-то это мы спрашивать должны, — с напускной обидой заметила Дубравка.
— Кто успел тот и смел, — парировал я, а затем похвалил: — Классные наряды, а я что, опять голый?
— Выдать тебе сарафан? — с готовностью предложила Лала.
— Да не, меня подруги не поймут если в таком увидят, — открестился я.
— Может тогда тебе сурицу выдать? — поинтересовалась Дубрава.
— А, давай, — махнул я рукой, и сбросив рукой с головы несуществующую шапку на землю добавил: — говори Москва, разговаривай Рассея!..
— Экий ты шустрый, дай ему, — возмутилась Лала, — иди да возьми!
— Если сможешь, — добавила Дубравка.
— Так, а где? — поинтересовался я, надеясь, что ответят они не в рифму.
— Позади! — хором возвестили русалка.
Я резко повернулся, уже в самом начале поворота начиная замечать, как пространство вокруг меняется. Длинное, быстрое, слегка смазанное движение, словно меняется кадр на слайдере, и вуаля: только что был лес и вечер и вот уже день и пустыня!
Разворот назад перенес меня в другую локацию, или правильнее сказать повернул в другую локацию? Причем движение, которым я обернулся было не обычным, поворачиваясь я словно знал, что там увижу. Такое ощущение словно кто-то знакомый окрикнул меня со спины, и я повернулся к нему, уже зная кого именно увижу. Ради эксперимента я повертелся на месте, и в право и влево, но никуда не переместился. После этого сосредоточился, представил, что за спиной у меня горит костер и стоят две русалки, постарался себя в этом убедить, поверить, и только после этого начал поворачиваться, ощущая как мир вокруг смазывается и меняется.
Разворот я не стал завершать, поскольку не все квесты на этой локации были завершены, но то чувство, с которым его начал — я запомнил.
Здесь царила бескрайная пустыня и какой-то «вечный» полдень. С удивлением я осознал, что мне жарко и я начинаю потеть. Наличие пота наводило на крамольную мысль — а во сне ли я еще? Однако при это все основные атрибуты сна присутствовали — отсутствие одежды, отсутствие чувства заряда огня, отсутствие ульты.
Передо мною возвышался огромный черно-лилово-красный зиккурат. Это такие ступенчатые пирамиды. Ну или что-то очень похожее на зиккурат. Высотой он был метров в пятьсот, и, наверное, столько же в основании. Верхний ярус был гораздо уже нижнего. Там на вершине время от времени вспыхивало разноцветное свечение, словно отблески радужного огня. В зиккурат вели высокие шестиметровые ворота, с плотно закрытыми створками.
Отсканировав местность, я по ее инверсии еще раз убедился, что по-прежнему нахожусь во сне, после чего приступил к детальному изучению ворот. Попробовал их открыть, сдвинуть створку, постучаться, но всё безрезультатно. Тогда я оббежал строение по периметру, совместив его изучение с накоплением ресурса на воплощение сновидческой рогатины. С каждой стороны пирамиды было по такой же закрытой двери, как и спереди.
Вернувшись к первой двери, я со всей дури зарядил по ней рогатиной. Отдача была столь сильной, что у меня отнялись руки, и рогатина выпала из них и растворилась.
Походу придется взбираться по стенам. Залезть, так сказать, и не оцарапаться. Что же, на сосны я голышом уже лазал, пришла, видно, пора повышать градус маразма — залезть на зиккурат. Однако по факту занятие это как-то не задалось. На подъем расходовалась стамина, усталость, и я быстро выдыхался, но если я просто висел на стене прекратив подъем чтоб иметь возможность отдышаться, то ресурс стамины не регенерировал. Надо был выбраться на уступ, сесть на него, только тогда отдых давал результаты. Что ж, навык не прокачан, было бы странно если бы оказалось иначе… Но лезть таким макаром аж пятьсот метров, увольте.
Я спрыгнул на песок. Как там в песне? Если ключ не подходит к двери — вышиби дверь плечом! Вот я и вышибу, ульта-то мне на кой? Смущала только отдача, которая разрушила рогатину, а не расплющусь ли я об эти ворота? Они же наверняка с «изюминкой»… Так, стоп. А зачем мне ворота ломать, есть же стены!
С такими мыслями я отошел от зиккурата на приличное расстояние, разогнался как следует