Читать интересную книгу История испанской инквизиции. Том II - Х. Льоренте

Тридцать третий главный инквизитор — дом Хуан де Арсаменди, назначенный Филиппом V. Он был членом совета инквизиции и умер, не успев вступить в свою новую должность. По этой причине его имя не находится в списке главных инквизиторов.

Тридцать четвертый главный инквизитор — дом Диего д'Асторга-и-Сеспедес, епископ Барселоны. Он был назначен Филиппом V и утвержден папой 26 марта 1720 года. Он отказался от этой должности в том же году, будучи призван на архиепископство в Толедо. Затем он был кардиналом римской Церкви и умер 9 февраля 1724 года. Несмотря на это, я считаю два года его служения и предполагаю, что инквизиторы осудили за это время шестьдесят восемь, тридцать четыре и четыреста восемь человек, а всего пятьсот десять (510).

Тридцать пятый главный инквизитор — дом Хуан де Камарго, член совета инквизиции, главный апостолический комиссар святого крестового похода в Испании, епископ Памплоны. Он был назначен Филиппом V, утвержден 18 июля 1720 года и умер 24 мая 1733 года. Его служение продолжалось тринадцать лет. Ежегодно осуждалось в каждом из семнадцати трибуналов два, один и двенадцать человек. Это дает цифры: четыреста сорок две жертвы первого разряда, двести двадцать одна второго и две тысячи шестьсот пятьдесят две третьего, а всего три тысячи триста пятнадцать (3315).

Тридцать шестой главный инквизитор — дом Андреа де Орбе-и-Ларреатегуи, епископ Барселоны, архиепископ Валенсии, правитель совета Кастилии, вступил в должность 28 июля 1733 года и умер 4 августа 1740 года. Число осужденных было: двести тридцать восемь, сто девятнадцать и тысяча четыреста двадцать восемь, а всего тысяча семьсот восемьдесят пять (1785).

Тридцать седьмой главный инквизитор — дом Мануэль Исидор Манрике де Пара, епископ Хаэна, архиепископ Сант-Яго, член государственного совета. Его утвердительные буллы датированы 24 января 1742 года; он умер 1 февраля 1745 года. Его служение, в которое я включаю предшествующий его назначению год, продолжалось четыре года. В семнадцати трибуналах было осуждено сто тридцать шесть, шестьдесят восемь и восемьсот шестнадцать, а всего тысяча двадцать человек (1020).

Тридцать восьмой главный инквизитор — дом Франсиско Перес де Прадо-и-Куэста, главный апостолический комиссар святого крестового похода в Испании, епископ Теруэля. Он был утвержден папой 22 августа 1746 года. Я не знаю точного срока его служения.[339] Я думаю, однако, что могу определить его концом 1757 года, до смерти Фердинанда VI, который назначил его преемника. Я считаю во время его служения в семнадцати трибуналах десять человек сожженных живьем, пять фигурально и сто семь подвергнутых епитимьям; в итоге сто двадцать два осужденных (122).

Тридцать девятый главный инквизитор — дом Мануэль Кинтано Бонифас, архиепископ Фарсала, духовник короля Фердинанда VI, который назначил его главным инквизитором около 1758 года. Его служение окончилось в 1774 году. Из моих заметок вытекает, что при Кинтано два человека было сожжено живьем, десять человек подверглось публичному покаянию и множество тайным в залах трибуналов.

Сороковой главный инквизитор — дом Филипе Бельтрандо, епископ Саламанки. Он наследовал инквизитору Кинтано в 1775 году и исполнял свои обязанности до своей смерти в 1783 году. Число жертв при этом инквизиторе было ежегодно: две осужденные на сожжение живьем, шесть подвергавшихся публичному покаянию и очень большое число других, которые понесли наказание тайно, не лишаясь ни своего имущества, ни чести.[340]

Сорок первый главный инквизитор — дом Агостино Рубин де Севальос, епископ Хаэна, кавалер большого креста — королевского ордена Карла III. Он непосредственно заместил инквизитора Бельтрандо и умер в 1792 году. Этот главный инквизитор не сжег никого, даже фигурально. Было только четырнадцать человек приговорено к публичному покаянию. Но число понесших епитимьи секретно, было очень значительно.

Сорок второй главный инквизитор — дом Мануэль де Абад-и-ла-Сьерра, епископ Асторги, архиепископ Силиврии. Он был назначен в 1792 году и подал в отставку в 1794 году; получив на это приказ Карла IV. При нем шестнадцать человек было приговорено к публичному покаянию, большее число подверглось тайным епитимьям, но никто не погиб в огне.

Сорок третий главный инквизитор — дом Франсиско Ан-тонио де Лоренсана, кардинал, архиепископ Толедо, был назначен в 1794 году. Он отказался от своей должности по приказу Карла IV в 1797 году. За три года его служения инквизиция приговорила очень большое число лиц к тайным епитимьям и только четырнадцать человек к публичному покаянию. Никто не был сожжен. Предана огню была только одна статуя в Куэнсе.

Сорок четвертый главный инквизитор — дом Рамон Хосе д'Арсе, архиепископ Бургоса, а потом Сарагосы, патриарх Индий, член государственного совета, главный директор королевского института в Мадриде, кавалер большого креста ордена Карла III. Он стоял во главе инквизиции с 1798 по 1808 год. Во время его служения двадцать человек было приговорено к публичному покаянию и значительное число понесло епитимью тайно, в залах трибуналов, без опозорения и лишения имущества. Никто не был сожжен, ибо, хотя подобная кара была определена в приговоре по делу приходского священника в Эсно, исполнение не состоялось, потому что приговор не был одобрен ни главным инквизитором, ни членами верховного совета, что делает им много чести.

Сводка подсчета

Если сравнить этот результат с 343 522 жертвами, каковое число я проставил в моем письме от 31 марта 1817 года к г. Клозелю де Кусерге, депутату департамента Двейрона в палате депутатов французской нации, можно заметить, что я уменьшил это число на две тысячи пятьсот один, из которых две тысячи четыреста семьдесят принадлежат к первому разряду осужденных, а тридцать один ко второму. Эта разница происходит оттого, что я поставил себе за правило при составлении этой Истории произвести самый умеренный подсчет, какой только мне позволят обстоятельства. Я могу уверить, что совершенно бессмысленно искать в каком-нибудь документе доказательство того, что мои расчеты преувеличены; наоборот, я убежден, что с 1481 года, когда начались казни, до конца царствования Филиппа II число жертв было гораздо более значительно, судя по заметкам, которые мне доставили трибуналы Толедо и Сарагосы, где число осужденных почти совпадает с числом жертв в других трибуналах.

Если бы я присоединил к числу жертв инквизиции полуострова всех несчастных, которые были осуждены трибуналами Мексики, Лимы и Картахены Американской, Сицилии, Орана, Мальты и морских галер, количество их было бы поистине неисчислимо. Было бы совсем другое дело, если бы мы считали жертвами святого трибунала (на что мы имели бы право) все души, обреченные на бедствия вследствие насильственных попыток ввести инквизицию в Неаполе, Милане и Фландрии, так как все эти страны были подчинены испанскому господству и, следовательно, влиянию испанских аутодафе. Сколько можно бы еще счесть жертв, умерших от болезней, причиненных несчастием позора, которым были заклеймены их родственники! Невозможно определить меру стольких несчастий и бед.

Глава XLVII

КРАТКИЙ ХРОНОЛОГИЧЕСКИЙ ПЕРЕЧЕНЬ НАИБОЛЕЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ФАКТОВ, ИЗЛОЖЕННЫХ В ЭТОЙ ИСТОРИИ

Почти бесконечное число деталей, содержащихся в этом труде, заставляет меня опасаться, что от этого произойдет какая-то путаница в уме моих читателей. Я сначала предполагал держаться хронологического порядка в расположении материала — и в общем я был верен этому первому плану. Однако для большей пользы от моего труда мне приходилось несколько раз при изложении истории первых времен инквизиции вводить рассказ о некоторых процессах, принадлежащих более поздним эпохам, чтобы лучше обрисовать положение или цель, которую я имел в виду; точно так же, передавая процессы нашего времени, я цитировал или припоминал более ранние. То же случалось при указании на римские буллы или бреве, законы королевства и грамоты главных инквизиторов или верховного совета.

Лица, имеющие привычку собирать многочисленные коллекции фактических документов, предназначенных для облечения в форму исторического исследования, не удивятся, что составление вполне оригинального труда, материалы коего рассеяны во множестве различных неизданных документов, ставило иногда автора в необходимость удаляться от плана. Достаточно окинуть взором список рукописей, в которых я почерпал свои материалы, чтобы признать правоту моих слов.

Но если особенный характер этой Истории, то есть множество лиц, процессов, городов, трибуналов и указов, о которых мне приходилось говорить, обязывал меня сливать одни эпохи с другими, то тот же мотив дал мне почувствовать необходимость краткого хронологического перечня, основанного на последовательном изложении и пригодного не только для запоминания читателями наиболее существенных фактов, содержащихся в четырех томах, но и для представления их в таком выгодном освещении, чтобы каждый, окончив целиком их чтение, составил себе о них совершенно ясное представление. Наконец, этот краткий хронологический перечень предоставит для всех моих читателей легкое и удобное средство найти отдельный факт этой Истории, который обратит на себя его исключительное внимание или возбудит его любопытство.