Читать интересную книгу Открытие Индии - Джавахарлал Неру

Разумеется, и в народных правительствах было немало неумения и некомпетентности. Но это компенсировалось энергией и энтузиазмом, тесным контактом с массами, желанием и способностью учиться на собственных ошибках. Здесь проявлялась жизненная энергия, жизнь била ключом, чувствовался напряженный пульс, горячее стремление добиться результатов; все это представляло разительный контраст с апатией и консерватизмом английского правящего класса и его сторонников. Таким образом, Индия, эта страна традиций, являла странную картину: роли переменились. Англичане, которые пришли сюда как представители динамического общества, стали теперь главной опорой неподвижной, устарелой традиции; среди индийцев же было много сторонников нового, динамического порядка, горячо стремившихся к преобразованиям не только политического, но также социального и экономического характера. Эти индийцы представляли (возможно, и не сознавая этого) новые крупные действующие силы. Такая перемена ролей показывала, что если в прошлом англичане и играли в Индии созидательную или прогрессивную роль, то теперь этого давно уже нет и они превратились в помеху и препятствие какому бы то ни было прогрессу. Темп работы их ведомств был медленный, и они не в состоянии были разрешить насущные проблемы, стоявшие перед Индией. Даже их публичные высказывания, в которых прежде была известная ясность и сила, стали нелепыми, напыщенными, лишенными какого-либо реального содержания.

В течение долгого времени английские власти распространяли легенду, будто английское правительство через свои высшие органы в Индии обучает нас трудному и сложному искусству самоуправления. Мы сами вели свои дела, и вели довольно успешно в течение нескольких тысяч лет до прихода англичан, милостиво взявшихся обучать нас. Нет сомнения в том, что нам нехватает многих качеств, которые следовало бы иметь; некоторые вольнодумцы даже утверждают, что эта несостоятельность возникла при господстве англичан. Но каковы бы ни были наши слабости, было очевидно, что существующая администрация совершенно неспособна вести Индию к прогрессу. Сам характер этой администрации лишал ее этой возможности, ибо качества, необходимые в полицейском государстве, радикально отличаются от тех качеств, которые требуются в прогрессивном демократическом обществе. Прежде чем браться обучать других, им следовало бы переучиться самим и испить воды Леты, чтобы забыть, чем они были.

Своеобразное положение, в котором оказались народные правительства провинций, имевшие над собой автократическое центральное правительство, порождало много странных контрастов. Конгрессистские правительства стремились защитить гражданские свободы и ограничивали деятельность провинциальных управлений уголовного розыска, главная обязанность которых заключалась в том, чтобы вести слежку за политическими деятелями и всеми, кто был заподозрен в антиправительственных настроениях. Но хотя в провинциях деятельность этих учреждений была поставлена в известные рамки, имперское УУР продолжало свою работу, вероятно, с еще большей энергией, чем прежде. Не только наши письма подвергались цензуре; порой просматривалась даже переписка министров, правда, это делалось втихомолку и официально не признавалось. За последние четверть века пли больше, отправляя письмо индийскому или иностранному адресату, я всегда сознавал, что оно будет прочитано, а быть может, даже скопировано каким-нибудь цензором секретной службы. Говоря по телефону, я постоянно должен был помнить, что мой разговор, по всей вероятности, подслушивается. Письма, которые я получал, тоже проходили через какого-нибудь цензора. Я не хочу сказать, что обязательно просматривается каждое письмо; иногда это делается выборочно. Все это относится к мирному времени, а в военное время устанавливается двойная цензура.

К счастью, мы действовали в открытую, и нам нечего было скрывать в нашей политической деятельности. Тем не менее чувство, что ты находишься под постоянным надзором, что за тобой следят и твои разговоры подслушивают,— неприятное чувство. Это раздражает, угнетает и даже мешает поддержанию личных знакомств. Нелегко писать так, как хотелось бы, если цензор заглядывает через ваше плечо.

Министры работали очень напряженно, и многие из них не выдержали нагрузки. Их здоровье пошатнулось, цвет лица поблек, вид был измученный и крайне утомленный. Но их поддерживало чувство долга, и они заставляли так же напряженно работать своих секретарей — индийцев, числившихся на государственной службе, и весь свой штат; до поздней ночи горели огни в окнах их кабинетов. Когда в начале ноября 1939 года конгрессистские правительства вышли в отставку, многие вздохнули с облегчением: правительственные учреждения теперь оканчивали работу ровно в четыре часа дня и снова вернули свой прежний вид уединенных помещений, где царит тишина и куда народ допускается неохотно. Жизнь вошла в прежнюю колею, темпы снова замедлились, послеобеденные часы и вечера опять освободились для игры в поло, теннис и бридж и для удовольствий клубной жизни. Дурной сон кончился, можно было снова заниматься делами и развлекаться, как в прежние времена. Правда, шла война (пока что только в Европе) и Польша была разгромлена легионами Гитлера. Но все это было очень далеко, к тому же это была почти фиктивная война. В то время как солдаты исполняли свой долг, сражались и умирали, здесь тоже должен был выполняться долг, заключавшийся в том, чтобы солидно и с чувством собственного достоинства нести бремя белого человека.

За короткий период деятельности конгрессистских правительств укрепилась наша уверенность в том, что главньш препятствием прогрессу в Индии была навязанная англичанами политическая и экономическая система. Нельзя отрицать, что многие освященные традицией обычаи, социальные формы и порядки также препятствовали прогрессу и их необходимо было устранить. Однако присущую индийской экономике тенденцию к развитию ограничивали не столько эти формы и обычаи, сколько то, что англичане душили нас политически и экономически. Если бы не эти стальные тиски, экономика неизбежно развивалась бы, вызыпая социальные сдвиги и уничтожая отжившие обычаи и церемониалы. Следовательно, необходимо было сосредоточить все усилия на том, чтобы вырваться из этих тисков; расходование энергии на другие цели не давало существенных результатов, как если бы мы пахали песок. Сама эта система базировалась на полуфеодальном способе землевладения и на многих других пережитках прошлого и охраняла их. Любая форма демократии в Индии была несовместима с английской политической и экономической системой, и столкновение между ними было неизбежно. Поэтому в период частичной демократии 1937—1939 годов всегда существовала непосредственная угроза конфликта. Отсюда возникла официальная британская точка зрения, сводящаяся к тому, что из демократии в Индии ничего не вышло,так как англичане способны рассматривать демократию только с позиций защиты системы, ценностей и частных интересов, которые они создали в Индии. Поскольку не удавалось создать покорную и раболепствующую демократию, которую они могли бы одобрить, и поскольку обнаружилось стремление к осуществлению всякого рода радикальных преобразований, английским властям оставалось только вернуться к чисто деспотическому режиму и положить конец всякой игре в демократию. В развитии этой концепции можно видеть явное сходство с зарождением и ростом фашизма в Европе. Даже господство законности, которым так гордились англичане в Индии, уступило место чему-то вроде осадного положения и управления посредством приказов и декретов.

ПРОБЛЕМА МЕНЬШИНСТВ. МУСУЛЬМАНСКАЯ ЛИГА.

М. А. ДЖИННА

Развитие и численный рост Мусульманской лиги за последние семь лет представляют необычайное явление. Созданная в 1906 году при поддержке англичан с целью отвлечь новое поколение мусульман от Национального конгресса, она оставалась немногочисленной организацией представителей высшего класса, возглавляемой феодальными элементами. Она не имела влияния на мусульманские массы и почти не была известна среди них. По своему уставу она представляла собой небольшую группу с постоянным руководством. Нои при этих условиях развитие событий и рост среднего класса в мусульманской среде толкали Мусульманскую лигу к Конгрессу. Первая мировая война, судьба турецкого халифата и мусульманских святых мест произвели огромное впечатление на индийских мусульман и вызвали у них резкие антианглийские настроения. Мусульманская лига в тогдашнем виде не могла руководить пробудившимися и возбужденными массами и указывать им путь. Внутрн Лиги происходила острая борьба, и она практически сошла со сцены. Возникла новая мусульманская организация, тесно сотрудничавшая с Конгрессом — Халифатистский комитет. Многие мусульмане присоединялись также к Конгрессу и работали под его руководством. После первого движения несотрудничества 1920—1923 годов Халифатистский комитет тоже начал сходить па нет, поскольку исчез самый смысл его существования — турецкий халифат. Мусульманские массы, а в несколько меньшей мере также и индусские массы ослабили свою политическую активность. Однако очень большое количество мусульман, главным образом представителей средних классов, продолжали свою деятельность через Конгресс.