- Дру-у-у-г? – каким-то очень странным тоном протянул Ян, скосившись на меня, и вдруг его пальцы скользнули с моей шеи на затылок, зарываясь в волосы уже совсем не по-дружески.
И смотрел он мне, одуревшему от происходящего, в глаза, чуть прищурившись, а вздрагивающие от эмоционального возбуждения губы тронула нежная улыбка.
- Знаешь, папуля… А ведь это не просто друг... Это - мой парень, – вдруг почти спокойно, но хрипло, выдал он, и только потом перевел взгляд на замершего с полуоткрытым ртом отца.
- Что? – придушенно спросил тот, не веря ни глазам, ни ушам. – Что ты сказал только что?
- Я сказал, что этот парень - мой любимый человек, понятно? – с тихой яростью и бунтарством в голосе пояснил он, опустив по моей спине руку, и теперь просто обнимал меня за пояс.
Мужчина, по-моему, забыл, как дышать.
Он пару раз открыл рот, оглядываясь на ожидающую его женщину, показывая при этом на Яна, что-то пытаясь сказать, но получались только какие-то странные звуки.
Я в это время смотрел то на него, то на Яна, видя в его глазах радость пополам с каким-то жестоким чувством удовлетворения.
Как я себя чувствовал в этой ситуации?
Да, пипец просто!!!
Мне на какую-то секунду все показалось таким нереальным, что хотелось попросить себя ущипнуть, чтобы проснуться.
Но сном ЭТО не было...
И отца клонов прорвало:
- Да, как ты смеешь!? Что все это значит? Как ты можешь? – он сыпал вопросами, красный, возмущенный донельзя, пытающийся расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке под галстуком.
- Я как могу? Я? – Мозаик отпустил меня и сделал шаг вперед, а я бездумно цеплялся за его рукав, боясь подпустить его к широкоплечему мужчине еще ближе. – А вот ТАК! Ты не в курсе, что очень часто в неполных семьях вырастают геи? Не в курсе? Так вот теперь будешь знать, понял? Да, я педик! Знай это! Знай!
- Что? Да, я... Думай, прежде чем говоришь! Как ты смеешь меня в этом упрекать? Сопляк!
- Иди к черту! Понятно?! Иди! Тебя вон ждут! – Ян был на пределе, и мне было до одури страшно за него.
- Ян... Ян, не надо, пожалуйста! – я пытался его удерживать.
- Не хочу тебя ни знать, ни видеть! Вали! Вали подальше! Ненавижу! – последнее было сказано с хрипом каким-то внутренним, с надломом в голосе, и после этого Яна как-то согнуло на секунду, а когда разогнулся, вздохнул так, как будто вынырнул из воды.
Я испытал накатывающий страх, не сомневаясь, что с Яном начинает твориться что-то очень плохое.
- Ян! Нет! Перестань! – мне так хотелось схватить его в охапку и отвести в сторону, но он выдрался из рук
- Не хочу тебя знать! Не хочу! – это действительно было хрипом, я видел, какой он стал бледный.
- Ян! Сынок!
То, что Яну становится плохо, видел уже не я один.
Мужчина рванул к нам, когда я снова вцепился в моего эмо-боя, чувствуя, что еще чуть-чуть - и он просто осядет на землю.
В этом я почему-то не сомневался.
- Уйди-и-и... не-е-ет... – надрывный шепот Яна, ударивший по нервам кувалдой, и мне все-таки удалось его остановить и притянуть к себе.
И тут он начал кашлять так, как кашляют поперхнувшиеся люди.
Это было жутко...
Его снова согнуло пополам, и я подумал, что его сейчас вывернет.
Но тут было совсем другое, и до меня этодошло после того, как услышал:
- Ян, твоя мама же говорила, что все в порядке!
И когда я понял, ЧТО на самом деле творится с Яном, меня резко накрыл ужас, смешанный с диким бешенством, и я заорал:
- Хватит вам! Вы что, не видите, что происходит?!
Я орал так, как, наверное, не орал никогда, тем более на взрослого человека, и смотрел в квадратные глаза мужика, растерянного, шокированного всем, что происходило, и от моей на него реакции.
Мне реально хотелось его убить. Или хотя бы въехать в челюсть.
Но, при всем желании, я не мог отойти от склонившегося Яна, я же практически его держал.
- Дин... пожалуйста... пошли отсюда... – сквозь кашель и хрип простонал Мозаик в моих руках. – Не хочу... видеть...
Он начал понемногу распрямляться, все так же кашляя, с усилием вдыхая воздух между кашлем. Мне казалось, что у него в груди меха, так все там свистело и хрипело.
Я придерживал его тонкое дрожащее тело, ощущая, как он все больше слабеет и как все тяжелее дышит.
- Уйдите... – сквозь зубы процедил я, глядя волком на обескураженного и бледного отца близнецов и даже не задумываясь, подхватил на руки своего мальчика, зная, что нужно добраться к моей, оставшейся на скамейке, куртке, уже не сомневаясь, что у Мозаика начался приступ.
- Ди-и-ин... зачем ты... – мое разноглазое чудо даже в таком состоянии пыталось выглядеть сильнее, чем было на самом деле.
- Затем, епт!
Мне навстречу со скамейки дернул Кир, и мы уже вдвоем аккуратно усадили Яна.
Он задыхался, по вискам тек пот, по щекам слезы, и, что убивало больше всего, пальцами на груди начал раздирать на себе кенгуруху, а у меня просто разрывалось сердце.
- Может, скорую, Дин? – Кир был перепуган не меньше меня.
Дежа вю...
- Нет! Сейчас, подожди! – я сам расстегнул ворот на Яне. - Держи его! Сядь, ну?! – это я уже психовал на мечущегося Кира.
И, когда он обнял Яна, поддерживая, я схватился за свою куртку трясущимися руками, добираясь до внутреннего кармана.
- Ян, бля-я-я... ну, что же ты так? Сейчас, подожди! – шептал я, наконец-то, нащупав то, что надо, рванул молнию и достал баллончик.
- Ян... Ян, слышишь? – я взял его руку, вкладывая в нее лекарство, - маленький... пожалуйста... это твое, слышишь? – я постарался повернуть к себе его лицо, чтобы он понял, что к чему. - Это ингалятор, котенок, лекарство твое! Пожалуйста, Ян!