Читать интересную книгу Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

Ньюман издал какой-то короткий звук, который можно было бы назвать смешком, но он был слишком горький.

— Был у меня один автоугонщик, который пристрелил банкира и его жену, чтобы забрать у них Роллс-Ройс. Они ехали на благотворительный вечер и заплутали. Преступник в свою защиту сказал: «А чего он на такой крутой тачке ехал по такому району? Понимать надо было, куда суешься».

— Как будто ему и в голову не приходило, что, может, он просто не должен был угонять чужие тачки с пушкой наперевес. — Добавила я.

— Он сказал, что не собирался стрелять, но мужчина не открыл дверь, когда он сунул ствол в окно. Его так оскорбило, что богатый чувак попытался свалить, вместо того, чтобы отдать ему тачку. Сказал, что ни в кого из них стрелять бы не стал, если бы они просто уступили ему машину.

— Я и говорю: даже плохим парням хочется чувствовать себя хорошими.

— Ты права насчет преступников, но, думаю, все прочие из нас хотят быть выше этого. — Ответил Ньюман, глядя на бардак на полу.

Мне пришло сообщение от Эдуарда, так что я полезла в свой телефон. Сообщение было весьма лаконичным: «Они его нашли».

Я показала сообщение Ньюману. Он направился к двери, а я последовала за ним. Думаю, нам обоим хотелось увидеть, как на Мюриэль и Тодда наденут наручники. Сломаются ли они, получим ли мы признание? От Тодда — возможно, и если нас ждет момент в духе Перри Мейсона, «Мэтлока» или «Закона и порядка», то я хочу это видеть (Перри Мейсон — адвокат из детективных романов, «Мэтлок» и «Закон и порядок» — это сериалы — прим. переводчика). Мне редко удается столкнуться с такими моментами в реальности, но если они происходят, то я стараюсь не упускать их. С точки зрения закона, у меня в кармане лежал ордер, который сэкономил бы судебные расходы на разбирательство с убийцей или убийцами Рэя Маршана, но я, наконец, столкнулась с преступлением, в котором грязную работу не придется делать мне. Я даже не была уверена, что в Мичигане предусмотрена смертная казнь в отношении преступников-людей. Обычно мне и не надо было знать о таких вещах, потому что я самостоятельно выносила приговор там, где появлялась.

Голос Мюриэль Бабингтон мы услышали еще до того, как увидели ее саму.

— Мы не убивали моего брата!

— Я понятия не имею, как эта варварская штуковина оказалась в нашем доме. — Заявил Тодд Бабингтон.

«Варварская штуковина»? Мне надо воочию увидеть этот баг накх до того, как его заберут в качестве улики. Я словила облегчение от того, что под конец этого дела чувствовала себя не так, как обычно. Может, потому, что в этот раз мне не пришлось никого убивать. Да, пожалуй, дело в этом.

— Не трогайте меня! — Вскрикнула Мюриэль.

Мы все еще были на лестнице, когда толпа людей у двери рассосалась, и нам открылся чудесный обзор на то, как Мюриэль боролась с городскими копами, которые пытались надеть на нее наручники. Отбивалась она жестче, чем я могла себе представить, но копы были просто физически крупнее, чем она. У них было куда больше практики с наручниками, чем у нее в том, чтобы сопротивляться им. Победы ей было не видать, но она не сдавалась до тех пор, пока ее не повалили на пол и не прижали коленом. Смотрелось грубовато, но на практике это — самый безопасный способ заковать в наручники того, кто так сильно сопротивляется, и дело тут в безопасности не только офицеров, но и самой Мюриэль. Чем лучше они ее контролируют, тем меньше шансов, что кто-то из них случайно поранится.

— Вы не можете так поступать со мной! Я лишу вас значков! — Кричала она.

Ее муж, Тодд, спокойно стоял в наручниках рядом с Ледуком, который небрежно придерживал его за руки. Они наблюдали за происходящим так, словно это было крайне интересное зрелище, но никто их них не выглядел расстроенным. Тодд не производил впечатление человека, который наблюдает за тем, как любовь всей его жизни профессионально скручивают копы.

Два офицера подняли Мюриэль, держа ее под руки. Я не могла разглядеть, касаются ли ее ноги пола. Копы потащили ее через дверь. Дюк держался позади вместе с Тоддом. Если бы я не видела наручников, я бы решила, что они просто приятели, которые неспешно выходят из дома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тем временем Мюриэль пыталась пнуть офицеров, которые ее вели. Они в ответ заломали ее так, чтобы она больше беспокоилась о том, как бы не поцеловаться с полом, чем о том, как бы навредить им.

— Ублюдки! Отпустите меня!

Могу поспорить, она понятия не имела, о чем просит, потому что если бы они ее сейчас отпустили, она бы проехалась лицом по полу прямо в наручниках, без шансов удержаться на ногах. Мюриэль много чего могла хотеть, но на самом деле ей бы не понравилось, если бы они ее отпустили.

Я увидела, как Ливингстон непоколебимой скалой возвышается среди этого хаоса. Суматоха его будто бы не затронула. Он был настолько спокоен, что это помогло окружающим держать себя в руках.

Интересно, где там Эдуард с Олафом пропадают? Я могла не заметить Эдуарда в толпе здоровенных и крепко сбитых копов, но Олаф по-прежнему был самым высоким из всех присутствующих, а я его нигде не видела. Мы с Ньюманом начали спускаться по лестнице. Он последовал за Дюком и за нашими подозреваемыми, закованными в наручники. Я направилась к Ливингстону, потому что хотя бы в этот раз не должна была следовать за преступниками. Я чувствовала облегчение, и не только потому, что теперь у нас было достаточно оснований, чтобы освободить Бобби Маршана.

— Капитан Ливингстон. — Окликнула его я, повышая голос, чтобы он услышал меня в этом бедламе. Ливингстон повернулся ко мне и опустил глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. Он улыбнулся и кивнул.

— Маршал Блейк.

— И где же была заныкана варварская штуковина?

Он послал мне короткую улыбку.

— Слышали, да?

— Трудно было не услышать.

— В садовом сарайчике — в шкафу, среди грязных тряпок.

Он протянул мне пакетик для улик, и сквозь пластик я могла разглядеть призрачный силуэт из золота и драгоценностей. Предмет казался тяжелым, и даже при искусственном освещении он поблескивал. Мне захотелось попросить разрешения осмотреть эту штуку при более ярком свете, но это была не просто цацка с историей. Это было орудие убийства — как минимум, потенциальное. Полиции предстояло сравнить когти с ранами на теле. Потребовался бы очень хороший адвокат, чтобы на основании каких-то технических данных снять с этой штуки ярлык орудия убийства. Как только к делу подключаются юристы, обвинение и наказание не назначаются просто так, даже если речь идет об убийстве.

— Опасно прятать эту штуку снаружи. — Заметила я. — Что если какой-нибудь соседский ребенок случайно ее обнаружит?

— Мы едва не пропустили ее, потому что в шкафу среди тряпок она казалась просто мусором. Персонал, работающий в саду, мог просто выкинуть весь этот хлам из шкафа — вот тогда у нас были бы проблемы.

— Можете перевернуть, чтобы я увидела когти?

Ливингстон осторожно перевернул баг накх, чтобы я увидела металлические когти, которые должны крепиться к верхней части ладони.

— Форрестер и Джеффрис оба считают, что с отметинами на теле жертвы эти когти совпадут.

— Где они, кстати?

— Снаружи. Если бы у меня не было варианта получше, я бы решил, что Джеффрис огорчен, что теперь никого не надо будет казнить.

Предполагалось, что это шутка, так что я рассмеялась вместе с Ливингстоном, потому что, ну, разве это не смешно, что Олаф хочет кого-то убить? Обхохочешься.

69

Я увидела Олафа на краю двора — на границе с улицей, которую заняла вереница голубых патрульных машин. Толпа копов рассосалась, так что я заметила и Эдуарда рядом с ним. Я видела, что Олаф расстроен, хотя, если бы не знала его так хорошо, то решила бы, что он просто спокоен, как был спокоен Ливингстон. Лично мне спокойным казался Эдуард, хотя он явно пытался серьезно поговорить с Олафом. Их окружала толпа гражданских, которые начали кучковаться вокруг полицейских. Сперва я решила, что это соседи, но для такой маленькой улицы народу было слишком много. На месте преступления всегда больше народа, чем ты ожидаешь увидеть. Никогда не понимала, откуда они берутся, а ведь народ начинал толпиться на местах преступлений задолго до того, как появился интернет, который облегчил распространение слухов.