здесь забыл. Нашёл нужный дом, поднялся на восьмой этаж, позвонил в дверь квартиры и началось.
Её родители встретили меня как-то странно. Разумеется, им никто не говорил, как именно погибла их дочь и это знали считаные единицы. Полковник Копылов, принял, на мой взгляд, очень правильное решение — считать, что Полина Новикова погибла в бою, когда мы прорывались к пирамидам. Без уточнения деталей. И да, если не уточнять, то так оно и было, получается.
Но мне были не рады, что меня, привыкшего к радушным встречам у Костиных и Балодисов немного смутило.
Дверь мне открыла мать Полины и заметив мою космодесантовскую куртку с нашивками старшины, замерла и перекрыла проход, как будто я мог прорваться без приглашения.
— Зачем вы пришли? — как-то нервно спросила она.
Я на мгновение замер, как будто налетел с разбега на стенку.
— Её посмертно наградили орденом Боевого Красного Знамени, — слегка заикаясь, произнёс я. — Я был её командиром, в той, последней операции и заехал передать награду и ответить на ваши вопросы, если…
— У меня есть вопросы, — внезапно выступил из темноты коридора, высокий и плечистый мужчина средних лет, очевидно, её отец. — Как так получилось, что вы остались живы, а она погибла?
— Полина дежурила на посту, когда на нас напали, — отрапортовал я складную и самое главное почти нелживую версию. — Это произошло внезапно, но она успела предупредить нас, и хоть сама героически погибла, но благодаря её подвигу…
— Нам это уже рассказывали, — холодно оборвал меня её отец. — Но я уверен, что и вы и военные, что-то от нас скрываете.
О, так ты хочешь знать, что твоя дочь не была героем, а убила одного из солдат советской армии, и сделала инвалидом другого? Правда? Может быть, это желает узнать её мать или отирающаяся в конце коридора младшая сестрёнка, которая явно горела желанием поговорить со мной о героической Полине, но вот что было очевидно мне даже тогда, вряд ли бы её обрадовали реальные новости о сестре.
Меня это разозлило. Возможно, будь я старше и мудрее, я бы смог понять её отца, но тогда…
— Не знаю, что вам говорили другие, — холодно и жёстко отозвался я. — Но она погибла на моих глазах. И я вам рассказал, как оно было на самом деле. Что-то выдумывать и скрывать я не собираюсь. И да, благодаря тому что мы смогли захватить Артефакт, в чём поучаствовала ваша дочь, мы смогли победить Империю. Поэтому возьмите её награду. Она это заслужила и не морочьте мне голову.
И тут её отец как-то растерялся, сжался и немного уменьшился в размерах, как мне показалось. Он вышел на лестничную площадку и заговорил шёпотом.
— Вы поймите, я ценю подвиг моей дочери, но… у меня подрастает младшая, для которой Полина стала иконой и я очень боюсь за неё…
Я вздохнул. Та же история что и у Балодисов с Костиными. О том, что «планета Кадмия, стала ключом к победе над Империей» писали советские газеты и говорило Центральное Телевидение. Но никто не уточнял, что именно мы нашли там, только общие фразы о «тяжком труде учёных» и «беспримерном героизме солдат». И для младших это стало предметом гордости, то что их брат/сестра были на Артефакте и так далее…
Сейчас бы я ему сказал, что война закончилась, а куда пошлют, где упадёшь и где надо постелить соломки, не угадать, но тогда я лишь помолчал, как-то скомкано, передал орден и спустился по лестнице не оборачиваясь. Он переминался с ноги на ногу, держа в руках награду, как будто это был кусок раскалённого железа.
Лишь оказавшись на улице, я бросил взгляд на окна и в одном из них увидел девочку-подростка, которая внимательно смотрела мне вслед. Катя Новикова.
Но я не обратил на неё внимание. Я ехал по последнему адресу, который собирался навестить, пока был на Земле.
Квартиру Мишани долго искать не пришлось, район был мне хорошо знаком, хоть в школьные годы я и не был здесь частым гостем. Ну не любили парни с Чкаловки и Весенней, народ с Михайловки и других улиц за железной дорогой. Позвонил в дверь и мне открыла женщина средних лет.
— Здравствуйте. Филиппов Михаил Сергеевич здесь живёт? — спросил я.
— Да, — растерянно кивнула она. — А вы от министерства обороны? Ему за инвалидность и награду полагается ещё что-то кроме пенсии?
— Не знаю, — мотнул головой я. — Мы сослуживцы, вместе воевали, вот меня демобилизовали…
— О, какие люди и без охраны! — раздался громкий голос Мишани. — Сержант Кирьянов, собственной персоной!
Навстречу мне вышел бывший ефрейтор Филиппов, я мельком глянул на ногу. Протез, как и обещали. Но очень хороший, бегать на Олимпиаде с ним, он, естественно, не сможет, но нормально ходить будет, да и ходит он. А если сапоги надеть, так и вообще незаметно. Он мельком взглянул на мои нашивки.
— Старшина Кирьянов! Да и то уже в запасе… Тоже хорошо, — заметил он. — Через звание скакнул? Поскупились наши вояки, могли бы и лейтенанта дать, хотя бы младшего.
Вместо ответа, я снял куртку, под которой оказались погоны младшего лейтенанта.
— Опаньки!
Но больше всего его заинтересовали не звёздочки, а мои награды. Причём не ордена.
— Так, — сказал он, протягивая лапу, к одной из медалей. — За взятие Тангорихкса. Что, правда, был там?
— Угу, —