Пока Оксана меня бинтовала, вдоль борта с автоматами встали кэп, старпом, механик и кок, а мимо пробежали Леонид, боцман и один из оставшихся в живых матросов, шустро ссыпались вниз на сейнер по так называемой сходне, сделанной из широкой доски с набитыми на нее рейками. В руках у них было по паре больших жестяных банок, в которые они вставили вроде как запалы, подожгли их и, дождавшись повалившего из банок дыма, закатили их в трюм, надстройку и, похоже, в машинное отделение сейнера. Интересно, а если антенну срубить, передатчик заткнется?
– Лень, а если антенны срубить, то это как, поможет? – крикнул я радисту и показал на два высоких и гибких штыря на крыше рубки, где так и валялся застреленный Маликом пулеметчик.
Леонид недоуменно глянул на антенны, хлопнул себя по лбу и полез наверх. Поковырялся возле с каким-то прибором и заорал вниз:
– Евграф Сергеевич, топор давай!
Дальше все закрутилось как в карусели. Ленька перерубил подходящие к антеннам кабели, из всех щелей и иллюминаторов сейнера повалил на редкость едкий дым, из машинного отделения вывалился, стреляя во все стороны, какой-то хмырь и был мгновенно застрелен офицерами «Медведя», а из радиорубки после переговоров вышел радист. Ему пообещали, что его не станут убивать и передадут властям. В принципе хоть какая-то отсрочка, которую для себя выторговал немолодой мужик с солидным брюхом.
После этого Ленька в ИПе полез в радиорубку сейнера, механик в таком же противогазе – в машинное отделение, а боцман стал командовать на верхней палубе приза.
– Евграф Сергеевич, в этой бочке мои трофеи. – Я указал на мачту. – И пулеметчик, который наверху, – Маликов.
– Ты не умничай, фотографируй давай. Никто на ваши трофеи не покушается. Тут вон какой приз, одних денег за головы девятнадцать тысяч, без ваших троих. – У страха глаза велики, огромная толпа пиратов мне почудилась. На самом деле мы застрелили и подорвали гранатами двадцать два пирата, и это с тем, из машинного отделения. Так что мы продолжили свое дело, переворачивали и стаскивали бандитов в рядок и фотографировали их для отчетности. Фоткал я, таскали Малик, Колька и Федор. Боцман залез на клотик, так называется бочка наверху мачты, и сбросил оттуда двух девок-гранатометчиц. Не знаю, красавицы они были или нет до того, как схватили от меня по несколько пуль в лицо, но были молодые, стройные и сильные, какие-то культуристки с хорошо накачанной мускулатурой рук и плеч. Впрочем, во мне ничего не ворхнулось, даже оттого что пришлось убить женщин, слишком хорошо я понимал, чего мы все избежали. И нам здорово повезло с дымом, тот оказался настолько вонючим, что забил вонь от потрохов и крови на палубе пирата.
– Держи, ганфайтер. – Евграф Сергеевич положил рядом со мной два гранатомета, пулемет «Миними» с двумя запасными коробами с лентами и М16 с магазином на сотню патронов. – Удачно ты их, они нам головы не дали бы поднять. Разгрузки с девок сам снимешь или помочь?
– Если не затруднит. Мне наклоняться больно. – Я поглядел на тела пираток. Хорошие разгрузки, американские армейские плейт-карриеры, и пистолеты на обеих девицах неплохие, «глоки», семнадцатые. Плюс рации в чехлах, те же ботиночки как раз на Оксанку пойдут. Да и брючки на них не из дешевки, если девочка не побрезгует отстирать, то пойдут, Оксанка не из маленьких. Кстати, насчет женских шмоток. – Сергееич, если у этих тварей была отдельная каюта, то в ней первыми копаемся мы с Оксанкой.
– Без разговоров, – кивнул боцман. – Но часа через три, пусть проветрится. Где так стрелять научились?
– На стрельбище, – засмеялся я. – Зимой на практических занятиях начали пистолет серьезно проходить, ну и увлеклись американской дисциплиной, практической стрельбой. А сейчас наука явно на пользу пошла.
Леонид тем временем успел связаться с Форт-Рейганом и Форт-Вашингтоном и договорился о высылке к нам гидросамолета для эвакуации раненых. Кроме Коляна у нас еще трое оказались серьезно ранены, двое в живот и один из механиков в грудь, сквозное в легкое. И несколько китобоев к нам шли, чему кэп очень радовался. Матросов у нас почти не осталось и офицеров было в самый обрез, на вахты еле хватало. Так что кэп хотел договориться с экипажами насчет моряков.
Сухогруз «Медведь», Залив.
23 год, 37-й день 3-го месяца
К нашему кораблю и к пиратскому сейнеру пришвартовались три китобоя. Так что на наших кораблях было тесно и шумно от крупных американских парней в тельниках с широкими полосками, насквозь провонявших китовым салом. Не знаю, как в Старом Мире воняла ворвань, но здесь очень противно. Но никуда не денешься, мыло-то варить из чего-то надо. Да и китовое мясо на вкус отличное, плюс всякие железы для медицины идут. Американцы удивились было количеству женщин и детей на нашем пароходе, восхищенно повыражались на палубе сейнера, их шкиперы на всякий случай задокументировали количество убитых пиратов, после чего их шустро разоблачили до исподнего и повыбрасывали за борт, вызвав ажиотаж среди местных акул. Вода буквально кипела десяток минут. Кстати, местных птичек уже несколько часов назад пришлось отгонять от наших кораблей автоматными очередями.
– Прикиньте, парни, как эти выродки хорошо все придумали. – Рядом со мной плюхнулся возбужденный Ленька. – У них в радиорубке сканер «Icom IC-R2» стоит плюс два передатчика времен Вьетнамской войны от радиостанции «GRC-9» с усилителями мощности «LV-80». Радиостанции доработаны (пара внешних блоков) для получения на необходимой частоте плюс-минус пятидесяти килогерц (всего 100 килогерц) шумового сигнала, так называемого «белого шума», очень похожего, кстати, на атмосферные помехи.
Один из передатчиков настроен только на частоту Mayday – 2,182 килогерца и готов «давить» ее при необходимости.
Второй оперативно перестраивается по мере необходимости на определенную при помощи радиосканера частоту. Радиосканер «Icom IC-R2» работает с «закороченной» антенной (только для приема раций, расположенных рядом). Если радиостанция «жертвы» (это, по версии пиратов, мы!) после постановки помех перешла на запасную частоту, при помощи сканера можно это отследить и принять меры. Так что хрен бы мы с кем-то смогли связаться, забили бы радиочастоты и перестреляли нас, как цыплят. – Мы с Оксанкой и Маликом с важным видом покивали в ответ на этот текст, по ясности похожий на китайскую грамоту, хотя я точно ничего не понял, кроме того, что к нам вполне мог прийти пушистый северный зверек.
– Да, если бы не ваши гранаты и автоматы, все вполне могло кончиться очень плохо, теперь в рубке всегда буду держать ящик с гранатами, а при швартовках к незнакомым судам – пару матросов с ручными пулеметами в резерце. – К нам подошел Самойлов. – Так что, парни, вашей четверке отойдет треть от суммы, причитающейся экипажу за убитых пиратов, это кроме тех троих, которых точно подрезали Малик и Володя, еще вам отойдет треть всего обнаруженного на борту пиратов оружия и вещей и треть стоимости сейнера. Но не думай, Малик, что я вам прощу стоимость провоза ваших пулеметов! Да, забыл сказать, китобои забрали пленного. Тут три корабля пропали после сезона дождей, так что наверняка неподалеку, на каком-то из островов, есть база. Похоже, остатки тех разбойников, которых наши выбили с Диких. Они обещают нам одну пятую добычи, когда выбьют показания из радиста и возьмут эту Тортугу штурмом. Но из этих денег вам просто отойдет то, что причитается по вашей доле: пленного брали все вместе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});