я не хочу больше встречаться ни с этим зверем, ни с его родственниками. Так что теперь только пешком и надеяться на то, что воздух в скафандрах не кончится раньше, чем мы достигнем лодки.
Наташа окинула компаньонов скептическим взглядом.
– Сомневаюсь, что на глубине, на которой мы находимся воздух нам, что-то даст – сказала она.
Алин осклабилась. Их избранная важность оказывается разбиралась в гидрологии. Удивительное рядом.
– Об этом не беспокойтесь – заявила пилот – я, на всякий случай, захватила баллоны со смесью кислорода и гелия.
– Тогда за дело, чего стоим? – командно бросила Наташа, резко направившись к переборке, отделявшей рубку от грузового отсека.
Авонамйелус лишь экспрессивно всплеснула руками.
– Нельзя было спрятать этот медальон в лесах Терра-новы – пробурчала девушка, покидая рубку.
* * *
Путников по распоряжению Верховского отвели в один из закутков пещеры, где было устроено подобие умывальника – большой чан с водой и несколько полотенец. Кристина с большим удовольствием сунула голову в холодную толщу, наконец ощутив долгожданную влагу и снимая с себя отнюдь не нужный сейчас сон.
Обитатели пещеры тем временем очевидно готовились к трапезе. Одни вскрывали и перетаскивали ящики с хлебом, вином и кое-какой другой снедью, другие носили большие ведра с водой из водопада.
Умывшихся и освежившихся путников пригласили к столу.
На ужин им подали какую-то похлёбку на свином бульоне, яблоки, хлеб и солонину. Не бог весть что, конечно, но после нескольких дней блужданий по лесам, болотам и пещерам горячий суп казался настоящим пиром. Кристина понимала, что местные люди, и так питаются редко, судя по их изможденному виду.
Прислуживал гостям мужчина в изношенных джинсах и засаленной майке без рукавов, перевязанной толстым ремнем, за которым торчал одноручный топор. Его чуть тронутые сединой волосы были кое-как сплетены в тугой хвост. Возраст же мужчины определить было нельзя. Он мог быть и очень старый, а мог быть и средних лет. У этих людей не было ничего, поняла Кристина, даже возраста. Было только очевидное желание выжить. Однако, возможно, что именно это желание и толкало их вперед.
– Что это за место? – спросила Кристина.
– Местные прозвали его «Адашевка» – коротко пояснил Верховский – в честь генерала Адашева. Директория не рекламирует это местечко среди пропагандистского великолепия. Это по приказу Адашева фермеров согнали с их земель, когда Директория национализировала земельные наделы в Республике. Всех, кто сопротивлялся, арестовали за измену и казнили. Теперь это место обитания лишних людей. Присаживайтесь. Ужин готов. Вино, хлеб, фрукты. Как говорится, чем богаты.
Верховский усадил гостей рядом с собой, но за едой предпочел обойтись уже без разговоров бросая только длинные взгляды, на каждого из гостей, а вот жители пещеры засыпали вопросами. Кристина рассказывала много, но о поисках медальона и клинике она не упоминала, больше отвечая вопросом на вопрос и распространяясь о мужестве обитателей катакомб в их подземном приключении. Местных особенно взволновал рассказ об облаве. Люди, перебивая друг друга, стали делиться предположениями о мотивах Секуритаты, Кристина о своих подозрениях предпочла не распространятся.
Трапеза проходила в какой-то иной, непривычной атмосфере пьянящей свободы. Вино согревало кровь, а пряный аромат солонины с хрустящим хлебом очищал мысли. Снори после сиял, как масляный блин и даже принялся довольно мурлыкать. На душе впервые за много дней стало легко и весело.
Однако, какие поразительно красивые вещи можно заметить в таком девственном спокойствии и понять их истинную цену, которая теряется в суете обыденной беготни. Кристину продолжал удивлять этот мир.
Гости интересовались, чем живут эти обитатели пещер и на что надеются в своей борьбе? Те отвечали, что надежда – это то немногое, что у них ещё осталось, чтобы отстрочить последний день. Тень, расползавшаяся из города всё, крепнет, а свободные люди слабеют.
Много говорили о делах в Великоруссии, о которых гости ничего не знали. Совершившийся там переворот теперь сильно занимал мысли Кристины. Организация нанесла новый серьезный удар и не столько окружение Балторуссии двумя скалящимися друг на друга странами беспокоило её, сколько вся та неопределенность, в которой теперь где-то там был Флориан. Что же он нашел, приехав туда? И нашел ли? Напряжение, скорбь и страх, притупленные вином и едой, вернулись и вновь стали терзать душу девушки. Невдомек ей конечно было, что сейчас Флориан, Наташа и Алин удирали от патрульных катеров, а все их мысли были сосредоточены на поисках медальона и помощи Кристине. И всё же, может быть, девушка чувствовала это, потому как в глубине души её ещё горел огонек слабой надежды, которая всегда подпитывала её. Та самая единственная безумная надежда.
Ужин был закончен и Александр Владимирович увел их в угол в глубине пещеры, где стоял тяжёлый дубовый стол и несколько старых кресел. На столе стоял бронзовый подсвечник с горящими плавящимися свечами. Возможно, что здесь они и получат ответы на свои вопросы. Предстояло многое услышать и многое решить.
Верховский обошел стол и заняв кресло напротив гостей, кинул на них свой отточенный взгляд, словно бы оценивая важность и нужность предстоящей беседы, а может быть и понимая её неизбежность. В его лице чувствовалась какая-то отрешенность к происходившим событиям, а возможно, что это была просто степенность. Кристина заметила, что Ксения тоже изучает его лицо, очевидно, что она сопоставляет то лицо с тем, которое запомнила пять лет назад. За себя Кристина могла сказать, что это было другое лицо. В нём не было прежнего риска и азарта. Верховский более не играл в свою жизнь, а жил ею и, наверное, только он сам мог сказать, как тяжело ему это давалось.
– Вот уж действительно неисповедимы пути Господни – сказал Александр – менее всего, я ожидал увидеть вас именно в том составе, как при нашем последнем свидании. Хотя я и просил о помощи любезную Кристину Сергеевну, никак не думал, что мне доведётся вновь встретиться с вами, Ксения Игоревна, хотя я желал этой встречи.
Ксения вежливо кивнула. Её казалось уже перестала занимать новая личность Верховского. Кристина отметила, что Авалова не утратила своего дара моментально фотографировать людей, делать их анализ и продолжать созерцание окружающего мира.
– Я знал вашу сестру – продолжил Александр, поворачиваясь к Кирсанову – она была удивительной девушкой и замечательным другом. Старалась им быть.
Кирсанов смущенно улыбнулся.
Верховский повернул голову к Кристине.
– Прошу прощения, что повременил с разговором – сказал он – однако не всё, что мы здесь будем обсуждать будет интересно и понятно моим людям. Они