— нахмурился Кирилл и обнял её, поцеловав. — Я тебя люблю. Провожу тебя до автовокзала, а то сумка на вид очень тяжёлая. Во сколько рейс?
— Я не знаю, у меня билет только на двадцать восьмое, хотела как-нибудь поменять…
— Понятно, пошёл одеваться.
Глава 15
Подарок
— О-о-о! Можно? Кира, можно посмотреть? — прыгала возле Киры сестрёнка. — Она такая классная! Как назвала?
— Ей надо немного капусты дать, — сказала Кира, осторожно погладив по зелёно-коричневому панцирю сухопутную черепашку размером с ладонь. — Надеюсь, я её не заморозила… Она какая-то слишком прохладная.
— Вот! — через секунду прискакала Нюха, протягивая здоровенный капустный лист. — Я её покормлю?
— Давай. Продавец сказал, что она сама от большого листа откусывает.
Кира села рядом с сестрой на пол, а на диване разместила черепашку.
— Имя ещё не придумала… Посмотрим на неё, может, что-то в голову придёт по ходу жизни.
— Откуда она у тебя? — спросила сестрёнка.
— Мой парень подарил, — хихикнув, улыбнулась Кира, рассматривая, как черепашка смешно вытягивает шею, открывает крошечный ротик-клювик с розовым язычком, отщипывает капусту и глотает.
Билет она поменяла. Как оказалось, если сдать за несколько дней, то не возвращают только кассовый сбор, это если в тот же день сдавать, то можно до пятидесяти процентов потерять — чем ближе к времени рейса, тем больше. Кире даже показалось, что её билет достался сразу стоявшей за ними с Кириллом девушке, которая выглядела запыхавшейся и растерянной. Явно первокурсница, которая не подумала, что перед Новым годом стоит озаботиться билетами очень заранее. А билет в тот же день стоил чуть дешевле, потому что не брали этот самый кассовый сбор за бронь. Так что как раз на всё хватило и не пришлось доплачивать.
До рейса оставалось ещё два часа, и Кира сдала свою сумку в камеру хранения на вокзале, убедившись, что их перерывы в работе не совпадут со временем посадки. Сдать на два часа стоило четырнадцать рублей — лучше, чем таскать с собой сумку и быть «привязанными» к ней.
Рынок был через дорогу от автовокзала, так что они с Кириллом решили там погулять, посмотреть, что продают.
— У меня сестра очень хочет хомячка на день рождения, у неё как раз в конце сессии, я хотела посмотреть, почём они вообще продаются. У нас всякую живность привозят только в день города на ярмарку, а тут, говорят, в павильоне каком-то весь год продают, — сказала Кира.
— Я, кажется, знаю, где это, — кивнул Кирилл, — хватайся крепче, скользко.
Они спустились в переход и прошли на сторону рынка. В павильоне с животными был почти целый зоопарк: морские свинки, хомячки, даже тушканчики, целый ряд аквариумных рыбок, котята, щенки, попугайчики, канарейки, черепашки — водоплавающие и сухопутные.
— Ого! Сколько всего! — Кира только и делала, что крутила головой, рассматривая то одних, то других питомцев. — У нас в детстве был аквариум сначала на сорок литров, а потом даже на восемьдесят, большой такой, кубический, но в городе достать можно было только гуппёшек и меченосцев, и то меченосцы обычно красные, а мама откуда-то выменяла чёрных, а ещё какую-то большую рыбку, кажется, гуами или как-то так, она в итоге всех и сожрала. Ой, смотри, крапчатые сомики, они у нас тоже были, мне они очень нравились, могла за ними часами наблюдать, и такие вот улитки с красивой спиралькой были, но их тоже рыбки сожрали, видимо, вкусные…
Они миновали ряды аквариумов и дошли до хомячков.
— У нас ещё хомяк был, пару лет назад, ангорский, серенький такой, мохнатый, мама его купила на ярмарке как раз, — на Киру навалились воспоминания. — Представляешь, день города в июле, температура за тридцать градусов, а их привезли тоже на машине. Мы когда его купили, он уже был как тряпочка от жары, думали, помер, пока донесли. Что делать? Мама его взяла и в холодильник поставила, чтобы отошёл. Нюха, это сестра моя, открывает через десять минут дверцу, а хомяк там уже знаешь, как в фильме «Ирония судьбы» под ёлкой пляшет, руки под мышки сунув. Он у нас долго прожил, кажется, года четыре. Мы ему потом целую полку шкафа освободили. А! Этот шкаф у меня в общаге стоит как раз. Может, замечал, что у него покусанная направляющая, где стекло.
Кирилл кивнул.
— Ну, потому что этот хомяк там жил, прямо за стеклом, у него там нора была, место кормёжки и туалет отдельный, они, оказывается, очень чистоплотные, если у них места много, то они писают строго в лоток. Это я в журнале «Друг» как-то вычитала и мы маму упросили разрешить хомяку жить вольготно, а то он здоровый. Из трёхлитровой банки без труда сбегал, подпрыгнет, схватиться одним пальцем, подтянется — и уже снаружи. Приходилось его под крышкой с дырками держать. Но, думаю, такая жизнь хомяков угнетает. В относительной свободе он реально гораздо дольше всех наших хомяков прожил. Вот, и сестра такого же хомяка хочет. Ангорского… Ой, а это у вас что, мышата, что ли? Какие-то странные… — спросила Кира мужчину, который продавал разных грызунов.
— Нет, девушка, это джунгарики, джунгарские хомячки, они карликовые. Ну, в смысле, поменьше обычных.
— А ангорские у вас есть?
— Есть, но сегодня их уже раскупили, будут попозже. Джунгарики по восемьдесят рублей, ангорские по сто.
После они подошли к черепашкам, Кире было интересно, сколько они стоят, потому что у Кати Голевой был аквариум с двумя водоплавающими красноухими черепашками. Правда, сначала они были маленькими и миленькими, размером со спичечный коробок, а к лету черепахи вымахали чуть не с тарелку размером и в аквариуме только лежали: плавать не могли. Женщина, которая их продавала, тоже начала заливать, что эти черепахи не растут и вот такими же и останутся. И стоили… штучка триста рублей.
Кира рассказала Кириллу «про свою знакомую», которой тоже пообещали, что черепахи не вырастут.
— Девушка, если вам нужна черепашка, берите сухопутную, — привлёк их внимание другой продавец. — Вот они точно растут крайне медленно и могут очень долго прожить.
— Но… — моргнула Кира, — я даже не представляю, как за таким животным ухаживать.
— Уход за черепашкой минимален, — пояснил продавец, — кормите капустой, морковкой, зеленью летом, иногда можно сполоснуть её в тёплой воде, вот и всё. Ест немного, какает редко,