Читать интересную книгу Русская Доктрина - Андрей Кобяков

Задача повышения и даже консервации жизненного уровня населения вообще не ставилась в течение всего периода реформ. Приоритетны были задачи либерализации, приватизации, открытости, невзирая на издержки. А фактически – режим скорообогащения отдельных лиц.

Как ни парадоксально, но налицо момент преемственности в политике в отношении жизненного уровня населения в советский период и в период реформ. В советский период официально заявлялось, что приоритетная политика – это политика увеличения производства средств производства, но не предметов потребления и не жизненного уровня населения. Особенно последовательно эта политика проводилась в России. В результате образовался разрыв между размерами производственного аппарата экономики и жизненным уровнем. Население ожидало, что в результате реформ этот разрыв будет устранен. Но ничего подобного не произошло. Жизненный уровень населения в период реформ начал падать, а если не брать в расчет жизненный уровень верхних 5% населения, то падать стремительно.

Парадокс: население России уже 25 лет могло жить как американцы или почти как американцы, а вместо этого его жизненный уровень уже 15 лет понижается. В текущий период он ниже, чем в Бразилии (где в распоряжении населения имеется климатическая рента), и примерно соответствует уровню жизни населения городского Китая.

2. Уникальные размеры катастрофы

Размеры катастрофы, постигшей экономику России после 1990 г., уникальны.

О том, что реально происходило в экономике России в этот период, недвусмысленно свидетельствуют данные по динамике транспортных перевозок: в 1995 г. они составляли к уровню 1990 г. 50%, в 2002 г. – 38%, в 2004 г. – 42%; для железнодорожных перевозок аналогичные показатели соответственно на 2002, 2003, 2004 гг. – 48%, 50,6% и 57%.

Самым слабым местом в дореформенной экономике России являлось производство предметов потребления. Казалось бы, уж в этой-то области заметного снижения производства не могло быть. Но оно было – и еще какое!

Сельское хозяйство пострадало в 1991–1995 гг. примерно так же, как во время коллективизации в 1929–1933 гг. С той разницей, что через 10 лет после начала коллективизации предшествовавший ей уровень сельскохозяйственного производства был восстановлен, а в пореформенной России сельскохозяйственное производство после падения так и осталось в “упавшем” состоянии (табл. 2). Производство мяса, включая мясо птицы, сократилось с 1990 г. по 2002 г. в 2 раза, примерно на 5 млн т, причем это сокращение далеко не было перекрыто приростом импорта. В результате потребление мяса на душу упало с 1990 г. по 2002 г. на 1/3.

В легкой промышленности (без пищевой), по данным российской статистики, производство упало с 1990 г. по 1995 г. более чем в 5 раз, а по 2004 г. – в 7 раз. В пищевой, без учета производства алкогольной продукции, – на 2/5. Производство товаров бытового назначения из промышленного сырья при наличии возможности его многократного увеличения также резко сократилось (табл. 2). По большинству позиций это сокращение многократное. В 2004 г. производство потребительских товаров из промышленного сырья в целом находилось все еще ниже уровня 1990 г.

Доля импортных товаров в розничной торговле увеличилась, по данным российской статистики, с 14% в 1991 г. до 43% в 2002 г. Но прирост импорта не перекрыл сокращение производства мяса, не говоря уже об уменьшении производства яиц и молока. Несомненно ухудшение качества продовольственного потребления, связанное с уменьшением потребления белковых продуктов (мясо, молоко, яйца). Ситуация в этом отношении была не вполне удовлетворительной еще в советское время, а сейчас она тем более неудовлетворительна.

Таблица 2. Влияние проводимых в России реформ на производство, потребление и инвестиции

----------------------------------------------------------------------

*) В % к среднему за 1986–1990 гг. уровню.

**) Включая бытовые, транспорта и связи, жилищно-коммунальные, системы образования, культуры, медицинские и др.

***) Корректировка производится с учетом того, что номинальные показатели учитывают теневые доходы и расходы для периода после 1991 г. и не учитывают его для 1990–1991 гг. (см. ниже).

****) Всего построены жилые дома общей площадью в 1990 г. 61,7 млн кв. м, в 1995 г. – 41,0 млн кв. м, в 2002 г. – 33,8 млн кв. м, в 2004 г. – 41,0 млн кв. м.

Источники: Российский статистический ежегодник. М., 2001; Российский статистический ежегодник. М., 2003; Россия в цифрах. М., 2005. Корректировка производится по данным, приведенным в “Вопросах экономики”, 1995, № 9, с. 116–121.

И тем не менее в российских статистических изданиях фигурируют показатели, согласно которым дела с потреблением обстоят не так уж плохо, и вообще нельзя понять, почему смертность в стране превышает рождаемость. Прежде всего это показатели объема розничной торговли и расходов на конечное потребление домашних хозяйств. Номинальный (то есть по данным, фигурирующим в статистических изданиях) объем розничных продаж в 2004 г. больше, чем в 1990 г. на 4/5, а расходы на конечное потребление домашних хозяйств – на 3/5.

В 1992 г. (являвшемся, как известно, годом экономической катастрофы), по данным, которые фигурируют в статистических изданиях с некоторого времени, объем розничной торговли не только не упал, но даже вырос на 0,3%, а индекс расходов на конечное потребление домашних хозяйств упал, но только на 2%.

Однако по сведениям, опубликованным Госкомстатом сразу после 1992 г., ситуация с ВВП и объемом розничной торговли выглядит иначе. В 1992 г. объем розничной торговли не вырос на 0,3%, а уменьшился на 31%.

Этого и следовало ожидать, если принять во внимание, что и по данным, которые сегодня публикуются статистическими изданиями, в 1992 г. грузовые перевозки по сравнению с 1991 г. сократились на 30%, реальная заработная плата – на 33%, капиталовложения в основные фонды – на 42%.

Феномен “раздвоения” статистических данных, относящихся к 1992 г., объясняется тем, что первоначальные данные не учитывали на 1992 г. (как и на 1991 г.) теневой оборот и теневые доходы, а позднее данные за 1992 г. стали отражать таковые, но при этом за 1990–1991 гг. они его по-прежнему не отражали. Вот и получилось, что согласно ныне публикуемым данным розничные продажи в катастрофическом 1992 г. выросли, тогда как на самом деле они уменьшились на 31%, о чем в свое время и сообщалось. Соответственно для периода после 1992 г. все данные об объеме розничной торговли (в % к 1990 г.) завышены примерно на 31%, а для конечного потребления домашних хозяйств – примерно на 3/10.

В 2002 г. при номинальной величине оборота розничной торговли в 115% к уровню 1990 г., реально, с поправкой на относящиеся к 1992 г. данные, он равен примерно 115:1,31 = 88%. На 2004 г. соответствующие показатели – 140% и 107%. Номинальная величина (в процентах к 1990 г.) расходов на конечное потребление домашних хозяйств в 2002 г. – 110%, а исчисленная с поправкой на изменение схемы учета для данных, относящихся к 1991–1992 гг., – примерно 85%, а на 2004 г. – соответственно 129% и 99%.

Но и эти данные могут оказаться заметно завышенными. Во-первых, существует проблема двойного счета при исчислении объемов розничных продаж. Товар, купленный обычным порядком в розничной торговле, ныне может перепродаваться, и даже не один раз. Во-вторых, существует проблема недооценки реального роста цен при исчислении индексов динамики розничной торговли. В-третьих, часть розничных продаж приходится на покупки учреждений и организаций (например, компьютеры, другая электронная продукция, легковые автомобили, бензин), причем эта часть ныне много больше, чем в советский период. В-четвертых, при исчислении индекса расходов на конечное потребление домашних хозяйств российской статистикой принимается во внимание “работа для себя” и “теневая” заработная плата, тогда как данные за 1990 г. “работу для себя” и “теневую” заработную плату практически не берут в расчет. Кроме того, оба эти показателя при наличии несомненной заинтересованности продемонстрировать, что дела не так уж плохи, могут легко преувеличиваться. Характерно, что статистика России исчисляет теневую заработную плату, но не публикует данных о размерах теневой прибыли. Фактически часть этой последней и учитывается в качестве теневой заработной платы.

В последние пять лет произошло скачкообразное увеличение индекса реальной заработной платы. В 2000 г. он составлял 42% к уровню 1990 г., в 2002 г. – 59%, а в 2004 г. – уже 73%. Последний показатель явно не отражает реальной ситуации с собственно заработной платой. Во-первых, за счет недооценки темпов обесценения заработной платы в связи с ростом цен. Во-вторых, ситуация сохранения высокого уровня безработицы исключает возможность роста заработной платы массового работника. В-третьих, неясно, в какой степени при исчислении динамики индекса реальной заработной платы российская статистика учитывает таковую низкооплачиваемых временных рабочих, удельный вес которых в общей занятости растет. В-четвертых, поскольку теневая заработная плата учитывается российской статистикой, возможно преувеличение ее вклада в реальную заработную плату. В-пятых, показатели индексов реальной заработной платы отражают также заработную плату топ-менеджеров, большая часть которой находится вне всякой связи с их трудовым вкладом и по своему характеру ближе к доходу за счет предпринимательской прибыли, чем к заработной плате.