– А с чем мы имеем дело здесь? – прошептала Джосс. Она не сводила глаз с Натали.
– Я пока не уверена. Когда я приходила сюда ребенком, меня всегда привечали. Я могла говорить с Сэмом, или Джорджи, или Робертом. Но их здесь нет. Они прячутся. Здесь что-то другое. – Она резко встала и начала беспокойно ходить по кухне. Выглянула в окно и покачала головой. – Здесь сейчас слишком много всего. Все перепуталось. Мне потребуется время. Давайте вернемся в большой холл.
Через несколько минут, стоя у камина, она снова покачала головой.
– Я чувствую столько злобы и столько боли. – Она приложила ладони к вискам. – Они заполняют мою голову. Я не могу различить голоса.
Джосс вздрогнула. Она тоже что-то слышала. Эхо, ничего больше, почти неразличимое. Кэтрин.
Имя из тени.
– Кэтрин, – прошептала она. – Онa тоже часть всего этого?
Натали нахмурилась. Подняла руку, чтобы заставить Джосс замолчать, мучительно прислушиваясь к чему-то, чего Джосс не могла слышать.
– Кэтрин, любовь моя. Тебе суждено было бытьмоей вечно. Кэтрин! Где ты?
Натали качала головой.
– Кэтрин – часть страдания. Его муки пропитали каждый камень и балку в этом доме.
– Чьи муки? – прошептала Джосс. – Короля?
Натали внезапно взглянула ей в глаза.
– Значит, вы знаете? Вы его видели?
Джосс беспомощно пожала плечами. Внезапно в голове возникла темная стена, сквозь которую ей не дано было проникнуть.
– Я так думаю. Да. Мой сын называет его железным дядей из-за его лат.
Натали удивленно улыбнулась и кивнула.
– Странно, не так ли? Носить латы в доме своей возлюбленной.
– Я просто так подумала. Но он зол, полон горечи. Иначе зачем он убивает?
– Ш-ш-ш, – Натали неожиданно подняла руку. – Может быть, нам удастся уговорить его побеседовать с нами. Но не сейчас. – Она тряхнула головой. – Давайте выйдем на свежий воздух. Не возражаете?
Когда они вышли из дома и прошли через сад, то не обнаружили в каретном сарае ни Люка, ни Джимбо. Натали надела старые сапоги Джосс и накинула поношенную куртку поверх своего нарядного костюма.
Оказавшись на траве, она тряхнула гривой блестящих волос и, как маленький ребенок, несколько раз подпрыгнула.
– Извините. Атмосфера в доме такая гнетущая, я плохо соображаю. Чувствую, что они все вокруг и слушают. Лучше поговорить здесь и решить, что делать, – без посторонних, так сказать, ушей.
– Том и Нэд в опасности, верно? – Джосс медленно шла рядом с Нэт, сунув руки в карманы.
Они направились к озеру.
– Полагаю, учитывая предыдущую историю этого места, что вы, может быть, правы.
– Но почему? Почему он убивает мальчиков? – Джосс помолчала, потом подняла голову. – Вы это серьезно? Вы можете заставить его поговорить с нами?
Натали пожала плечами.
– Могу попытаться. – Она вздохнула. – Жаль что я чувствую себя такой усталой. Как будто из меня выкачали все силы.
Они подошли к озеру. Нэт долго стояла, глядя на воду.
– Помните, я там, в доме, сказала, что не могу различить голоса. Их было больше, чем я ожидала. Не детские голоса, не голоса умерших мальчиков и мужчин. Другие голоса, мощные.
– Мужские или женские? – Джосс наблюдала, как между водяными лилиями мечется водяная курочка.
– Вот что странно. Я не уверена. Я могу слышать обрывки слов, но разобрать их не могу. Вроде как крутишь настройку на радио. Быстро бегаешь по станциям и что-то слышишь – когда громко, когда тихо – на фоне статического шума, и иногда случайно, всего лишь случайно, ловишь станцию, язык которой понимаешь, но через мгновение что-то происходит, может, ветер меняется или антенна в моей голове слегка поворачивается, и снова только шум. И я не могу вновь настроиться на эту станцию.
Они долго молчали. Джосс тряслась от холода.
– Вы их слышите, но могут ли они слышать вас?
– А зачем тогда я сюда, по-вашему, явилась?
– Вы считаете, что они в стенах этого дома как в ловушке, что они не могут передвигаться, уйти?
Натали пожала плечами.
– Не знаю. – Она поморщилась.
Джосс подняла воротник куртки.
– Мы с Люком только что вернулись из Франции. Мы ездили туда, чтобы повидать Поля Дювиля, второго мужа моей матери. Он отдал мне ее последние дневники. Она в них так и пишет – Эдуард. Ей снится, что он ищет ее повсюду в этом доме. Он не мог добраться до нее во Франции. Затем она сделала странную запись. Мама написала: «Я была так уверена, что она не может преодолевать воды».
– Она?
– Кто не может ходить по воде? Вампир? Мертвец?
– Ведьма? – Голос Натали звучал задумчиво.
– Маргарет де Вер обвинили в колдовстве, в попытке убить короля, – нерешительно продолжала Джосс. – Она мать Кэтрин – той самой, которая, как мы считаем, была любовницей короля. Здесь.
Водяная курочка внезапно взлетела. Шумно разбежалась по листьям лилий, поднялась в воздух и исчезла за живой изгородью.
– Когда я была во Франции, я узнала, что Кэтрин, та самая Кэтрин, которую никто, кроме моей матери, не видел, навестила ее, когда она умирала. Она принесла маме белые розы. Поль сказал, что Кэтрин была любовницей человека, который стал любовником моей матери здесь, в Белхеддоне, и что гнев и ревность Кэтрин были настолько сильны, что она гналась за моей матерью до самой воды. – Джосс невидящими глазами смотрела на озеро. – Я много думала, но ни до чего не додумалась. Разве мы можем считать, что король Англии Эдуард, умерший пятьсот лет назад, был любовником моей матери здесь в Белхеддоне? – Она подняла голову и выдержала взгляд Натали. – Ведь именно это мы и говорим. Но такого не может быть. Просто не может.
– Они оба были одиноки, Джосс. Ваш отец умер. И он, Эдуард, потерял свою Кэтрин.
– Но ведь он мертв! – возмутилась Джосс.
– Он – дух, привязанный к земле, поэтому все еще способен на земные чувства, – мягко проговорила Натали. – Он в состоянии испытывать гнев, страх, горечь – именно эти чувства держат его в вашем доме. Но, возможно, он также ощущает одиночество и даже любовь. Мы этих вещей не понимаем, Джосс, тут работает только наша интуиция. Больше у нас ничего нет.
Джосс снова смотрела в воду. Откуда ни возьмись, всплыло воспоминание. Подвал, лицо, руки…
– Джосс? В чем дело, Джосс? Что случилось? – Натали обняла ее за плечи. – Джосс, вы белее снега. Давайте уйдем отсюда, очень холодно. Нам пора в дом.
– Нет. – Джосс стряхнула руку. Она пыталась думать, вспомнить, уловить ускользающий мираж, химеру на границе ее рассудка, но все уже исчезло, осталась лишь глухая стена и привкус дикой паники.
Натали внимательно наблюдала за ней. Она видела страх и отвращение Джосс, и внезапно ее озарило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});