— Что?
— Сначала те грабители в подворотне. Ты ранил нескольких и убил бы, если бы не вмешался Собуро…
— Со мной был Гризли, и он также защищался.
— Я говорил с ним. Он не мог поднять на людей руку, пока ты не сделал это первым.
Рэя почувствовал, что начинает сердиться на это неуместное разбирательство его поступков, но ответил пока еще спокойно:
— Да какая разница, кто начал. Они напали на нас, и ты сам, если не забыл, одобрил то, что мы сумели постоять за себя.
— Я помню, дело не в этом, — с раздражающей настойчивостью продолжил Сагюнаро. — А затем ты убил заклинателя.
С точки зрения Рэя, это был довольно-таки вероломный удар — фактически только что он получил упрек за спасение жизни друга.
— Я думал, эту тему мы тоже закрыли, — сказал он холодно. — Тебя вдруг начало терзать раскаяние? Или ты неожиданно осознал всю степень моей вины? Вроде бы ты не жаловался, когда я спас тебя.
— Рэй, я не обвиняю. Я благодарен тебе за помощь. Просто пытаюсь понять. Что произошло в мире кодзу? Ты встретил Тору и…
— Я убил ее, — ответил заклинатель, не задумываясь. — Для того чтобы та, другая, реальная, могла жить. Не просто развеял призрак. Она не была похожа на остальные игрушки кодзу — те вели себя как заводные куклы, одержимые духом. А Тора оказалась настоящей. Она не хотела умирать. Она пришла мне на помощь, рисковала собой… а я был вынужден убить ее.
— Теперь мне ясно. — В голосе Сагюнаро прозвучало величайшее сожаление. — Я так и предполагал. Рэй, Тора не приходила к тебе на помощь. Она не могла быть настоящей. Это всего лишь иллюзия, ловушка кодзу. Он подсунул тебе якобы реальную девушку, дал возможность сравнить с остальными куклами. Наверняка сыграл на каких-то твоих скрытых желаниях, мечтах, фантазиях и заставил почувствовать симпатию к ней. А в итоге тебе пришлось убить ее. Сломать что-то в себе и поднять оружие на ставшего близким человека.
Все еще раздосадованный, Рэй думал о том, как забавно наблюдать одержимого кровожадным призраком в роли миротворца, обеспокоенного душевным равновесием и поступками друга.
Но не мог не признать, что тот прав. При всех своих изменениях — меч из руки, любовь к непрожаренному мясу, удовольствие от изгнания духов — Сагюнаро не убивал людей. Никогда, ни одного.
— Ты хочешь сказать, кодзу специально это подстроил?
— Да. Похоже, он хочет заполучить убийцу в свой цирк. Сначала ты уничтожил Тору, которую считал живой девушкой, — в мире иллюзий, затем в реальности сумел поднять руку на человека, что недопустимо для заклинателя, и в конце концов легко, не задумываясь уничтожил Мартэна. Извини, мне так же неприятно говорить об этом, как и тебе слушать, но я должен был сказать.
— Думаешь, он попытается затянуть меня в свой мир, как Тору?
— Ты все же заклинатель, а не простой человек, — произнес Сагюнаро, явно ободренный тем, что Рэй прислушался наконец к его словам. — Вряд ли он будет действовать с тобой так, как с остальными своими игрушками. Скорее всего, станет подсовывать сны, иллюзии, фантазии, звать и обещать, морочить голову. Ждать, когда ты поймешь, что тебе нравится убивать, а место, где легко можно это делать, — его пространство. Для него это тоже своего рода игра, сложная партия в чатуранге, новый опыт, новый приз.
— И что, по-твоему, мне делать? — спросил Рэй, неприятно удивленный перспективой стать персональным палачом в мире кодзу.
— То же, что и мне, — улыбнулся Сагюнаро, — бороться с тенью внутри себя.
Они замолчали, услышав приближающийся голос Гризли, похоже отвечающего на какой-то вопрос Имари:
— …Нет, мы должны уметь думать не мыслями, а образами. Картинками. Представил весь рисунок заклинания — и запустил в духа. Иначе, если будешь полчаса каждый символ и вектор мысленно рисовать — обаками голову откусит. Конечно, есть заклинания, требующие прочтения, но мы и их стараемся кусками увидеть. Но вообще, чем выше уровень мага, тем быстрее он умеет заклинать духов.
— Учишь основам? — с улыбкой спросил Рэй здоровяка, поднимающегося вместе с травницей по тропинке.
— Мы просто разговариваем, — добродушно ответил он и бросил Сагюнаро пучок травы с мелкими красными листьями. — А это тебе. Помогает справляться с гневом и раздражением.
— Премного благодарен, — с иронией сказал тот Имари, равнодушно взглянул на растение. — И что мне с ним делать?
— Носить при себе, — ответила она также чуть насмешливо. — Хуже от этого точно не будет.
Сагюнаро пожал плечами, но все же убрал пучок травы в свой мешок.
— Ладно, пора идти, — сказал Рэй, поднимаясь. — Не хотел бы я оставаться в этих горах еще на одну ночь.
Возражать ему не стали. Никто из спутников не желал снова встретиться с ночными гостями или кем-нибудь похуже.
Шагая по узкой тропинке, заклинатель продолжал думать о разговоре с Сагюнаро. «Я не превращаюсь в убийцу, — мысленно возражал он. Просто ситуации складываются так, что я не могу поступать по-другому». Но совесть и здравый смысл не давали обманывать себя. В мире кодзу он действительно смог переломить, сломать что-то в себе, поднимая руку на живого человека. И пусть Тора в действительности не была по-настоящему реальной — он ощущал ее именно такой.
— Смотрите! — Возглас Имари оборвал его размышления.
Он поглядел в сторону, куда показывала женщина, ожидая увидеть какого-нибудь духа, но далеко внизу, на зеленом пологом склоне разглядел бело-рыжие и черные пятна.
— Коровы, — сказал Гризли. — Значит, неподалеку есть деревня.
Присутствие людей, пусть и отдаленное, придало путникам бодрости. Сами того не заметив, они зашагали быстрее. Ощущение одиночества среди высоких, равнодушных горных вершин начало проходить.
Через несколько часов пути Имари показала одну из троп, ведущих вниз со склона, — та петляла среди низкой травы и стелющихся кустарников, а затем ныряла в лес, зеленой гривой поднимающийся по откосу.
— Недолго осталось.
…Но среди деревьев они оказались лишь ближе к вечеру. С этой стороны склона бежало множество ручьев и речек, через них были переброшены узкие мостики, замшелые бревна, или просто свалены несколько камней, по которым удавалось перебраться на другую сторону.
Среди зелени, освещенной заходящим солнцем, кое-где виднелись стертые от времени каменные столбы, разрисованные неизвестными заклинателям символами.
— Это отметка старой границы, — объяснила Имари, сосредоточенно хмуря лоб и разглядывая знаки. — Раньше земля здесь была разделена на две провинции, а затем они слились в одну. А столбы так и остались. Говорят, их установили духи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});