хотел.
— Давай. Посмотрим, как тут что, если не понравиться — уедем.
— Ага, нас же никто тут держать не будет. Если что, просто соберемся и обратно. — Улыбнулась Лера.
Юлаев подошел к двери проходной и постучал. Вышел Семен, разговаривая с кем-то по рации.
— Ну что, надумали?
— Да, заодно рядом с Ларисой будем.
— Хотите покажу все? — Спросил Семен. Тимур с Лерой согласно кивнули. — Тогда пойдем, только машину туда под дерево отгоните, проезд закрываете.
На проходной, за бронированным стеклом, сидели двое, внимательно осмотревшие вошедших. Один в гражданском и военной разгрузке, вооруженный АК-74. Второй в серой форме с РПК. Семен провел их по узкому коридору, в котором раньше стоял турникет, об этом говорили отверстия в полу. Войдя на внутреннюю часть базы, Тимур сощурился от яркого солнца, осматривая широкую площадь, отделявшую их от группы зданий. Асфальт раскалился на солнце, жар проникал даже через подошву кроссовок. Зайдя под тень деревьев возле зданий, Юлаев облегченно выдохнул и смахнул пот со лба. Вере на жару было все равно, она шла, держась за руку Леры и внимательно осматриваясь вокруг.
— Здесь у нас штаб. — Семен указал на трёхэтажное строение, стоящее первым. — Там шеф сидит, и все, кто планирует жизнь общины.
— Шеф это кто? — Спросила Лера.
— Пимон Эксархидис. Он собрал общину. Работал раньше здесь, на этой базе ФСБ. Серьезный мужик, строгий, но справедливый и умный.
— Вот это у него имя. — Удивился Тимур.
— Грек, хотя родился в России.
— У нас в Геленджике половина греков была, привык к таким именам. А вы как сюда попали?
— В Новороссийске служил, седьмая дивизия ВДВ. По рации услышал его сообщение, один из первых сюда приехал. — Семен что-то коротко сказал в рацию и вернулся к разговору. — Первооснователей — человек двадцать, в основном за безопасность отвечаем. Почти все бывшие военные, не знаю, как так совпало. Вон там жилой корпус, комнаты на четырёх человек, душ туалет в каждой. — Мужчина указал на четырёхэтажное здание, стоящее за штабом.
Прошли мимо первой трёхэтажки и казались во дворе между домами, заставленным машинами, грузовиками и автобусами.
— Наша техника, та ее часть, которой почти каждый день пользуемся. Другая в гараже, на задней части базы. Внутрь пойдем?
— Давайте. — В один голос согласились Тимур с Лерой.
Не меньше часа ходили по территории. Жилой корпус понравился: чистый, со свежим ремонтом, с кондиционерами и хорошей сантехникой. Комнаты больше походили на номера в гостинице, чем на жилые комнаты военной базы. Вера пришла в восторг, когда увидела детскую комнату и играющих в ней детей, за которыми присматривала женщина лет тридцати. Семен объяснил, что это аналог детского сада. Праздно шатающихся не встретили, все заняты работой. Кто на общей кухне, кто в прачечной, кто трудился на фермах, никто не сидел без дела.
Осмотревшись, вернулись к машине. Лера еще больше загорелась перебраться в общину, Веру вообще еле вытащили из жилого корпуса, она соскучилась общению с другими детьми и хотела остаться на базе сразу.
— Ребят, держите рацию, канал шестнадцатый, бьет километров на двадцать по прямой, из Геленджика вряд ли достанет, но по пути можете связаться. Когда вас ждать? — Семён передал Тимуру черный Kenwood TK-3306.
— Часа через два-три. Вещи соберем и приедем. — Ответил Юлаев и направился к машине.
15.48 по московскому времени
Подъезжая обратно к Кабардинке, Тимур заранее связался по рации с Семёном и сообщил, что будут через пятнадцать минут. Электричества в доме уже нет, но заводить генератор не стал. Был готов, к отключению, но думал, что это произойдёт позже. Собрали соме необходимое. Вещей у девушек оказалось немного. Тимур нагрузил один небольшой чемодан и армейский ранец, прихватив свой автомат. С печалью окинул собранный ими запас еды, пригнанный бензовоз и родительский дом. Не хотелось расставаться с тем, что успели сделать за эти дни, слишком много сил потрачено. Еще сильнее не хотелось уезжать из родного дома, возникало чувство, что он предает память о родителях и бросает их. Успокоил себя мыслью, что в любой момент может вернуться, но осадок все равно оставался.
Возле ворот общины встретил Семён с мужчиной в такой же серой форме. Открылись ворота, незнакомец залез в машину и подсказал куда ехать.
— Мне Дима зовут. — Высокий, смуглокожий, с короткой бородой-испанкой и черными волосами.
— Я Лера, это Тимур и Женя. — Улыбнулась с заднего сидения девушка.
Тимура кольнула ревность. Посмотрел на подругу в зеркало заднего вида и ему не понравилась её улыбка, точно такая же, как при их первой встрече.
Машину оставили в большом гараже. Дима помог девушкам с сумками и проводил в жилой корпус.
— Так девочки на втором этаже, мальчики на третьем. — Сказал он, как только подошли к лестнице.
— В смысле? — Удивился Тимур. — Мы что отдельно будем жить?
— Да. Таковы правила. Только семьи получат общие комнаты, но до семей пока рано. Сам понимаешь, куча людей в одном месте, и мужчин, и женщин. Надо максимально всех обезопасить, черт его знает у кого, что в голове.
Снова правила, снова диктовка, что и кому делать. Захотелось возразить, на крайний случай развернутся и уехать. Но Лариса. Он не мог оставить ее здесь, бросить одну. И девчонки вряд ли согласятся.
Навстречу вышла женщина лет сорока, с рыхлой кожей и крупной висячей родинкой на щеке.
— Привет! А кто это у нас здесь? — Она присела рядом с Верой и широко улыбнулась.
— Здравствуйте. Я Вера. — Девочка улыбнулась в ответ. — А как вас зовут?
— Алена Владимировна. Пойдешь к другим детям?
— Конечно. — Вера повернулась к Лере с Тимуром. — Можно?
— Беги конечно. Я потом за тобой приду. — Сказала Лера.
Девочка взяла за руку пришедшую женщину и направилась следом за ней в детскую комнату.
— Лера, правильно же, Лера? — Спросил Дмитрий. — Ты на второй, тебя там встретят. Тимур ты со мной.
Они проводили Леру до двери на второй этаж, передали ее вещи встретившей их крепкой женщине за сорок, сами пошли на третий.
— Вот твоя комната, ты тут пока один потом еще кого-нибудь подселим. Голодный?
— Есть немного. Дома не успели поесть, свет вырубили.
— Бросай вещи, покажу где столовая.
Спустившись на первый этаж, прошли по длинному коридору и вышли в широкий зал, заставленный столами и лавками. Справа в кафельной стене виднелись окна раздачи. Тимур привычно взял поднос, подошел к окну, пожилой мужчина в белом поварском кителе передал две тарелки и стакан чая. Овощное рагу, куриные котлеты, суп лапша. Привычный и вызывающий оскомину запах. Словно вернулся на две недели назад в армейскую столовку.