Как и прошлой ночью в конюшне, я позволил темноте затопить мою голову, чтобы отгородиться от их присутствия.
Когда лекарь ушел, забрав мертвое свидетельство своей работы, я приказал рабам наполнить ванну. Погорячее, велел я. Жарче, чем пустыня. Несмотря на то, что полуденный зной обрушился на Серый дом и не было заметно ни малейшего движения душного воздуха, я замерз, словно красно-черный поток внутри меня застыл черным льдом.
Я пролежал два часа в горячей воде, размышляя, как бы мне провести этот вечер. Я хотел вернуться к тренировкам. Это было лучшей частью каждого дня, когда тебе не о чем размышлять, только о том, что ты делаешь прямо сейчас.
Я попробовал заснуть, но видел перед собой глаза раба — серые, ясные. Обвиняющие. Он знал, что произойдет, — что они собирались убить его, чтобы вылечить меня. Вот что означал его взгляд. А потом его глаза стали гневными, а потом — пустыми, а потом — мертвыми.
Мой настоящий отец был Целителем дар'нети. Значит, он занимался именно этим?
Отшвырнув меч, который полировал, я натянул костюм для верховой езды. Меня не волновало, что там говорил лекарь.
Фенгары в конюшне не было, поскольку ее известили, что я не приду. Так что я оседлал Зиггета и отправился в пустыню один.
Один? Это рискованно, как вам известно. Наши враги могут застать вас вне крепости, — вмешался Зиддари.
— Никто не посмеет напасть на меня. Я ношу знак лордов.
Зиддари продолжал приставать ко мне, задавать вопросы, настаивать, чтобы я вернулся и дал колену зажить. Но я ехал все быстрее и быстрее, нахлестывая Зиггета, пока вечерняя пустыня не смазалась до красного марева, и вскоре перестал слышать голос лорда.
Я не сбавлял скорости, пока солнце не опустилось низко на западе. Я и понятия не имел, как далеко уехал, но у Зиггета тяжело вздымались бока, так что я повернул назад, к крепости, и пустил коня шагом, стараясь дать ему остыть, так как близились сумерки. Но он мне отомстил. Что-то выскочило из-под камней, скорее всего, киббаци — острозубая пустынная крыса. Зиггет шарахнулся и встал на дыбы, как раз когда я совсем этого не ожидал, и я оказался растянувшимся в грязи.
— Будь ты проклят, дьявол! — выругался я, отряхиваясь и осторожно ощупывая колено.
Зиггет покосился на меня пылающим ненавистью взглядом и галопом устремился назад, в Зев'На.
«Превосходно, — подумал я. — Приятная прогулка до дома».
Я не особенно беспокоился. В любой миг я мог позвать лордов, и тогда они послали бы за мной человек пятьдесят воинов или сделали портал, чтобы вернуть меня. Но я не хотел просить их об услуге. По крайней мере, у меня на поясе полный бурдюк воды. Я же не настолько глуп, чтобы отправляться без него в пустыню, хотя и достаточно глуп, чтобы взять Зиггета для одинокой прогулки верхом.
Шел я довольно долго. Два или три раза лорды беспокоились у меня в голове, но я не обращал внимания, заслоняясь собственной злостью, как щитом. Вскоре я почувствовал, что они оставили меня в покое. Было приятно оказаться одному в ночи. Где-то около полуночи я услышал стук копыт и решил, что лорды кого-то за мной прислали. Неудивительно. Я знал, что намного более важен для них, чем они это показывают. Но это были не лорды. Это был Зиггет — и лейранский мальчишка.
— Подумал, может, вас подвезти надо.
— Неужели этот дьявол тебе доложил?
— Можно и так сказать.
Он соскользнул с коня и протянул мне поводья. Зиггет фыркнул и прянул в сторону. Я продолжил идти пешком.
— Тебе следовало привести другого коня. Этот меня не повезет.
— Он самый быстрый и выносливый в конюшне. Он будет вам другом, если вы ему позволите.
— Откуда ты так много о нем знаешь? Он тебе что, родственник?
— Он намного лучше любой родни, какая у меня только была. Хотите узнать, как его зовут?
— Полагаю, его зовут Зиггет.
— Не-а. Огнедышащий.
— И откуда ты это знаешь?
— Просто знаю.
Я остановился и взглянул на этого придурка.
— Я не дурак. А ты — не дар'нети.
— Назовите его Огнедышащим. Попробуйте. Встаньте там и позовите.
Он бросил поводья и отошел от коня. Я зашагал дальше.
— Позовите его! — крикнул мальчишка мне вслед.
— Сюда, Огнедышащий! — рявкнул я лишь затем, чтобы этот крепостной заткнулся.
Не успел я пройти и пяти шагов, как конь догнал меня и пошел следом, спотыкаясь, дрожа, но так близко, что его морда нависла над моим плечом. Я остановился, и он остановился.
— А теперь скажите ему что-нибудь хорошее. Скажите, что в конюшне его будет ждать овес, когда он вас туда довезет, — шепнул мальчишка мне на ухо, видимо, для того, чтобы конь услышал эту хорошую новость от меня.
— Овес?
— Ему скажите.
— Огнедышащий, овес. Овес будет в конюшне, если ты будешь хорошо себя вести.
Я чувствовал себя полным идиотом. Конь поднял ногу и всхрапнул с чуть более радостной интонацией.
— Ты ведь не откусишь мне руку, если я ею дам тебе овса? Этот слуга-балбес считает, что ты вовсе не зид в лошадином обличье. Мне ему верить?
Я медленно поднял руку погладить Зиггета по носу. Он мотнул головой.
— Овес. Помни про овес, Огнедышащий. У меня есть власть над овсом. Из-за тебя я все ноги стоптал, но если ты переменишь гнев на милость, может быть, я тоже смогу.
Конь кивнул и позволил дотронуться до себя. Мальчишка взял его поводья.
— А я что говорил? Теперь он будет хорошо вас носить, если продолжите в том же духе. Помните, как его зовут, и все. Траву он любит больше, чем овес, но вы, наверное, уже забыли про нее, так что вряд ли сможете рассказать ему о ней.
Он придерживал голову Зиггета — Огнедышащего, — пока я садился в седло.
— А что насчет травы?
— Какая она зеленая и мягкая, а когда вырастает, колышется на ветру. Как она щекочет его ноги, когда он бежит, и какая она сладкая на вкус, особенно весной, пока снег еще не сошел, но уже появляются прогалины со свежей зеленью. Это лучше всего, но он так долго ее не видел.
Конь успокаивался под рукой и голосом мальчика.
— Забирайся ко мне за спину, — предложил я.
— Я не могу ехать с вами.
— Да не убью я тебя.
— И то верно.
Он взобрался туда с такой легкостью, что можно было подумать, сам конь подхватил его зубами и посадил себе на круп.
Путь назад был долгим. Мы ехали медленно, и мальчишка рассказывал мне про коня и как заставить его делать то, что мне нужно.
— Откуда ты так много знаешь про лошадей?
— Понятия не имею. Бабка говорила, я просто их чувствую.
— Твоя бабушка? А где она?
— Уже умерла. Не люблю говорить о ней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});