Пока растерявшиеся номады усилиями сотников и десятников восстанавливали строй, пока сам Илепша орал в полный голос, указывая поспешающим следом нукерам, что им надо атаковать в обход, гардары с издевательской неспешностью отступили наверх. Не все – больше половины возов они всё же решили бросить и теперь весь пологий склон больше напоминал усеянное огромными камнями поле. Ржали брошенные кони, торчали в разные стороны похожие издалека на копья оглобли… Атаковать в конном строю здесь было бы полнейшим безумием. Только ноги коням переломать!
-А, проклятья Симела на ваши дурные головы! – взревел, не стараясь сдержать гнев, сам тархан. – Неужели так трудно одолеть всего-то одну сотню?!
-Так господин, мы ещё даже не начали! – прохрипел один из его сотников, горяча молодого и крепкого номадера. – Прикажи атаковать, пока они ещё не укрепились!
Неожиданно, Илепша успокоился и, крепко удивив своих воинов, холодно и рассудительно возразил:
-Обождём! Сначала пусть Бурнаш со своими лучниками зайдёт с другой стороны!
-Бурнаш-оламан107, он конечно силён! – подтвердил всё тот же сотник. – Но – не воин. Пастух! Пастух не сможет взобраться на такую круть!
И ведь угадал, мерзавец! С бессильной яростью отметив это для себя, Илепша через четверть часа ожидания выслушал именно такой доклад Бурнаша-сотника. Его воины не смогли подняться наверх – ни конные, ни пешие. Конным там вообще дороги не было, а когда сотня спешилась и начала подъём, где-то в середине пути их встретили гардарские стрелы, а из-за покрывавших крутой склон камней поднялись ратники.
-Мои воины не умеют сражаться в пешем строю, – виновато развёл руками Бурнаш. – Они побежали раньше, чем я успел послать к тебе, сеиб, за помощью!
Все ждали взрыва, гневных отповедей, жестокого наказания… Илепша-тархан остался на удивление тих и миролюбив. Только вздохнул тяжело, да прищурил взгляд своих жгучих чёрных глаз на вершину холма. За те четверть часа, что номады бесцельно обретались у подножия холма, на его вершине лихорадочно сооружалась крепость. Теперь брать гардар было бы гораздо тяжелее, и Илепша в глубине души успел пожалеть, что не бросил своих молодцев в лихую атаку сходу. Да, были бы большие потери. Но холм бы они взяли! И – добычу. И пленных – возможно. Пленные были особенно нужны; в плену у гарадаров и торингов обреталось уже немалое количество номадских нукеров и Илепша всей душой мечтал высвободить их из плена. Не от сочувствия, а от великой идеи, засевшей в голове как-то ночью, сразу после известия о том, что в Дарии попали в плен около трёх сотен номадов. С таким количеством воинов, преданных лично ему, можно подумать и о Великой Номадии!
Впрочем, для того, чтобы взять в плен, надо одолеть. Илепша-тархан прикинул, сколько его воинов падёт при атаке и впервые за всё время усомнился в собственном решении. Может быть, и не будет особой выгоды в приобретении тех трёх сотен? Увы, отступать было уже некуда. Номады ждали только его команды и смотрели преданными псами – ждуще и обожающе. Он, тархан Илепша, никогда прежде не терпел поражений, в него верили и за ним шли. Пошли и в Базилику, землю проклятых сартов108! Теперь был шанс сторицей отплатить им за преданность, а он – колебался.
За спиной раздался негромкий пока ропот – кто-то был слишком недоволен ожиданием. Вздохнув негромко, тархан извлёк из ножен саблю-шамшир и резким взмахом направил её конец в сторону вершины холма:
-Вперёд!
-Хур-ра! – откликнулись хором сотни глоток, и триста воинов передового отряда, горя желанием отомстить за убитых бросили своих коней вперёд. Мохнатые низкорослые азили быстро набирали ход и не любили останавливаться. Их всадники, сами покрытые шкурами – только чужими – разом вскинули вверх луки и прозрачное, светлое небо наполнилось тучей стрел. Номадские луки били ненамного слабее и почти так же далеко, как и гардарские. Даже за укрытием, которое, кстати, гардары не успели достроить, от всех стрел не укрыться…
-Вот и всё! – сквозь зубы процедил тархан Илепша. – Вот и конец им!
Время показало, что он ошибся…
6.
Первая атака не задалась, номады, не добравшись даже до середины склона, развернули коней и по своим же трупам и раненным ринулись обратно. Им ещё повезло, что дружиники Яробуя берегли стрелы. Иначе погибших было бы куда больше. Впрочем, их уход не вызвал особенной радости. Здесь, на холме, немало было опытных воинов, но даже и те, кому этот поход выдался первым, не верили в окончательную победу. Потому никто даже не крикнул вослед. Молчание же редко бывает победным.
-Они вернутся! – пробурчал сотник Брязга, с интересом разглядывая застрявшую в щите номадскую стрелу. – Мы им слишком крепко дали сдачи!
-Вернутся! – согласился Яробуй. – Но не сразу. Их воеводе ещё время потребуется, чтобы вернуться! А мы его тоже попусту терять не будем. Ну, кто хочет быть гонцов к князю Лютеню?
Охотников нашлось много – дело предстояло страшное, а среди дружинников всегда считалось унизительным уступить побратиму хотя бы пядь. Особенно – когда дело касалось храбрости.
-Ты! – указал Яробуй после короткого размышления. Высокий, крепко сложенный воин с гривной десятника на шее должно быть не верил в такую возможность, потому что вспыхнул ликом и несколько мгновений приходил в себя. Яробуй даже пожалел о своём выборе, не перерешать было не в его привычках и витязь, легонько вздохнув, кивнул.
-Будь осторожен, Вилько! – сопроводив наставление добрых хлопком по спине, сказал Брязга. – Не подведи сотню!
-Не сомневайся, сотник! – заверил его Вилько. – Прорвусь!
-Можешь взять ещё двоих! – подумав, разрешил Яробуй. – И – прорвитесь обязательно. Не столь погибнуть боюсь, сколько хочется номадов прищучить!
-Не бойся, витязь! – усмехнулся, разглаживая длинные вислые усы Вилько. – Прорвёмся!
Они ушли собираться, а Яробуй, набросав на колене пару строк на последнем оказавшемся у него свитке бересты запечатал письмо собственным кольцом воина и уселся на облучок телеги – ждать. А заодно – смотреть, что делают номады.
Номады витязя удивили. Они ничего не делали, хотя воевода их, в чьих способностях Яробуй посмел усомниться, оказался неплох – беглецы были вновь собраны в сотни, несколько человек прямо на глазах у гардар срубили в капусту. Похоже, вожак и впрямь всерьёз взялся наводить порядок…
-Ну, скоро ударят! – пробормотал Яробуй, ни к кому не обращаясь.
-Думаешь? – раздался за спиной полный сомнений голос Брязги. – Навряд! Посмотри, они только начинают строиться! Помню, ходил я против номадов. Годов так пять назад!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});