ними рядом в таком же одеянии попугай, который очень походил на человека, отличаясь от своих собратьев крючковатым клювом. Они даже не шелохнулись, не повернули голову к выходящей из дома Анны Григорьевны, а заворожено, все трое, смотрели на луну, то и дело расплываясь в улыбке. Глаза их в лунном свете блестели, а шеи были неестественно вытянуты.
-Вы чо тут высматриваете?- с безразличием спросила Анчутка.- Завтра домой идти надоть, а они нашли время глаза лупить невесть куда. А ну ка...! Хватит дурить и айда все досыпать энту ночь!
-Луна - любви помощница,- как-то странно ответил Иван, не опуская глаз.
-Развратник!- вдруг выпалила Гоголь.- Кому чо, а энтот об своем!
И тут она заметила на себе такую же рубаху, а волосы были распущены и развевались на ветру крупными, черными, как сама эта ночь, локонами.
-Энто чо...? Энто кто до меня, до девушки, руки свои приложил? Кто посмел моим телом порадоваться? Небось энтот развратник... Еще не женился, а уж посмел мной полюбоваться!
Но в ответ было молчание, только приятное спокойствие слегка кружило голову.
-Нет... Погоди, погоди... А кто ж тогда их переодел? Да... Видать натворила я нынче дел...! Тепереча я больше на ведьму похожа... А энти тогда на кого? Доигралась дура старая! Всю жизню свою бессмертную поломала!
-Аня, - прерывая ее рассуждения, донесся детский голосок,- травкой лесной угостилась?
-Кто здесь?- осматривая вокруг себя спросила Анчутка.
-Ну ты что...? Не узнала...? Это же я, Катя, Глафиры болотной дочь.
-А... Энто ты проказница! Только вот у меня мозги другим заморочены.
-Какие такие мозги? Никаких мозгов у тебя нынче нет и ты совершенно свободна.
-Как энто так у тебя выходит? Чо ты такое говоришь? Вот тут они,- обеспокоено ощупывая себя, Анчутка почему-то не могла ощутить голову. К ее изумлению, той не было на прежнем месте. Но волосы-то точно от нее были видны... Вон, как локоны по ветру, словно флаг развиваются.
- Катюш, чо энто со мной? Головы чо-то доискаться никак не могу. А может, кто пошутить надо мной вздумал?
-Ты травку пила?
-Пила
-Так наслаждайся свободой, зачем тебе голова. Ну что побежали, как раньше?
-Куды?
-Ну вот заладила... Куды... Куды...
-Лес посмотреть, да красотой земной полюбоваться.
-Ты чо...! Мне мужиков в таком состоянии оставлять никак нельзя... Да и вон петух-недоросток иностранный, мой от Ванечки подарок, совсем одеревенел.
-Не переживай, они еще так долго стоять будут... Ты им очень много травы дала. Вот и отдыхают всей своей душой... Твои мужички теперь, как дети, всему рады и всех любят.
-И чего тепереча с ними будет?
-Ничего, одна только польза и выздоровление. Ну побежали?
-Я не умею, боюсь, расшибусь.
-Разбиваться нечему, давай руку,- Анчутка увидев перед собой Катюшку, попыталась дотянуться до ее маленькой, с неестественно длинными пальчиками для ребенка, ручки, но почувствовав от какого-то толчка сильную боль в боку, обрадовалась.- Ну вот, кажись, живая, а то уж я думала хана мне,- вглядываясь в лицо Степана, мгновенно сменившего облик Кати, Гоголь, как очумелая тупо смотрела в знакомые глаза.- Тьфу ты окаянный! Навязался еще на мою душу! Ты чо вылупился, совсем с ума меня свести хочешь? Куды остальных дел?
-Аня, я здесь, сидя на настиле,- махал рукой Иван,- ты не ушиблась?
-Ушиблась...? Не знаю... А вы, когда очнулись? Да и рубахи, я смотрю, уже поскидывали.- оглядывая каждого, недоумевала Анчутка.- Раны твои заросли?- кивнув головой в сторону Ивана, спросила она.
-Какие раны? Я здоров? Тебе видать, что-то приснилось? Потому так и на нас ругалась, и руками уж шибко размахивала. С тобой все в порядке? Как голова твоя вспоминает нас?
-Погоди, погоди... Ты меня не путай, я и так сама вся запуталась... А отвар, а как я вас вчерась всех лечила, запамятывал?
Степан и Иван удивленно переглянулись.
-Ты может, ударилась шибко? Так это пройдет... Время только надо,- старался отвлечь обеспокоенную Анчутку, Иван.
-Ты посмотри, чо деится! Она меня дурочкой перед мужиками выставила.- недоумевала сидя на голом полу Гоголь.- Ай да Глафира, ай да Катюша! Ну ежели она так порешила, значит тому и быть. Забот будет для меня меньше и вопросами мужики не одолеют... И чо удивляюсь, будто впервой она со мной так играет.
Степан слушая бредни своей напарницы, незаметно для нее повертел пальцем у своего виска, показывая этим Ивану, что малость у ней не хватает.
-А про любовь и замужество, тоже не было,- с надеждой в голосе вдруг спохватилась она, вопросительно поглядывая на Ивана.
-Вот... Наконец... В себя моя радость приходит. Как я испугался, что ты все позабудешь. Люблю тебя и даже в этом не сомневайся!
-Ну ладно... А остальное и не к чему, главное осталось. А ноги-то не болят у тебя, сможем идти?
-Не только смогу, но и тебя донесу,- старался поднять настроение своей возлюбленной Иван, очень уж он был обеспокоен ее падением.
-Ой! Ну ты и хватил! Я не рюкзак, во мне килограммов шестьдесят будет.
-А по мне хоть все сто! Своя-то ноша не тянет. Ты лучше вставай, а то на полу застудишься. Да за стол присаживайся, щас завтракать будем. Степа вон и за водой сбегал, а я чайку свеженького заварил.
-А где твой петух?
-Какой?
-Какой, какой... Подарочек мой, али и энто мне приснилось?
-А... Ты про Кешу? Так он за спиной моей сидит. Как только ты упала, сильно грохот его напугал, вот и забился бедолага за меня.
-Значит окромя отвара и болезней, все на месте?- поднимаясь с пола бурчала Анчутка. - Вот так в дурочки и попадают. А они вчерась подыхали, а сегодня мне же голову и морочат, в ненормальности меня обвиняют. А я то такой грех на себя взяла, такой грех...
-Анна Григорьевна, ты совсем чо-то от усталости заговариваться стала. Ты уж приходи в себя скорей, а то путь у нас не близкий, - разливая чай, с сочувствием поглядывал на Анчуку, Степан.
-А ты не слушай бредни бабушки. Энто я от радости, чо все живы и здоровы,- усаживаясь за стол, приговаривала Гоголь.- А ты Иван, чо сторонишься и к нам не присоединяешься.
- Да был бы клич к столу, а я уж мигом, только руки немного сполосну и за компанию к вам.
-Ну вот и хорошо... Сынок, а ты овощи мыл?
-А что надо?
-Не знаю, дома-то я их не споласкивала... Да поди и не надо, огород-то свой, там