оставлять в стороне меня. Неважно, кем я была или где. Неважно, была ли я безумной или нет.
Я не могла позволить кому бы то ни было причинять мне боль, выставлять меня полной дурой, высмеивать и использовать меня.
Однажды мир был затоплен, извергся опасный вулкан, случилось землетрясение, но при мысли об этом я думала только о том, что во время стихийного бедствия кто-то где-то причиняет боль другому. Такую сильную, что каждый заслуживает умереть в своей стихии.
Я бы не чувствовала себя такой разбитой, если бы меня схватили и перерезали горло. Какой мазью я собиралась залечить утраченное чувство доверия? Как должна наложить швы на свое разочарование?
– Зачем ты это сделал? – спросил Арын, крепко держа меня за руку и, что самое главное, не сомневаясь в правдивости моих слов. Он поставил меня выше своих старых друзей. Он не спрашивал, действительно ли Сина это сделал. Арын спросил, зачем он это сделал.
– Амон запретил приходить сюда даже наследнице Земли, – объяснил Лорд Воздуха. – Он не позволил бы моей наследнице выжить.
– Ты мог бы сказать мне. – Я смахнула слезу. – Я всегда была дружелюбна с тобой. Я бы не предала. По крайней мере, тебе не пришлось бы использовать меня в качестве буфера.
– Он был вынужден, – сказал Арын, непонимающе глядя в глаза своему старому другу. – Он сделал то, что считал правильным для своего королевства. Воздушное Королевство, как обычно, думает о себе, а не обо всех остальных. – Он взял меня под руку.
Как и во время войны, как и во время Великого Разрушения. Сина, как и его отец до этого, предал своего друга ради того, что принадлежало ему и только ему. Теперь мне стало понятно, что пережил Арын, и это причиняло сильную боль.
– Ты знаешь правила. – Сина проигнорировал меня и обратился напрямую к Арыну. – Я сделал то, что должен был сделать.
– Когда этот день настанет, – решительно ответил Арын, – мы сделаем то же самое. – Он прижал мою голову к груди и перенес нас обоих оттуда. Мое тело дрожало от выброса адреналина, когда мы ступили на другую землю. Мне казалось, будто я попала в середину ледяной зимы. Мы стояли посреди огромного поля. В глуши. Нам некуда было идти.
Я двигалась вслед за Арыном, пока он расхаживал вокруг, не выпуская моей руки, блуждая взглядом по бесплодной земле в поисках места, куда мы могли бы пойти. Я дала ему немного времени, чтобы собраться с мыслями. Да и мне тоже надо было прийти в себя. Сина предал не только меня, но и Айзер. Он принял ее в своем дворце, поцеловал на празднике Бриза, обманул нас обеих ради своей наследницы, не сомневаясь ни минуты.
– Он не обязан был говорить, – сказала я, сжимая ледяные пальцы Арына. – Но разве он должен был использовать нас?
Он не обратил внимания на мои слова и продолжал идти вперед, увлекая меня за собой.
– Должен был, – возразил он. Он не принял это так близко к сердцу, как я. – Он хотел защитить то, что принадлежит ему, Нова, дело не в тебе.
– Айзер, вероятно, думала, что он женится на ней, – бросила я. – Он поцеловал ее. Позволил ей неправильно истолковать его действия. – Как бы я ни злилась на нее, меня беспокоило, что ее выставляют дурочкой. Мне хотелось остановить это и утешить ее.
– Поцелуй лорда и наследницы почти ничего не значит. – Арын остановился и повернулся ко мне. Он улыбался, ласково смотрел на меня, но его слова потрясли меня. Ведь он поцеловал меня. Пусть даже для того, чтобы разрушить чары. Я нахмурилась, пытаясь все осознать. По моему выражению лица он понял, какую ошибку совершил.
– Нова… – позвал он и приподнял мой подбородок. – Лорды и наследники живут ради своего королевства, а не для себя. Крепкая связь между ними существует только для того, чтобы избежать подобных проблем, но со временем каждый желает перевести отношения на другой уровень. Мы можем жить тысячи лет, любовь и верность могут сохраняться веками, но в этом мире любовь превращается в дружбу. Можно дружить с несколькими людьми одновременно, можно любить больше одного человека. – Он покачал головой. – Но я этого не одобряю.
Мы продолжили путь.
– Ты когда-нибудь любил двоих? – Эти мысли отвлекали меня.
Он рассмеялся.
– Я люблю океан, люблю свой народ, люблю свое королевство. – Он глубоко вздохнул. – Я люблю своего нагваля. – С этими словами хорошее настроение улетучилось, и привычная скорбь снова отразилась на его лице. Когда речь заходила о потерях, Арын терялся в воспоминаниях. Поэтому, как бы мне ни хотелось знать, я не могла спрашивать о его нагвале или семье. Я слышала, что их убили прямо у него на глазах. Но я поняла, что он имел в виду. – Я люблю все, что принадлежит мне. – Он посмотрел мне в глаза, и я кивнула, ускорив шаг. Лорд Воды любил все, что связано с водой. В том числе и меня. Хотела бы я знать, чего хочу, что чувствую, каковы мои приоритеты. Если бы я только почувствовала это нутром. Тогда бы меня перестало задевать такое отношение и трясти.
Поскольку чувства подвели меня, я решила довериться разуму и отдать приоритет своему королевству, как это делали все остальные.
Мы шли довольно долго, придерживаясь определенных поворотов, которые, казалось, знал только Арын. Я понимала, что он ведет нас в какое-то место, но не стала спрашивать куда, позволяя нам обоим побыть наедине с собственными мыслями. Нам была нужна тишина и покой. Когда мы вышли на вершину склона, Арын остановился и повернулся ко мне.
– Мы почти на месте, – сообщил он. – Как ты себя чувствуешь?
Я на мгновение замешкалась, но когда повернула голову, то увидела большую башню. Мы проделали весь этот путь пешком, чтобы я могла успокоиться и собраться с мыслями.
– Лучше. – Я облизала губы. – Что это за место?
– Здесь ты должна принять решение, – ответил он. – То, что ты видишь перед собой, – он указал пальцем на башню, – дозорная башня, которую я лично построил в свое время. Прямо в центре Элементаля. Четыре королевства расположены по углам от этой точки. Я хотел, чтобы она была моими глазами в центре мира, где бы я мог все контролировать. Сейчас Амон заполнил ее стражами Земли и Огня. Он блокирует проходы и нападает, когда ему заблагорассудится. – Он перевел взгляд бледно-голубых глаз на меня, не выдавая своих мыслей. – Я собираюсь вернуть это место, выдворить их оттуда, но ты же знаешь, что это будет трудный путь.
Осознав,