— И вы полагаете, что, снабдив такой особенностью мозг робота, вы в принципе доведете его до уровня человеческого?
— Вот именно! — отрезал Мадариан.
После этого они еще долго продолжали спорить.
Как и следовало ожидать, убедить административный совет оказалось не так-то просто.
Скотт Робертсон, самый крупный из акционеров «Ю. С. Роботс», заявил:
— И без того нелегко поддерживать промышленное производство роботов на прежнем уровне, когда широкая публика неодобрительно относится к этим механизмам и в любую минуту может объявить им открытую войну. Если только станет известно, что роботы больше не контролируются — пожалуйста, не говорите мне о Трех Законах! — то средний обыватель перестанет верить, что находится под защитой, едва лишь услышит слово «неконтролируемый».
— В таком случае не будем употреблять этого слова, — сказал Мадариан. — Назовем лучше нашего робота интуитивным.
— Интуитивный робот? — пробормотал кто-то. — А почему бы не робот-женщина?
По залу заседаний пробежал смешок. Мадариан решил сразу же брать быка за рога.
— Да! Робот-женщина! Наши роботы, разумеется, существа бесполые, и этот не будет отличаться от остальных. Но у нас уже вошло в привычку присваивать им мужской род. Мы даем им мужские имена, говорим: «он», «его». Что же касается данного робота, то, учитывая предложенную мною математическую структуру его мозга, он скорее всего попадет в систему координат ДжН. Первого из них, ДжН Один, я собирался назвать Джон Один, хотя, признаться, это имя было бы на уровне оригинальности заурядного конструктора. А почему бы, черт побери, не назвать нашего робота Джейн Один? И если уж непременно нужно информировать широкую публику о всех делах фирмы, то сообщим, что сейчас мы конструируем робота-женщину, наделенную интуицией.
Робертсон покачал головой.
— А что от этого изменится? Ведь по сути вы хотите уничтожить последнюю преграду, препятствующую мозгу робота подняться до уровня человеческого мозга. И как же, по-вашему, будет реагировать на это широкая публика?
— А вы собираетесь ей обо всем докладывать? — возразил Мадариан и немного погодя добавил: — Послушайте, ведь испокон веков считалось, что мужчина по интеллекту превосходит женщину.
Все присутствующие тревожно переглянулись, словно Сьюзен Кэлвин сидела на своем обычном месте.
Мадариан продолжал:
— Если мы объявим о создании робота-женщины, несущественно, какой она будет. Публика заранее настроится на то, что интеллектуальный уровень нового робота будет ниже, чем у обычного. Нам лишь останется сообщить о появлении Джейн Один, и тогда мы ничем не рискуем.
— Но этого мало, — вмешался Питер Богерт. — Мы с Мадарианом тщательно производили все вычисления и пришли к выводу, что вся серия ДжН — будь то Джон или Джейн — вполне безопасна. Такие роботы проще обычных, а их интеллектуальный уровень ниже, чем у предыдущих серий, от которых ДжН будет отличаться лишь одним дополнительным свойством условимся называть это интуицией.
— Кто знает, к чему оно приведет! — пробормотал Робертсон.
— Мадариан, — продолжал Богерт, — предлагает такое решение: как вы знаете, межзвездный прыжок теоретически разработан. Человек в состоянии достигнуть сверхсветовых скоростей, проникнуть в другие солнечные системы и вернуться на Землю спустя короткое время, скажем, не более чем через несколько недель.
— Все это давно известно, — прервал его Робертсон. — И может быть осуществлено без помощи роботов.
— Совершенно верно, но фирме это не принесет никакой выгоды, поскольку сверхсветовой двигатель может быть использован только один раз для демонстрационного полета. Межзвездный прыжок — дело весьма рискованное. Он сопряжен с чудовищными затратами энергии и тем самым с огромными расходами. Если уж мы на них решимся, то было бы неплохо открыть заодно и какую-нибудь обитаемую планету. Назовите это, если хотите, психологической необходимостью, но выложить двадцать миллиардов ради полета, который ничего не принесет, кроме научных данных! Налогоплательщики непременно потребуют, чтобы им разъяснили, ради чего расходуются такие средства. Но стоит вам объявить, что существует еще один населенный мир, и вы станете межзвездным Колумбом, а о потраченных деньгах никто даже не вспомнит.
— Ну и что из этого следует?
— А то, что нам негде взять такую планету. Или скажем так: какая из трехсот тысяч звезд и созвездий в пределах досягаемости межзвездного прыжка, то есть в радиусе трехсот световых лет, с наибольшей вероятностью может быть населена разумными существами? В нашем распоряжении масса подробных данных обо всех звездах, отстоящих от нас не более чем на триста световых лет, и мы считаем, что почти каждая из них обладает своей планетной системой. Но в какой же из этих систем находится обитаемая планета? На какую именно планету нужно высадиться? Увы, этого мы не знаем.
— При чем же тут робот Джейн? — спросил кто-то из директоров.
Мадариан собрался было ответить, но передумал и посмотрел на Богерта. Тот все понял — в таком вопросе слово начальника исследовательского отдела весило больше. Сам Богерт не слишком одобрял затею Мадариана. Если серия ДжН окажется неудачной, то его роль в ее создании уже настолько велика, что ему не избежать града упреков. С другой стороны, его уход на пенсию не за горами, и в случае удачи он покинет свой пост в ореоле славы. Быть может, он просто заразился уверенностью Мадариана? Как бы то ни было, но теперь Богерт искренне верил в успех. И он сказал:
— Не исключено, что сведения, которыми мы располагаем об этих звездах, позволят установить вероятность существования обитаемой планеты земного типа в одной из таких систем. Нам нужно подойти к этим данным не шаблонно, а творчески и выявить правильные соотношения. Ведь ничем подобным мы еще не занимались. Даже если какой-нибудь астроном и сделал бы это, он не смог бы в полной мере оценить полученные результаты. Робот типа ДжН установит такое соотношение быстрее и с гораздо большей точностью. За один день он способен составить и отбросить столько вариантов, сколько человеку не сделать и за десять лет. Кроме того, он будет действовать наугад, тогда как человек оказался в плену априорных соображений.
Воцарилось молчание. Наконец Робертсон прервал тишину:
— Разве дело только в вероятности? Предположим, что робот изречет: «Вероятнее всего, обитаемая планета, скажем, Сквиджи Семнадцать, существует в радиусе стольких-то световых лет, в такой-то системе». И вот мы устремляемся туда, чтобы лишний раз убедиться, что вероятность всегда остается только вероятностью и что в действительности там нет никакой обитаемой планеты. В каком положении мы окажемся?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});