Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Реклюзиарх Горозий пал во имя благой цели, — в голосе Дениятоса прибавилось мрачных интонаций. — Преследуя еретика Кройваса Асцениана. Поэтому наш долг не только почтить павшего брата, но и принять великий позор, запятнавший нас после провала этого дела. Горозий лежит на плите в Чертогах Покоя, а Асцениан — на свободе. Это — пятно на нашей чести, на чести всего человечества! Мы этого так не оставим! — облачённые в чёрные бронированные перчатки руки Дениятоса сжали кафедру. — Принимая мантию реклюзиарха, сегодня я даю обет предать Асцениан суду. Он будет отыскан и пойман Испивающими Души и никем другим! А казнён он будет по велению реклюзиама! Я клянусь в этом именем Горозия и Рогала Дорна!

Дениятос поднял крозиус, которым Горозий сражался на Хаале — символ власти реклюзиарха. Когда Горозий пал, то никто не сомневался в том, что Дениятос, чей «Боевой катехизис» был почти у каждого шедшего в бой Испивающего Души, станет новым реклюзиархом.

Испивающие Души отсалютовали ударами кулаков о нагрудники. Они приветствовали Дениятоса в качестве нового духовного лидера и вместе с ним поклялись отыскать и покарать Кройваса Асцениана. Дениятос сошёл с кафедры, и Испивающие Души одновременно начали молиться, понизив голос.

Дениятос ушёл в покои реклюзиарха, соседствовавшие с часовней. Послушники были готовы услужить ему — забрать крозиус и поместить в отделанную красным шёлком благословенную шкатулку из черного дерева, снять доспехи и оружие, сделать запись его проповеди в огромной книге учёта, куда реклюзиархи записывали духовную историю Испивающих Души. Покои были скудно обставлены, но полны драматизма, подходящее место для медитации. На полках под иконами орденских героев из прошлого стояли тысячи книг, посвящённых теологии и боевой теории. Реклюзиарху требовалось несколько комплектов брони, все они висели на одной стене — терминаторская броня Горозия, вся в отметинах от клыков и кислоты, от украшавших её книг остались лишь обугленные корешки. Церемониальная обсидиановая броня для встреч с посторонними делегациями, её редко использовали. Собственная броня Дениятоса, та самая, которую он принял в день посвящения, но окрашенная в чёрный цвет и расписанная черепами в день, когда он принял служение в качестве капеллана. Пепельно-серый доспех, украшенный вырезанными из кости черепами и чашами, для реклюзиархов отошедших от дел, но всё ещё живых, правда, такого случая в истории ордена ещё не было.

Дениятос велел послушникам уйти. Они поспешили выполнить волю реклюзиарха, и если не считать сервитора-кафедры, помещавшегося между двумя книжными шкафами, Дениятос остался в одиночестве.

Безусловно, он рисковал на Хаале. Горозий мог выжить, несмотря на то, что план отправить его прямиком в пещеры чудовищ Хаала такого не предусматривал. Какой-то странный инстинкт с самого начала удерживал Дениятоса от обнародования факта обнаружения им берестяной карты с обозначением места, где дикари Асцениана содержали боевых монстров. Может, это было некое предвиденье, почти варповство, голос мудрости и опыта, подсказавший попридержать эту информацию до срока, когда она сможет пригодиться.

Ещё больший риск состоял в том, что Горозий поймёт суть изменений внесённых в план Дениятосом — поспешная мера для устранения Горозия, прежде чем тот успел бы распространить свою идею о том, что «Боевой катехизис» содержит тайное послание. Конечно, оно там было, Дениятос поместил каждое слово послания намеренно, но в намерения его не входило то, что послание будет распознано так скоро, и, тем более что распознает его Горозий. Он недооценивал умственные способности реклюзиарха.

Дениятос поправил последнюю мысль. Горозий не был реклюзиархом. Теперь им был Дениятос.

Но вот в чём риска не было совсем, так в том, что, Горозий мог предоставить право возглавить атаку на крепость кому-нибудь другому. С того момента как он поверил в то, что Асцениан возможно там, можно было не сомневаться, что командовать атакой Горозий будет лично. Он не мог отказаться от возможности убить Асцениана лично, урвать себе ещё больше славы, добавить ещё строку в панегирик, который, как он считал, должен был провозглашать его деяния ещё многие десятилетия.

Как он мог отказаться? Он же был Испивающим Души.

481. М36

Реклюзиарху Дениятосу потребовалось много времени, чтобы проснуться.

Астартес никогда не спал. Он мог погрузить половину мозга в полудрёму, а вторая всегда оставалась начеку. Пробуждение для него означало лишь то, что до этого он был без сознания.

Поначалу Дениятос решил, что оказался в холодной воде. Холод окутывал его и сковывал глаза. Он не был наделён предательскими человеческими инстинктами, из-за которых несчастные судорожно глотали вонючую воду, запуская её в лёгкие, или же в панике теряли контроль над своим телом. Вместо этого Дениятос оценил ситуацию и сделал неглубокий вдох.

Он мог дышать. Холодное, жирное и липкое ощущение было каким-то внешним фактором.

Он также мог слышать и сумел распознать гул двигателей космического корабля. Для находившихся на борту корабля звук двигателей постепенно превращался в фоновый гул, который потом сливался с тишиной. Теперь же, очнувшись, Дениятос обратил на этот звук внимание. Он был на корабле. Он был на «Когте Марса».

Дениятос попробовал подвигаться. Он был закован во что-то, что препятствовало малейшему движению конечностей. При этом лицо оставалось свободным. Он мог шевелить челюстью и головой, правда, немного. Космодесантник попытался открыть глаза. Веки слиплись, Дениятос предположил, что от спёкшейся крови. Кровь Астартес сворачивалась невероятно быстро, превращаясь в густые красные комочки сразу после вытекания из артерии или вены. Поэтому Астартес не мог умереть от потери крови, но были и свои отрицательные моменты. Если кровь попадала космодесантнику в глаза, то на их прочистку уходили драгоценные мгновенья.

«Коготь Марса» когда-то был кораблём эксплораторов — высокотехнологичным и древним судном для поиска новых варп-маршрутов. Во время одной из своих экспедиций он канул в варп на три тысячи лет. Обратно вернулось уже нечто другое — космический скиталец, деформированный и ужасный из-за долго заточения в варпе. Испивающие Души, возглавляемые Дениятосом, атаковали его. У памяти реклюзиарха, похоже, были схожие проблемы с глазами, и события из недавнего прошлого с трудом пробивались на поверхность.

Дениятос напрягся. Немногие оковы могли удержать Астартес. Те, что удерживали Дениятоса, со своей задачей справлялись. Руки и ноги занемели в оковах, он поморщился и напряг все мышцы тела, на шее мускулатура вздыбилась узлами, пресс упёрся в рёбра, позвоночник выгнулся назад.

Он прилагал все доступные силы, пока во рту не появился привкус крови, а сросшиеся рёбра не затрещали от напряжения. Дениятос расслабился и повис в оковах.

Временные рамки описываемого периода являются предметом спора учёных.

— Ты очнулся, — раздался голос. — Дай-ка я тебе помогу.

Голос хоть и был синтезирован, но звучал очень хорошо. Говоривший был мужчиной, явно в возрасте и с образованием. Богатый дворянин или старший адепт мог позволить себе такую высокотехнологичную искусственную гортань, когда утрачивал собственный голос. Дениятос почувствовал, как ловкие пальцы снимают кровавую кашу с глаз.

Веки Дениятоса распахнулись. Он был слеп долгое время, поэтому улучшенные глаза пытались защитить сетчатку от света, одновременно передавая изображение.

Он был внутри вериспика, лаборатории, в которой экипаж «Когтя Марса» исследовал образцы. На нескольких лабораторных верстаках находились отделанные латунью микроскопы и центрифуги. Сервиторы-лаборанты свисали с потолка, к их человеческим телам были прикреплены металлические конечности, поджатые к туловищам в режиме ожидания. Стены, исполненные в ржаво-красных и бронзовых цветах Механикумов, были покрыты молитвами на машинном коде. Место выглядело относительно нетронутым, хотя кое-где пятна коррозии выдавали возраст помещения. В отличие от остального корпуса оно не поддалось искажению во время дрейфа корабля в варпе.

Человек, счистивший с глаз Дениятоса кровь, стоял над ним. Это был Кройвас Асцениан.

Дениятос был уверен в своём суждении, хотя более чем за сотню лет поисков и преследования никто не смог дать толкового описания еретика. Что-то было не так с его телосложением — слишком высокий для человека, но при этом сгорбившийся, что свидетельствовало о годах, потраченных Асценианом на чудовищные изуверства. Он всё ещё носил одеяния миссионера — коричневый подрясник был подпоясан золотым шнуром, с которого свисали различные иконы, выкраденные Кройвасом из святых мест. Среди последних были позолоченные костяшки пальцев, черепа святых, аккуратно расписанные деревянные иконы, взятые с примитивных алтарей, усеянные драгоценностями аквилы с посохов имперских священнослужителей. Плечи Асцениана были покрыты тяжёлой мантией из потрескавшейся кожи, а лицо наполовину скрыто капюшоном.