— И когда наш Верховный Маг не вернулся, — подхватил Мастер Травник, — Торион, который был тогда нашим Мастером Заклинателем, отправился в ту безжизненную страну, чтобы отыскать его. Торион тоже сумел вернуться оттуда, но совершенно иным…
— Нет нужды сейчас говорить об этом! — резко заметил Мастер Заклинатель.
— А может быть, как раз есть! — возразил Травник. — Может быть, Олдеру необходимо знать это. Торион, по-моему, слишком верил в собственное могущество. Да и оставался там слишком долго. Он считал, что сможет призвать назад, к жизни, и собственную душу, но назад вернулось только его мастерство, его волшебное могущество, его честолюбие — но все это настоящей жизни не дает. Но мы верили ему, потому что любили его. А он нас неторопливо уничтожал. Пока Ириан не уничтожила его самого.
Далеко от острова Рок, на острове Гонт, слушавший Олдера Ястреб прервал вдруг его рассказ:
— Как?.. Какое имя ты только что произнес?
— Ириан, — повторил Олдер.
— Тебе это имя известно?
— Нет, господин мой.
— Мне тоже. — И, помолчав, Ястреб заговорил тихо и словно бы неохотно: — Дело в том, что я встретил Ториона в мертвой стране, куда он рискнул отправиться, чтобы найти меня. Велика была моя печаль, когда я увидел его там, и я сказал ему, что он может вернуться назад, перебравшись через стену. И указал ему путь. — Лицо Ястреба потемнело, посуровело. — Это был дурной совет. Все дурно, что говорится между живыми и мертвыми. Но ведь и я тоже очень любил Ториона! Они посидели молча. Ястреб вдруг резко поднялся, потянулся и принялся растирать плечи и бедра. Оба немного походили, чтобы размяться. Олдер напился воды из колодца, а Ястреб подобрал садовую лопату и приделал к ней новый черенок, отшкурив до блеска верхнюю его часть и чуть затесав нижнюю, чтобы точно вошла в гнездо. Наконец они вернулись на прежнее место, и Ястреб сказал:
— Ну, Олдер, продолжай свой рассказ.
И Олдер заговорил снова.
Мастера довольно долго молчали, после того как Травник заговорил о Торионе. И Олдер, воспользовавшись этой паузой, набрался смелости и спросил о том, что не давало ему покоя: как смогли те, что умерли, прийти к стене и как сами маги приходят туда.
Заклинатель ответил ему очень кратко:
— Это путешествие души.
Старый Травник отвечал менее уверенно:
— Мы ведь посещаем ту стену не во плоти. Ведь и тело того, кто умер, остается здесь, верно? И если даже волшебник отправляется туда в своих видениях, то его спящее тело все равно остается здесь, остается живым, поэтому такого путешественника мы называем… Это ведь не он сам совершает путешествие в царство смерти, а только его душа, дух… — вновь повторил он.
— Но моя жена взяла меня за руку, — сказал Олдер, но не признался им, что она еще и поцеловала его в губы, — и я чувствовал ее прикосновение!
— Это тебе так казалось, — отрезал Мастер Заклинатель.
— Нет, если тела их действительно соприкасались, если возникла какая-то связь, то возможно, что и другие мертвые получили возможность подходить к нему, звать его или касаться, не так ли?
— Именно поэтому он и должен был им сопротивляться! — сердито сказал Заклинатель, быстро глянув на Олдера своими маленькими и какими-то свирепыми глазками.
Олдер почувствовал в его словах упрек, несправедливый к тому же, и ответил:
— Но я пытался им противостоять, господин мой! Я все время пытаюсь это делать. Но их так много!.. И она там, среди них… И они страдают, господин мой! Они зовут меня!
— Они не могут страдать, — уверенно заявил Заклинатель. — Смерть прекращает все страдания.
— Но ведь возможно, что тень боли тоже причиняет боль, — заметил Травник. — В той стране, как известно, есть горы, и они не зря называются Горами Горя.
Привратник, который до сих пор практически не проронил ни слова, вдруг сказал, как всегда спокойно и негромко:
— Вы забыли, что Олдер — профессиональный латальщик. Он латает бреши, а не пробивает их. Я не думаю, что он способен разрушить стену. Или сам разорвать эту связь с миром мертвых.
— Если он сумел ее создать, сумеет и разрушить, — обронил Мастер Заклинатель.
— А разве это он ее создал?
— Я не владею таким великим искусством, господин мой! — сказал Олдер, до такой степени испуганный их словами, что собственные у него прозвучали, пожалуй, даже сердито.
— В таком случае мне придется спуститься туда самому, — сказал Заклинатель.
— Нет, друг мой, ни за что! — возразил Привратник, и старый Травник тоже сказал:
— Ты — в последнюю очередь из всех нас!
— Но ведь это мое дело, мое искусство! — возмутился Заклинатель.
— И наше.
— Но кто же тогда пойдет туда?
— Похоже, — сказал Привратник, — нашим провожатым будет Олдер. Явившись к нам за помощью, он, возможно, сумеет помочь и нам. Давайте все вместе отправимся с ним в его сновидения, но границу пересекать не станем.
Итак, ночью, уже после полуночи, когда наконец Олдер, перепуганный и взволнованный, позволил сну сморить его, они все оказались в сумеречной стране — Олдер, Мастер Травник, тепло которого Олдер чувствовал даже в этом пронизывающем холоде, Мастер Привратник, чье серебристое одеяние все время меняло свой вид и переливалось, как лунный свет, и массивный, похожий на огромного медведя Мастер Заклинатель, представлявшийся Олдеру воплощением каких-то темных сил.
На этот раз они стояли не на том холме, склоны которого уходили во тьму, а на ближайшем и во все глаза смотрели на вершину соседнего холма, где каменная стена была наиболее низкой, едва по колено. Над стеной небо с редкими мелкими звездами казалось абсолютно черным.
Вокруг все застыло в полной неподвижности.
Будет, наверное, трудно попасть отсюда на ту вершину, думал Олдер, ведь придется сперва спускаться, а потом подниматься. Раньше стена всегда была ниже того места, где он стоял.
Но если на этот раз он сможет дойти туда вместе с волшебниками, то вдруг там окажется и Лили, как в самый первый раз? Вдруг ему снова удастся взять ее за руку? Тогда эти маги сумеют, наверное, отвести их обоих назад, к свету? Если же нет, то он сам перешагнет через стену там, где она такая низкая, и пойдет к Лили…
Олдер уже спустился с одного холма и начал подниматься на другой, и это оказалось совсем легко, и он уже почти добрался до цели, как вдруг его окликнули:
— Хара!
Глубокий голос Заклинателя петлей охватил его шею, ему показалось, что Мастер даже нарочно дернул за этот тугой «поводок». Олдер споткнулся, попытался сделать еще шаг и вдруг оказался почти у самой стены. Он упал на колени и потянулся к ней руками, плача и крича: «Спасите меня!» Но к кому он взывал? К магам или к мертвецам за стеной?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});