Читать интересную книгу Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

В подземельях диагноплекса содержались как жрецы-техноеретики, ксенариты и вероотступники, так и их затронутые порчей работы. Образцы ксеноартефактов, «кремниевые духи» и напоенные варпом технологии хранились в плену времени внутри объекта наравне с безумцами и машинами.

Были тут и магосы, истощённые и частично демонтированные, зверски лишённые своей аугметики из-за своих проступков, несанкционированных экспериментов или незаконных исследований. Некоторые баловались техно-переводами запрещённых цензурой текстов или открыто отвергали машины, и как следствие — Бога-Машину, в угоду чистой биологии, руководимой страстями и смятениями.

В ревизионной инсталляции Падальщик стал свидетелем всевозможных девиантных конструкций — богомолоподобные дроны, убийственные когитанты, чудовищные несанкционированные боевые автоматоны, больные машины на зубчатых колёсах и гусеницах, гуманоидные машины-убийцы в остатках органического камуфляжа. Машины-безумцы. Кишевшие гремлин(д)ами. Он видел затуманенные глаза эксплораторов, чьи черепные коробки стали пристанищем чужацких паразитов и электромагнитных существ — результаты пошедших не по плану тёмных экспериментов — намеревавшихся, в силу невежества и малолетства, прогрызть себе путь сквозь металлические стены и дальше по местной проводке — на свободу.

На уровне, расположенном над тюрьмой Октала Була, располагался отполированный скелет давно мёртвого жреца, повешенный как украшение на паутине серво-конечностей и механодендритов. Разумные металлические щупальца выиграли битву за превосходство у своего хозяина из Механикумов и носили на себе его останки как омерзительное одеяние. Впечатляющая коллекция техноеретиков и отклонений служила напоминанием о страхе лекзорцист-генерала перед аномалиями и чистоте цели префектуры Магистериум. Ничто не должно было отклоняться от холодной логики стремлений Омниссии.

Лифт вздрогнул и остановился. Уровень 93. Гидравлика сработала, и одна за другой противовзрывные двери начали разъезжаться или откатываться в сторону. Электрическая решётка с шипением погасла, пропуская Странствующего Рыцаря в гигантскую камеру-склеп. Ноль и Пустота вошли следом, держа наготове роторные пушки, в которых были заряжены ленты с крупнокалиберными снарядами. Падальщик привёл в готовность гравитонное ружьё. Может, это были излишние меры безопасности, но склеп выглядел опасным местом.

Стрига издал короткое кант-карканье, эхом разлетевшееся по пещерообразному хранилищу. Всё было абсолютно неподвижно, единственным звуком был вибрирующий гул генераторов стазис-поля. Подобные меры предосторожности в каждой камере-склепе означали, что даже при отсутствии охранных единиц и конструкций префектуры Магистериум на своих постах в секретном комплексе, ничто не выберется наружу.

Падальщик захромал навстречу давящему мраку, гидравлика ног вздыхала при каждом его осторожном шаге. Реагирующий на изменение давления стержень оповестил автосистемы камеры-склепа о прибытии уполномоченного лица из верхнего комплекса удержания. Тусклые импульсные лампы щёлкнули и, поморгав, начали светиться. Стены, пол и потолок камеры были выполнены из чёрного металла, словно потрескавшаяся грузовая секция древнего космического транспортника. За серебристыми решётками ожили вентиляторы системы циркуляции воздуха. Шары оптики инфравиденья прокрутились в своих гнёздах, фиксируя для покинутого комплекса удержания прибытие Падальщика и приписанных к нему автоматонов в инкарцеторию.

На находившемся прямо перед ними пьедестале была смонтирована простая консоль рун-модуля, мерцавшая в спящем режиме. Шагнув вперёд, Падальщик закинул за плечи гравитонное ружьё и начал вводить на руноклавиатуре протоколы прерывания. Выпустив интерфейсный шип, Падальщик внедрил его в тактильный разъём и передал системе безопасности подтверждающие коды фабрикатора-локум. Отсоединившись от рун-модуля, Падальщик нажал глифу «Выполнить» и отступил назад.

Задержка создавал впечатление, что машина обдумывает запрос Странствующего Рыцаря с надлежащей торжественностью, что, конечно же, было не так. С отчётливым глухим ударом, от которого задребезжали металлические стены, и засосало под ложечкой, из вентиляции вырвался серебристый пар. Руноэкран пьедестала начал демонстрировать глифы обратного отсчёта, в то время как многослойные двери лифта начали закрываться в качестве дополнительной меры безопасности. Падальщику не нравилась идея оказаться взаперти в опечатанном склепе на глубине нескольких лиг под поверхностью Марса, но альтернативы не было, и оставалось только ждать окончания отсчёта. Когда глифы мигнули и исчезли, красные лампы на потолке и смонтированные в полу генераторы поля ослепительно засветились, залив камеру дьявольским сиянием. Ноль и Пустота подняли роторные пушки в позицию прицеливания, а Стрига, каркая и хлопая крыльями, заметался между выступавших из-за плеч космодесантника узловых колонн.

Лампы начали подсвечивать конфискованные технологии внутри рассеивающегося стазис-поля. По мере того, как линия за линией зажигались лампы, Падальщик начал различать дисковидные платформы как на полу, так и на потолке — словно огромные хроносдерживающие магниты одинаковой полярности, навеки держащие что-то прикованным к месту. На каждой платформе стояли почти по стойке «смирно» многочисленные ряды боевых автоматонов, количеством примерно до трёх сотен.

Конструкции принадлежали к типу «Кастелян». Это были здоровяки из пластали, адамантия и керамита — башнеподобные образцы древнего проекта и изделия высшей пробы инженерии мира-кузницы. Мощная гидравлика. Брутальность сверхпрочных деталей. Бронированные кабели и усиленные устройства подачи. Вдвое выше Падальщика и почти втрое — Ноля и Пустоты, боевые автоматоны были безжизненны, но выглядели внушительно. Подобно статуям, они требовали мгновенья мрачного уважения от каждого, кто посмотрел бы на них.

Их усиленные пластины были потёрты, выщерблены и покрыты пошарпанной красной краской Марса, каркасы шасси и несущая гидравлика были отполированы до исходных материалов. Лишь элементы вооружения и изогнутых корпусов кортекса были отделаны бронзой экзотических сплавов. На красной броне красовалась эмблема Легио Кибернетика и производственная отметки Элизийской горы — места их изготовления. Отметки указывали на то, что боевые автоматоны были изъяты из нескольких действовавших манипул, но все они принадлежали резервной когорте дедарии. Раньше когорта дедарии базировалась в районе Фаэтон в качестве резервной части после славной и суровой службы за пределами мира в начале Великого крестового похода. Стяги и металлические ленты, прикрученные к корпусам, рассказывали историю подразделения и восславляли достижения.

Когда первый ряд боевых автоматонов вернулся в настоящее, Падальщик зарегистрировал движение в конфискованной загадке. В центре того, что считалось грудью у мощных машин, в корпусных пластинах было оставлено место для предписанного дизайном интерфейсного образа «Машины Опус», или, как ещё его называли — «Шестерни Механикум», древнего символа машинного культа — гибрида черепов человека и киборга. На каждом боевом автоматоне, явно вопреки предписаниям, «Машина Опус» была удалена и заменена на блок из сцепленных между собой латунных многогранных шестерней. Все плавно двигающие друг друга детали были разных размеров и замысловатых сечений, их зубцы идеально сцеплялись между собой. Устройство тикало гипнотически, подобно архаичному хронометру.

Падальщик не видел ничего подобного за все проведённые на Марсе тридцать лет. Глядя, как шестерёнки вращаются в разные стороны, Странствующий Рыцарь не мог избавиться от ощущения, что механизм приводится в действие не физически.

— …так.

Эхом разнёсся по склепу звук измученного голоса. Падальщик посмотрел на своих серво-автоматонов.

— Обнаружить и изолировать, — приказал он, заставив Ноль и Пустоту, державших роторные пушки наготове, выдвинуться вперёд. Стрига поднялся в воздух и принялся носиться над кортексными кожухами и безмолвными болт-орудиями неподвижных рядов боевых автоматонов. Хромая среди металлических гигантов, Падальщик плотно прижимал к груди гравитонную пушку. Гвардеец Ворона чувствовал себя уязвимо посреди маленькой армии техноеретических машин, и это было необычным чувством для одного из ангелов Императора.

— Тик-так, — вновь раздался голос.

Пока Падальщик тащился на измученной гидравлике повреждённой ноги, ячейки памяти встроенного когитатора наложили его сон об Октале Буле на звеневшие в пустоте хранилища слова. Они совпадали, полностью совпадали, с последними словами техноеретика.

Стрига первым обнаружил его. Киберворон взгромоздился на наплечник ближайшего к находке «Кастеляна» и кант-карканьем сообщил о своей находке, указывая Падальщику и серво-автоматонам месторасположение техноеретика. Подойдя с поднятым и готовым к стрельбе гравитонным ружьём, Падальщик увидел стоявшего на коленях Октала Була. Техноеретик сгибался пополам, но не от боли.