— А давайте, раз мы управились раньше, чем рассчитывали, искупаемся где-нибудь? — робко предложил он. — Ведь в Кастре помыться не удалось…
— Гениально! — одобрил Гальванюс. — Так и сделаем Я знаю одно местечко…
— Откуда? — удивилась Лидриэль.
— Да так, бродили мы тут с Альберихом в былые времена… — туманно отозвался Гальванюс. — Живописные ведь места, горы, перелески, кладбища заброшенные…
— Угу, — подтвердил Альберих. — Только на глаза Харрада, который наемниками тут торгует, я не рискну показаться.
— А не надо было с него скальп снимать, — посоветовал Гальванюс. — С живого. Тут всякий человек обидится — холодно ведь теперь черепушке!
— Не пугай принцессу, — буркнул Альберих. — Нарасскажешь еще страстей…
— В общем, тропа эта нам не чужая, — подытожил Гальванюс. — А я знаю тут один омут под водопадом
Оставив трупы людей-ящеров лежать у тропы, они вышли из леса и вернулись к скелету на колу. (Альберих прихватил все четыре меча чешуйчатых людоедов.)
Теперь Гальванюс свернул в другую сторону и повел их к следующей горной речке — со склонов здесь стекало множество ручьев.
День уже склонился на вторую половину, и солнце не пекло так отчаянно. До водопада они добрались неожиданно быстро, вода со скалы переливалась в каменную чашу, а чуть подальше была песчаная отмель. Рету обрадовался и первым делом постарался оттереть песком свои, то есть не свои, а опекуна, в общем, позаимствованные белые рубахи. А потом разложил их на горячих валунах. Плюшка сидела на берегу и осторожно трогала то одной, то другой лапой воду.
Лидриэль укрылась ото всех под водяной завесой и там плескалась от души.
Гальванюс, по примеру Рету, выстирал свой кружевной носовой платок и тоже положил его на камень. А Альберих ничего стирать не стал.
Рету заметил, что только на первый взгляд плескались они у водопада беззаботно. На самом же деле подручные королевы Мародеров не расслаблялись: если в воде был Гальванюс, на берегу у арбалета сидел и блаженно шевелил пальцами босых ног Альберих. Если же в воду забирался Альберих — на берегу сидел Гальванюс.
Вернулись они к лавке торговца Доминика уже к вечеру.
Около главного крыльца возвышалась немного развороченная с одного боку куча земли.
Опытный Альберих сначала отправился на разведку узнать, что случилось, потом позвал всех. Лавка была пустынна, только куры расхаживали по двору.
Альберих и Гальванюс первыми догадались пойти по пристроям. И почти сразу наткнулись на нечто интересное.
Кареты, на которой они прикатили сюда, больше не было. Разобранная на части, она лежала в сарае. Около нее хлопотал торговец Доминик, требуя от чумазого гоблина, чтобы тот разобранные части в свою очередь разделил на более мелкие детали.
— Сразу видно опытного скупщика краденого! — похвалил торговца Альберих, тихонько встав у того за спиной.
Торговец Доминик аж подпрыгнул от неожиданности.
— Живые? — удивился он, оборачиваясь. — Тьфу ты, у меня сердце в пятки бухнулось. Ну-с, я, ребята, теперь ваш благодетель и спаситель!
— Ого! — удивился Альберих. — А чего так?
— Если бы я вас не услал, то попались бы голему тепленькими! — похвастался торговец. — Видали, какую кучу он на дворе сделал?
— Сходил, что ли? — не понял Альберих. — Как медведь на разоренной пасеке?
— Ой, ну ты и скажешь, — захихикал торговец Доминик. — Ничего подобного. Это он кинул горсть земли в Крыха, разгневался, что никого нет, ничего не видели и знать не знаем. С головой его, бедолагу, засыпало!
Гоблин кивнул
— Ну и натерпелись мы страху, я вам доложу, — продолжал довольный торговец Доминик. — Когда такая глиняная махина тебя синим глазом буровит — о-о-о-о, это жуть! Хорошо, что мы карету успели разобрать к тому времени. И лошади на лугу пасутся. А вещички ваши и с ищейкой не найдешь.
— Ты опытный человек, Доминик, я всегда это знал, — невозмутимо одобрил Альберих. — Значит, голем лавочку твою проверил?
— Проверил, разгневался, но ничего не попишешь, чисто. Ушел восвояси.
— Он вернулся обратно или дальше по дороге пошел? — спросил строго Гальванюс. — Это очень важно, друг Доминик.
— Немножко прошагал дальше, но, видно, хозяин отозвал его. Я как раз Крыха откапывал.
— Это чудесно, — улыбнулся Альберих. — А мы как раз спешим к тебе, чтобы рассказать, что мы теперь твои благодетели и спасители.
Торговец Доминик недоверчиво уставился на связку из четырех мечей.
— Ты гоблина своего пошли поглядеть или сам сбегай, если не веришь, — ехидно предложил Альберих. — Только от скелета не по старой дороге, а по тропе наемников надо идти. Там они лежат, тепленькие еще. Так что свою часть уговора мы тоже выполнили на все сто. Нашу карету ты разобрал, давай теперь целую.
— А, это сейчас, это быстро, — опомнился торговец Доминик.
Рету показалось, что торговец сначала приготовился поспорить по поводу кареты, но четыре меча в руке Альбериха его переубедили.
— Прошу во двор, — махнул рукой торговец Доминик. — Сейчас мы с Крыхом выкатим вашу новенькую красавицу.
Долго ждать не пришлось — торговец снял со связки ключ, открыл еще одно строение, из которого они с гоблином торжественно выкатили красивенькую дамскую каретку. Солнце играло на ее розовых лаковых боках, расписанных золотыми узорами.
— Это что за тыква на колесах? — ахнул Альберих, который в отличие от Гальванюса не видел, ради какого экипажа они бились с ящерами-людоедами. — Ты что, издеваешься, друг мой?
Торговец Доминик растерялся. Он жалобно смотрел то на мечи ящеров, то на высокого подручного королевы Мародеров, умоляя взглядом спасти.
— Успокойся, — шагнул к Альбериху Гальванюс. — Это тот самый экипаж, о котором я с Домиником и сговаривался. Обману нет.
— Я тебя убью, — просто сказал Альберих. — Всю кровь ты мне своими шуточками выпил! Куда мы на этой шкатулке для цацок поедем? Телега навозная и то надежней!
— Принцессу нельзя на навозную телегу, — серьезно ответил ему Гальванюс. — А эта штука тем и хороша, что у обычных людей вроде тебя оторопь вызывает. Отдай мечи.
— Ага, щас, — потряс связкой Альберих. — Разбежался.
— Ну не злись, другой все равно нет! — попросил Гальванюс.
Альберих засопел и стал втыкать мечи ящеров в глиняную кучу один за одним, каждый меч по самую рукоятку.
— В общем, так, я есть хочу, — угрюмо бросил он. — И если мне еды не дадут, снесу головы паре-тройке курей не хуже ящеров. Я сказал.
И гордо ушел в полосатую палатку со столами.
Лидриэль заинтересованно кружила около волшебной кареты. Ей в отличие от Альбериха понравился и теплый розовый цвет, и позолота
— А где вы взяли такое чудо? — спросила она у торговца Доминика
— Да тут кто только по дороге не ездит, — расстроенно махнул он рукой. — Мне эту карету как залог оставили. И не вернулись. Баронесса, как ее, забыл, память дырявая. Такая же была, вся в завитушках, как экипаж.
— А на чем уехала? — стало интересно и подошедшему поближе Рету. Ему сразу представилась навозная телега, на которой сидела прекрасная, но несчастная дама.
— Верхом ускакала, как заправский конник, — хмыкнул торговец Доминик, не подозревая о фантазиях Рету. — Изгородь снесла по пути. И облапошила меня, дурака, с этим залогом.
Рету подумал, что облапошить Доминика — это большой талант надо иметь. Или умение с живых людей скальпы снимать, как у Альбериха
— Ладно, побегу я жаркое греть, — спохватился торговец Доминик, — а то ведь ваш приятель и правда меня без курей оставит! Он же буйный.
— Как кентавр, — невозмутимо подтвердил Рету, и они с Лидриэль дружно расхохотались.
Торговец Доминик пожал плечами и заспешил в лавочку.
Гоблин Крых вернулся в сарай докурочивать экипаж. Гальванюс отправился в полосатую палатку уговаривать Альбериха примириться с розовой каретой. Плюшка отправилась к курам разбойничать, отнимать у них червяков.
— Погляди, пожалуйста, как я в этой карете смотрюсь, — попросила Лидриэль и забралась в розовый бутон на колесах.